Незабудка для генералов орков (СИ) - Демидова Татьяна

А мне он не нравился. С самого начала я старалась держаться от него подальше и не попадаться ему на глаза.

Чувствовала что-то опасное и подлое.

Думала, за спиной дядьки Оша будет мне защита. Да и Алак постоянно рядом крутился. Помогал мне и снова смешил да радовался, что встретились мы вот так случайно. Про тетку расспрашивал. Я, что могла, рассказала ему.

И он тоже говорил, что не даст в обиду.

Ошибалась… Нельзя было снова так слепо доверять кому-то.

Я и сообразить ничего не успела. Представление для высоких господ только закончилось. Довольные артисты подсчитывали выручку. Я тоже радовалась со всеми такой щедрости гостей графа. Да и он сам отсыпал нам полный кошель.

— Ийка? Где тебя носит? — прошипел мне Кайсак, отловив возле кормушек. — Там с лошадьми что-то странное твориться.

Я, бросив все, побежала за ним. Вот только за углом меня ждали две темных высоких мужских фигуры, да пыльный мешок на голову и кляп во рту.

Меня куда-то потащили, несмотря на мое отчаянное брыкание. Как же я жалела, что кинжал, подарок Раада, в мешке своем запрятала поглубже. Не могла его носить сейчас и не думать о нем.

Хотела бы так и память свою закопать, но сложно это было бы.

А теперь же поздно. Меня скрутили, занесли куда-то и бросили на жесткий холодный пол.

— В расчете? — услышала я голос Кайсака.

— Более чем, — хохотнул незнакомый мне мужчина. — Справная девка. Графу для завтрашней охоты в самый раз. Любит он гостей развлечь…

Лязгнула дверь, и их голоса стали отдаляться.

47. Дерево

Я еще надеялась, что меня будут искать. Должен же дядька Ош забеспокоиться, что я пропала. И Алак тоже. Но время шло. Я слышала, как стихают голоса во дворе замка.

Но никто не спрашивал обо мне, не искал…

Наверно, Кайсак что-то придумал или соврал про мой побег. Мелькнуло у меня в голове.

Руки и ноги мои были связаны крепко, но от мешка на голове меня перед уходом мои похитители меня избавили. Все равно вокруг было так темно, что я ничего не видела, кроме слабых очертаний решетки на маленьком окошке под потолком.

Подвал… Меня заперли в каком-то подвале или темнице.

Тело очень скоро затекло. Я пыталась ослабить как-то веревки, дергалась и мычала в грязную тряпку, которой мне заткнули рот, но как я не извивалась, ничего не вышло. Только силы потеряла.

Отчаяние затопило с головой. Что за охота завтра будет у графа? И зачем ему я?

Я не сомкнула глаз до самого утра. Прислушивалась тревожно к каждому шороху и просила духов сжалится надо мной.

Разве мало мне было испытаний?

Конечно, я сама виновата. Глупо поверила не тем людям. Снова… Но слишком ли жестокое наказание?

И надежды нет никакой уже…

Время тянулось так медленно. Я слышала, как проснулись и засуетились слуги, как начали собираться артисты балагана, перешучиваясь между собой. Обо мне никто и не вспоминал.

Скоро захотелось пить и с каждым мгновением жажда становилась все сильнее. Наконец, тяжело заскрежетал замок. Дверь приоткрылась и вошел мой тюремщик, бородатый мрачный мужик с кувшином в руках.

Я дернулась было от его немигающего хмурого взгляда, но он просто подошел, легко пнул меня ногой, а потом вытащил кляп и приставил к моим губам глиняное горлышко.

Прохладная вода потекла в рот, я захлебываясь глотала ее и никак не могла утолить свою жажду.

Так же молча, кувшин был убран, а тюремщик наклонился и развязал мои ноги, а затем руки.

— Вставай, — буркнул он и сам же вздернул меня вверх своей волосатой ручищей. — Нечего тут отдельную камеру занимать, пойдешь к остальным. И без глупостей у меня.

Он нетерпеливо подтолкнул меня в спину, пока я пыталась размять затекшие за ночь мышцы.

Меня провели по короткому темному коридору и втолкнули в другую камеру. Она была просторнее и там уже жались по углам еще несколько девушек примерно моих лет.

Все растрепанные, зареванные с испуганными глазами.

Что здесь происходит?

Жуткий страх окутал сердце. Сбывалось самое ужасное, что я могла вообразить. Но даже в самых диких кошмарах я не могла увидеть того, что с нами хотели сделать наяву.

— Правила очень просты, мои куропаточки, — лениво процедил один из графских егерей, когда нас всех вытолкали во двор.

Я, щурясь от яркого света, огляделась. Шатра уже не было. Значит, балаганщики уехали без меня. Последняя надежда испарилась без следа.

— Вы дичь. Мы охотники. Убегаете, прячетесь, как сможете, вон в том лесу. Не бойтесь. Дадим вам фору, но небольшую. Потом начнется охота. Кого поймаем… ощипаем ваши перышки, — он расхохотался на этих словах.

Девушки все задрожали, кто-то даже расплакался. У меня тоже все сжалось внутри, и тошнота к горлу подступила.

Ощипают… перышки…

Сглотнула горький противный ком и подняла глаза на рассматривающих нас с балконов мужчин. От их липких, пристальных, оценивающих взглядов стало еще противнее. Они, не стесняясь, обсуждали нас и, смеясь, тыкали пальцами.

Боги, как вы допускаете подобное?

Так вот какая охота нас ждет.

Нас, улюлюкая, вытолкали за ворота замка. Потом раздалась громкая трель охотничьего рожка.

— Побежали! Побежали! — заорали на нас стражники.

Рядом с одной из девушек в землю вонзилась стрела. Она взвизгнула и под общий хохот сорвалась на петляющий неуверенный бег.

Остальные устремились за ней, будто стадо пугливых лесных ланей. Мы бежали через поле, отделявшее нас от леса, и слышали как нам спину свистят и орут разные непристойности.

Страшно, духи, как же мне было страшно!

Потом раздался отдаленный лай собак. О боги! Как спастись?!

Я залетела под укрытие раскидистых ветвей и торопливо зашарила вокруг взглядом. Остальные беглянки уже скрылись в чаще, но мне нужно было найти кое-что, пока не поздно.

Наконец, я заметила приметные синеватые листья со светло-зеленой каймой.

Она! Духанка!

Дрожащими от возбуждения руками сорвала несколько широких мясистых листьев и быстро натерлась ими. Остальные порвала и раскидала под деревьями. Это должно остановить собак. Может и остальным бедняжкам поможет. Дальше я рванула в лес, стараясь не сильно цепляться за кустарник и не ломать тонкие ветки.

Хорошо бы еще ручей какой найти…

Но к вечеру стало ясно, что никаких шансов на благополучный исход у меня не осталось.

Я смотрела на заходящее солнце и отчаянно цеплялась за шершавый теплый ствол. Верхушка дерева, куда я влезла, обессилев от бега, опасно покачивалась, а внизу радостно гомонили загнавшие меня на него охотники и озверело лаяли собаки.

Моя уловка не помогла. То ли эти гончии были не восприимчивы к запаху духанки, то ли среди них был маг, который смог какие-то чары наложить защитные.

Но догнали меня очень быстро.

Я лишь успела белкой перепуганной на дерево взлететь. Никогда ведь особо не лазила по деревьям, а тут… Видно, духи придали сил.

И теперь я с нарастающим отчаянием смотрела вниз, а охотников становилось все больше и больше.

Они смеялись и, дурачась, бросали в меня камни и палки, пытаясь вынудить спуститься вниз.

— Какая глупая куропатка попалась, — с хохотом прицелился в меня один из высокородных.

— Погоди, Ловад, сейчас нам ее снимут. Не надо портить эту нежную шкурку. Успеем еще ощипать, — громко произнес, положив руку на арбалет, второй мужчина в темно зеленом дорогом охотничьем костюме.

Внизу уже скинули куртки пара молодых егерей, готовясь лезть за мной на дерево.

Я вцепилась сильнее, продолжая молиться всем светлым духам и богам, каких знала.

Пожалуйста! Пожалуйста! Кто-нибудь!

Внезапно собаки как-то резко разом все притихли, а потом жалобно заскулили, прижимая уши и хвосты.

Охотники примолкли и тоже с тревогой принялись оглядываться…

48. Браслет