Незабудка для генералов орков (СИ) - Демидова Татьяна

Первая стрела прилетела в того самого высокородного. Того, кто в меня целился. Того самого, кто меня назвал глупой куропаткой. Ловад его назвали, кажется.

Больше он никого не назовёт ни глупой, ни куропаткой.

Прямо в горло ему стрела прилетела, задрожало страшно ее оперение. Мужчина гулко, жутко забулькал-захлюпал, и рухнул на землю, как подкошенный.

Пока он падал, ещё две стрелы с глухим звуком вонзились в стоящих рядом с ним. Тоже высокородных. Тех что смеялись громче всех.

— К бою, — успел крикнуть кто-то из стоящих под деревом.

Трое даже успели поднять арбалеты в сторону, откуда стрелы продолжали и продолжали лететь — каждая поражая свою цель.

Раньше я бы зажмурилась, а сейчас почему-то не закрывала глаза, смотрела пристально, за тем как наказание настигает каждого моего обидчика. И не только моего. Эти охотники явно не первый раз так развлекались…

Стремительный, как сама смерть, сверкающий росчерк огромного, слишком мне знакомого меча — больше никто из них не поднимет арбалет.

Никогда.

Сглатываю неприятный ком. В ушах шумит, а на языке металлический привкус крови. Но глаза мои все еще открыты нараспашку.

Две стремительные опасные тени — скупыми отточенными движениями, едва заметными моему глазу — врубились в группу разбегающихся загонщиков.

Псы умнее людей. Они сбежали раньше, поскуливая от ужаса и поджав хвосты.

Жуткие крики нестерпимой боли, орочье рычание и мучительные стоны атакованных, стихли очень быстро.

И наступила тишина.

Мёртвая. Звенящая.

Слишком быстро.

— Сжечь замок этой паскуды к… — тихий страшный рык Арыма, от которого тело начинает дрожать мелкой дрожью.

Я понимаю, что боятся больше нечего, но все равно не могу унять свои трясущиеся руки. И отцепить их от дерева тоже не могу. Так и сижу, а глаза уже застилает мутная пелена слез.

Не знаю кого благодарить. Богов или духов?

Арыма оборвал другой до боли знакомый и долгожданный мужской голос.

— Незабудка. Слезай.

От обрушившегося вслед за этим на меня невероятного облегчения, слезы прорвали завесу ресниц и хлынули по щекам.

Я плакала, уткнувшись в теплую неровную кору, и гладила ее все еще дрожащими пальцами.

Не верю! Я все еще не верю, что они здесь. Откуда? Как нашли? Ведь никто же не знал…

— Маленькая, ты ранена? Хочешь я поднимусь к тебе? Помогу спуститься? — взволнованно спрашивает меня Варих внизу.

Я остервенело мотаю головой.

— Я сама… — хрипит мое пересохшее горло.

Только сейчас понимаю, насколько я хочу пить. Да я озеро сейчас осушить готова, настолько меня мучает жажда!

Орки ждут.

Я осторожно перебираю руками и спускаюсь к ним. На нижней ветке мои пальцы не выдерживают и срываются, но меня ловят. Сильные надежные руки подхватывают так легко, будто я пушинка какая-то.

А я реву. Не могу сдержаться. Утыкаюсь в мужскую грудь лицом, в запах этот любимый, оберегающий, и рыдаю, вцепившись побелевшими пальцами в кожаные ремни брони.

Даже кровь на ней не замечаю чужую. Все в этот момент теряет смысл, кроме одного.

Они пришли за мной! Вернулись! Спасли!

Раад несет меня куда-то, крепко прижимая к себе. Так крепко, будто я сокровище бесценное, а он дракон, что его нашел и отвоевал у других драконов. Рычит что-то тихо над моей головой своим побратимам.

Те отвечают, но слов я не могу разобрать. В ушах все еще странный звон и шум…

Очнулась я, когда мои пальцы кто-то легко погладил и аккуратно заставил разжаться. Я ведь так и цеплялась за броню вожака.

Уже стемнело. Мы сидели у ласково потрескивающего костра. Орки напряженно смотрели на меня и молчали. Я тоже не знала, что сказать. Вроде вот они, их родные глаза, лица, руки… А язык к гортани прилипает, и горло невозможно дерет.

И остро, так остро впиваются в грудь те беспощадные иглы слов Раада, что он Жасту говорил. Я все еще их помню…

— Пить хочешь? — тихо спрашивает Раад.

Я киваю молча. Арым подает мне кружку с водой. Зубы стучат по краю, я захлебываюсь от жадности, но продолжаю заглатывать огромными глотками живительную влагу.

Боюсь снова расплакаться. И так нос хлюпает ужасно. А еще я чувствую странную вину. Будто это я виновата во всем случившемся. Будто это только моя вина. И я снова опускаю глаза.

Говорить не хочется. Точно ляпну какую-нибудь глупость. Мне сейчас просто хочется вот так дальше с ними посидеть в тишине. В надежных объятиях Раада, и чтобы остальные близостью своей оберегающей согревали ласково.

Вдруг новое осторожное прикосновение: кто-то осторожно что-то надел на мою руку. Вздрогнула от тихого щелчка и подняла глаза.

Орки смотрели настороженно, со странным ожиданием. Боги, как же я снова эту пытку выдержу, когда они уехать решат уже окончательно? Сейчас они, наверно, просто мимо ехали обратно в свою степь.

Я тоскливо выдохнула и посмотрела, наконец, на свое запястье. Ошеломленно выдохнула и зажмурилась. Потом снова распахнула глаза. Я бы потерла их еще недоверчиво, но все тело вдруг так ослабло, что руки не поднять было.

Это же… Это браслет! Я видела, как на орочей свадьбе жених подобный надевал своей невесте, скрепляя брачный союз перед духами. Только этот странный немного, широкий очень и будто переплетен из нескольких частей.

Неужели…

— Вы же уехали. Насовсем. Оставили меня с Жастом… Мужа мне хотели…— потрясенно шепчу я, а губы мои трясутся.

Я все еще не верю в то, что вижу своими глазами и ощущаю кожей.

Раад от моих слов стремительно мрачнеет. Арым и Варих тоже.

— Ты поэтому здесь оказалась? Сбежала? Так? — спрашивает меня Арым, а в руках у него хрустит что-то.

Я невольно ахаю, заметив, что это он кожаный мех с водой так выкрутил, что тот трещать начал и расползаться под его пальцами.

Киваю медленно. Что уж теперь скрывать?

— Я хотела сама теперь… раз вы… — всхлипываю и браслет накрываю второй ладонью.

Приятное успокаивающее тепло металла придает новые силы, и я начинаю рассказывать все, что произошло со мной. Слова выскакивают торопливым потоком. Я не скрываю ничего. Не таюсь. Не от них.

И про Алака рассказываю, и про дядьку Оша, и про Кайсака, и про охоту…

— А потом я на дерево залезла и думала все уже… — сбивчиво заканчиваю я.

Пальцы все еще недоверчиво щупают твердые грани узора на орочьем браслете.

— Ясно, — только и говорит Раад на мой рассказ и крепче сжимает меня.

На лицах остальных орков проглядывают клыки и снова прячутся.

— Арым сказал, сжечь тот замок к… — рычит Варих.

— Нет, — властно обрывает его Раад. — Охота закончилась. Иногда добыча оказывается сильнее охотников. Такое часто бывает, — жутко усмехается он, но сразу же прячет свои клыки опять.

— Пусть для других уроком будет. А мы не будем плодить насилие дальше. Виновные уже получили по заслугам.

— А тот Кайсак? — не сдерживается Арым.

— Догоним, — скупо бросает вожак и снова на меня переводит взгляд, смягчает лицо. — Мы не бросали тебя, Незабудка. Не насовсем уезжали. Если бы могли, то обещание каждый бы тебе дал, что вернется за тобой, но зарок на нас был. Духам мы его давали. И дело было важное. Пока не выполнили его, нельзя было ничего обещать никому, — серьезно говорит он.

Мои глаза удивленно распахиваются, а потом меня затапливает внутри одним сплошным облегчением. И верю во все сразу. В его глаза, голос невозможно не поверить. И плачу тихо от радости, что не предавал меня никто, оказывается. Мои орки как лучше хотели. Это я глупая, не расспросила…

— А тот разговор? Когда уезжали… — все же робко спрашиваю я.

— То тяжелый был разговор, маленькая, — подсаживается ближе ко мне Варих и руки мои в своих большущих ладонях прячет. — Никто из нас не хотел бы его повторить. Но… ты могла одна остаться, случись что с нами. Раад правильно все решил. Мы поддержали. Хотели, чтобы у тебя будущее было счастливое и светлое, даже если без нас, Цветочек, — он сжимает мои ладони в своих. — Жаст бы присмотрел за тобой. А муж… Ты ведь еще юная совсем, красавица такая, каких нет. Зачем тебе в девках вечно ходить? Да и защитник все равно нужен был бы…