Кодекс Императора III (СИ) - Молотов Виктор

А ведь раньше хватало всего одного слова императора, причем это работало даже во времена моего покойного отца, чтобы рода успокоились или шли выяснять отношения в другое место.

— Нужно решить этот вопрос, — нервно потирая руки, произнес один из министров.

— Это я понимаю, — кивнул я. — Есть варианты?

Министры переглянулись, но внятного ответа никто не дал. Все предложения склонялись к тому, что император может выбрать ту или иную сторону, но прямо этого я делать не собирался.

Ясно… снова придется все решать самому. Собственно, а когда бывало иначе? Если такое и было, то эти моменты можно по пальцам пересчитать.

Я взял чистые бумаги и начал писать.

Все присутствующие внимательно смотрели за моими действиями, но не отвлекали. А я продолжал, и так минут пятнадцать.

В конце поставил свою подпись и имперскую печать.

— Вам нужно сделать вот это, — протянул я Лаврентьеву исписанные листы.

— Интересно, — произнес он, прочитав и приподняв брови. — А это ведь может сработать.

— Это должно сработать, — с улыбкой ответил я, глядя на притихших министров.

Уверен, всем присутствующим мой план понравится.

Барон Петрушин Анатолий Романович находился в кабинете князя Городецкого Ильи Михайловича. Окна были занавешены плотными шторами, не пропускающими через себя ни лучика света, чтобы не отвлекать господ от наблюдения за ходом сражения через мониторы.

Сейчас шел второй день войны, в которой Городецкие и Петрушины вместе принимали участие. И пока им удалось притеснить вражеские рода, и все шло к победе.

— Ударьте вот сюда вертушками, — указал на карте князь Городецкий своему помощнику.

— Подождите, но Мичуриных нет на этой электростанции, — не понял мужчина, наморщив лоб.

— А это не важно, — отмахнулся князь.

Ему было нужно повредить часть инфраструктуры города и свалить это все на своих врагов.

— Понял, сделаем.

Когда помощник ушел выполнять распоряжение, Петрушев спросил Городецкого:

— Как думаешь, мы не доиграемся? — барон нервно постукивал пальцами по столу.

— Нет. Даже если император что-то попытается нам сделать, мы находимся в своем праве. Сейчас у него полностью связаны руки, — ухмыльнулся Городецкий, откидываясь в своем кожаном кресле.

— Мичурины и Соколовы связывались недавно, хотят перемирия, — напомнил Петрушев, хмуря брови.

На что Городецкий лишь хмыкнул. Ему это предложение было неинтересно.

Перемирия Мичурины и Соколовы могут хотеть сколько угодно, но это все бесполезно. Победа будет на стороне Городецкого и Петрушина, несмотря на то, что это они напали и начали эту войну, Ведь оба этих рода подняли все свои силы, всю свою технику, отправили к имениям Мичуриных и Соколовых.

И эта победа принесет им достойную прибыль и выгоду. Ведь война это всегда прибыльно для тех, кто знает, как на ней заработать.

Внезапно в кабинет постучали. Резко и громко.

— Войдите! — разрешил Городецкий, поднимая взгляд от карты.

— Ваша Светлость, еще четыре рода вступили в войну на стороне противника, — запыхавшись, проговорил помощник, стоя в дверях.

— Как? — ошарашенно спросил Городецкий, вскочив на ноги.

— Я не знал, что такое могло произойти.

— Что это за рода? — резко спросил Городецкий.

— Это Бегемотовы, Ларины, Афанасьевы и Желяевы, — помощник перечислил имена.

— Неужели неудачники высунули головы из песка? И на чем они будут воевать? На повозках? — рассмеялся Городецкий.

Он хорошо знал представителей этих родов, и дела их сейчас находились в плачевном состоянии. Может, люди у них и есть, но это не было важно. У них явно не хватит денег, чтобы содержать достойную гвардию из Одаренных.

— Все не просто, — продолжил помощник и протянул своему господину планшет, на котором было включено видео. — Смотрите сами.

Городецкий посмотрел… и поднял шокированный взгляд на помощника:

— В смысле? Откуда у них такая техника? Она же стоит больше, чем все их активы! Не может этого быть! — воскликнул Городецкий.

— Сейчас пытаемся разузнать.

— Идите, и без сведений не возвращайтесь, — строго приказал Городецкий.

Когда помощник ушел, оба аристократа пытались понять, что же теперь делать. Приходили все новые и новые отчеты, и каждый раз ситуация становилась все хуже. Отряды Петрушина и Городецкого начали терпеть большие потери… Такими темпами у них самих скоро людей не останется!

А через час помощник вернулся и сообщил:

— У нас плохие новости, Ваша Светлость, — он протянул Городецкому бумаги. — Вчерашним указом император за достижения перед империей предоставил этим четырем родам новую технику с государственных заводов.

— Значит, говоришь, император никоим образом не сможет помешать? — усмехнулся Петрушев, бросив взгляд на Городецкого.

А ведь он предупреждал своего знакомого, что такое может случиться.

— Вот же гадство! — выругался Городецкий, ударив кулаком по столу.

Положение выходило и вправду плачевное. Только что Петрушина и Городецкого переиграли… А в случае проигрыша им еще и за ремонт дорог придется платить! И это отнюдь недешевое удовольствие.

— Нужно срочно связаться с Разумовским. Он нас в это втянул, пусть теперь сам разбирается, — процедил Городецкий и достал свой телефон.

Он набрал номер Виктора Степановича с желанием высказать все, что он о нем думает. Но ответом стали долгие гудки.

— Что за черт! Попробуй ты, — попросил Городецкий своего друга, и тот тоже потянулся к своему телефону, что лежал на столе.

Ему бывший канцлер тоже не ответил.

Как оказалось, Разумовский уже внес их в черный список. И теперь, сколько бы Городецкий и Петрушин не пытались, дозвониться они не смогут. Да и если будут звонить их подчиненные, Разумовский просто не возьмет трубку.

Граф и барон молча переглянулись, и обоим пришло осознание, что их просто кинули. Помощи теперь ждать неоткуда.

Глава 16

Виктор Степанович находился в своем кабинете, который располагался в столичном имении, где он и остановился. Этот дом принадлежал роду Разумовских, но записан был на абсолютно левого человека. Это было сделано для того, чтобы бывшего канцлера не могли здесь обнаружить.

Виктор Степанович прекрасно знал, как работает имперская разведка, а потому ему не составляло труда быть незамеченным, как он считал. Думал, что если три раза сменить машину и не попадаться в объективы дорожных камер, то его не засекут. А если бы такое и случилось, то ему должен был помочь отводящий взгляды артефакт.

Пару минут назад Разумовскому доложили об изменении сил в происходящей войне родов, после чего он велел помощнику выметаться из кабинета и остался наедине сам с собой.

Его злость постепенно нарастала… Да где это видано, чтобы император Российской империи просто взял и подарил бедному роду военную технику! Да еще и под глупым предлогом! Такого не делал ни один правитель этой страны, ведь существует некое правило, что император не должен помогать аристократии в их разборках! Да и какой человек в здравом уме будет разбрасываться дорогущей техникой?

Теперь, когда Дмитрий Романов усилил четыре рода, граф Городецкий и барон Петрушин затребовали помощи, ведь именно бывший канцлер втянул их в эту авантюру, всячески рассказывая, что сейчас самый удобный момент для войны и можно хорошо поживиться — расширить родовые владения.

Бывшие союзники все-таки смогли связаться с Разумовским через некоторых общих знакомых, хотя Виктор Степанович не был настолько наивен, чтобы полагать, будто добавление в черный список их остановит.

Однако Виктор Степанович совсем не собирался им помогать. Хватит того, что он предоставил Городецкому и Петрушину оружие из своих запасов в аренду, но теперь бывший канцлер и не надеется заполучить его обратно.

Что теперь делать Разумовскому? Ведь очень скоро император узнает, кто виноват в разразившемся в столице хаосе. Покинуть столицу — не вариант. И Виктору Степановичу было все равно, что в ближайшее время ему здесь будет небезопасно.