Алхимаг: Горю, но не сгораю! (СИ) - Глебов Виктор

Нанёс удар воздушной волной и выхватил из кармана Самосек.

Моего противника отбросило на другую сторону рва. Пришлось пробежать за ним, создавая из земли узкую тропинку.

Хомяков выставил щит из соединённых металлом камней. Им от отразил ряд ударов Самосеком, а затем трансмутировал подо мной почву, создавая яму, в которую я должен был провалиться. Но мне удалось вовремя уплотнить воздух, так что я отпрыгнул вправо и снова ринулся в атаку. Хомяков трансмутировал огненный столб. Я затушил его водой, ушёл в сторону и создал земляные путы, чтобы зафиксировать противника на месте, но он ловко разрушил их и немедленно обрушил на меня кислотный дождь.

Я прикрылся воздушным куполом, трансмутировал состав, нивелирующий кислоту и атаковал сразу дюжиной летящих со всех сторон файерболов.

Хомяков окружил себя водяной стеной, а затем ушёл под землю.

Он мог выскочить откуда угодно, так что пришлось вертеться, чтобы понять, с какой стороны будет атака.

Вдруг земля подо мной разверзлась! Я немедленно уплотнил воздух и побежал вправо. И вовремя, ибо там, где я стоял секунду назад, возникли металлические шипы, выросшие прямо из почвы. Хомяков рассчитывал пронзить меня ими, устроив подобие волчьей ямы.

Так, ладно. Хватит возиться. Уже было ясно, что мы можем носиться по лугу хоть до вечера: противник явно сильнее меня как алхимаг. Он даже Самосек не стал доставать.

Свидетелей нет, так что пора использовать энергию Антивещества по полной.

Я почувствовал, как тёмная сила напитывает мой контур, расширяя каналы и увеличивая узлы.

Хомяков, похоже, тоже решил, что поединок пора заканчивать. Он создал ревущую стену огня, которая быстро двинулась на меня, накрывая сверху наподобие купола. Было видно, что мой враг вложил в технику огромное количество энергии. У адепта моего уровня просто не могло быть достаточно силы, чтобы затушить такое количество пламени. Даже если бы убрал воздух, этого оказалось бы недостаточно, потому что по цвету огня было видно: алхимаг добавил в него какие-то реактивы, чтобы оно горело в любых условиях.

Что ж, пора!

Мои контуры превратились в ретранслятор чистой энергии хаоса. Сила клокотала внутри меня и рвалась наружу. Её нужно было только выпустить. Открыть шлюз, так сказать.

Сосредоточившись на фигуре Хомякова, я издал пронзительный, нечеловеческий вопль!

Глава 24

Вокруг резко потемнело. Словно на луг упали сумерки. А затем ослепительно вспыхнуло, в ушах загудело, и в моего врага ударила мощная невидимая волна!

Траву, часть почвенного покрова, а также огненную стену, созданную Хомяковым, просто снесло!

Пространство дрожало, как раскалённый воздух над гоночной трассой. На несколько секунд у меня перехватило дыхание, но затем в лёгкие хлынул прохладный живительный воздух.

Есть! Передо мной на сотню метров не было ничего, кроме чёрной дымящейся земли. Часть деревьев исчезла, а те, что стояли дальше, оказались повалены.

Скорее всего, от Хомякова ничего не осталось, но лучше убедиться. Не люблю я неприятные сюрпризы. Вдруг он какой-нибудь супер-пупер алхимаг, которому даже встреча с Печатником нипочём? Маловероятно, конечно, но для очистки совести, так сказать…

Я двинулся через луг по полосе дымящейся земли. А таком буреломе, конечно, отыскать даже целое тело непросто, а моего противника, вероятно, разметало на куски. Придётся повозиться, чтобы…

Ветки затрещали, и из них выбрался Хомяков! Целёхонький. И окружённый дрожащей сиреневой аурой, словно раскалённый кусок железа! Правда, одежда на нём превратилась в лохмотья, да и был он весь в крови. Но это сущие пустяки по сравнению с тем, что должно было с ним случиться.

Я остановился, как вкопанный.

Хомяков двинулся мне навстречу, шагая по веткам упавших деревьев и оставляя за собой светящийся сиреневый шлейф.

Вот теперь я ощущал его ауру намного явственней. И сомнений в том, кто передо мной, быть не могло.

— Так ты Печатник! — прорычал Хомяков, сверял меня пылающим взглядом. — Значит, решил, что справишься со мной благодаря этому, щенок⁈ Да я тебя раскатаю!

В его руке появилась огромная горящая сиреневым коса! На изогнутом лезвии сверкали переплетённые символы.

— Сдохни, выродок! — гаркнул Хомяков и прыгнул на меня, занося над головой божественное оружие.

Вытянув руку, я выхватил из Кармана трезубец. И вовремя, ибо только в последнюю секунду успел подставить его, отразив чудовищный удар косы!

Посыпались искры. Хомяков отступил на шаг. Лицо его приобрело удивлённое выражение.

— Какого?!. — прошипел он, глядя на трезубец. — Откуда это у тебя⁈

— А сам ты как думаешь? — отозвался я, следя за каждым его движением. — Оттуда же, откуда у тебя — твоё оружие!

— Невозможно!

— Про тебя я думал то же самое.

— Я не почувствовал твою ауру!

— И на это есть причина. Я не из этого мира. В отличие от тебя.

Хомяков пригнулся, готовясь к следующей атаке. Глаза его полыхнули.

— Так какого хрена ты припёрся⁈ — рявкнул он. — У нас своих богов хватает!

— Правда? А я слышал, вас изгнали. За ненадобностью. Но, видимо, не всех. Жнецы никогда не остаются без работы, да?

— Именно! И ты в этом сейчас убедишься на собственной шкуре, чужак!

Хомяков (даже зная, кто он, я всё равно продолжал мысленно называть его так) ринулся в бой. Коса со свистом рассекла воздух и обрушилась на меня раз, другой, третий. Я заблокировал все атаки, а последнюю ещё и отвёл в сторону. Скользнув трезубцем вдоль вражеского оружия, почти достал Жнеца остриями в грудь, но Хомяков успел-таки в последний миг отпрянуть. И тут же снова занёс косу.

— Я прикончу тебя! — прошипел он яростно. — И заберу трезубец!

— Давай, попробуй!

Жнец бросился в бой, награждая меня стремительными ударами. Вот только коса не так хороша для боя, как может показаться, на первый взгляд. Предназначение у неё малость другое. Так что я легко отбил все атаки, шагнул вперёд, сокращая дистанцию и ударил противника в открывшееся плечо. Зубцы погрузились глубоко и вспыхнули, вбирая божественную энергию.

Вскрикнув, Жнец отпрянул, попятился, замахнулся косой. Но я уже нырнул, упреждая его атаку, и вонзил своё оружие противнику в живот. Навалился, вгоняя его до упора.

Жнец захрипел, аура его задрожала и начала таять. В трезубец хлынула жизненная энергия.

Мой враг попытался врезать мне косой, но я перехватил её второй рукой, и мы застыли.

— Тварь! — вырвалось изо рта Жнеца.

А затем в воздухе справа возник его фамильяр — здоровенная сова. Она ринулась на меня, выставив когти.

Проклятье!

— Василиса!

Перед совой возникла лягушка. Разинула пасть и схватил ею вражеского фамильяра, заглотив чуть ли не наполовину. Оба чура рухнули на землю и покатились по ней.

Я выдернул трезубец и тут же вонзил снова. Оружие вибрировало от вливавшейся в него энергии. Аура Жнеца становилась всё слабее. Он упал на одно колено, плечи его поникли, огонь в глазах угасал.

— Проклятый урод… — просипел он.

Резким движением я выдернул косу у него из руки.

Последние капли божественной силы покинули Жнеца, и он рухнул на землю. Мои же каналы впитывали его энергию из трезубца, как губка! Их число стремительно росло, на пересечениях образовывались новые узлы. А затем четвёртая Печать треснула и развалилась, опав догорающими осколками! Я достиг предпоследней стадии Великого Делания, и огромный сияющий призрак пеликана расправил передо мной крылья, а затем медленно растворился в воздухе.

Все узлы и каналы разом вспыхнули и увеличились в размерах. Я ощущал себя полным энергии. Она буквально рвалась наружу. И это только моя собственная — безо всякого Антивещества!

Повернувшись, я уставился на Василису, пытавшуюся проглотить фамильяра Жнеца. Из широкой пасти торчали только когтистые лапы и хвост. Лягушка сделала пару судорожных движений, и сова полностью исчезла в ней. Василиса сыто рыгнула.