Любимая помощница инквизитора (СИ) - Рю Алёна

В животе скрутилось, меня затрясло, и, с трудом держа себя в руках, я покинула свою комнату. В сопровождении служанок и двух стражников меня повели к покоям императора.

Спальня Оранджея была гигантской. Огромная кровать, на которой можно было спать и поперек, здесь казалась совсем обычной. И даже массивная мебель не съедала пространства. При желании в комнате можно было хоть танцевать. Я же почувствовала себя крохотной, как песчинка на морском берегу, которой негде спрятаться от надвигающейся волны.

В спальне никого не было. И когда за мной закрылись двери, я позволила себе немного осмотреться.

Стены украшали картины: умиротворяющие пейзажи, корзины с фруктами и охотничьей дичью. Было и несколько портретов. На том, что висел прямо напротив кровати, была изображена молодая женщина с сочно-розовыми волосами. Моя мама.

Увидев ее, я подошла ближе и остановилась. Она здесь была нарисована почти такой, как я ее помнила. Может, чуть моложе. Красивая и удивительно женственная. Я никогда раньше не видела этот портрет. Как он тут оказался?

— Я был влюблен в твою мать, — послышался низкий голос императора.

Я вздрогнула и обернулась. Он вышел из ванной комнаты, облаченный в длинный темно-синий халат, украшенный золотой вышивкой.

— Вы были влюблены в королеву? — удивилась я, забыв про этикет и «Ваше Величество».

— Но она была замужем за твоим отцом, — ответил император и, подойдя ближе, положил ладони мне на плечи.

Я развернулась и посмотрела Оранджею в глаза. Они были черными, как у Лау, но совсем другими. В глазах инквизитора таилась бездна, в которой можно пропасть. Взгляд императора же был, наоборот, направлен вовне. Он словно атаковал, пытался проникнуть в тебя.

— Я завидовал ему, — добавил Оранджей. — А получается, что зря. Вон как судьба повернулась. Теперь его дочь принадлежит мне.

От этих слов по плечам поползли мурашки. Хотелось сбросить ладони императора и бежать. Без оглядки. Хоть выброситься в окно.

Я сглотнула ком в горле.

— Ваше Величество, — с трудом выговорила я. — Вы не могли бы дать мне немного времени?

Оранджей сдвинул брови.

— Зачем?

— Мне бы хотелось узнать вас получше.

— Нет лучшего способа узнать мужчину, чем разделить с ним ложе.

Он переместил руки на мою талию и притянул к себе.

— Я… — я уперлась ладонями ему в грудь. — Я не прошу много, но… Пожалуйста, поговорите со мной.

Оранджей глянул вопросительно.

— О чем?

— Расскажите мне о маме. Вы ведь знали ее дольше меня.

По лицу императора пробежала тень.

— Надеешься, у меня пропадет настроение? — прорычал он. — Ты умная девочка, Илеанара, и я это ценю. Но не переигрывай.

Я не успела возразить. Оранджей перехватил меня за запястье и, больно дернув, подтолкнул к кровати.

— Закончим с главным, — он оказался у меня за спиной и опалил дыханием голую шею. — А потом уже болтовня.

Он склонился ниже и прихватил зубами кожу возле ключицы. Я дернулась, но от этого стало только больнее.

— Ваше Величество, — пискнула я. — Прошу вас, мне больно.

Император отступил, и я почувствовала его пальцы на пояснице. Он принялся за завязки. К горлу подступила паника, и мне показалось, сейчас меня вывернет.

— Я… я должна кое в чем признаться, — судорожно пробормотала я.

Оранджей остановился.

— И в чем же? — спросил он с любопытством.

Я глубоко вдохнула.

— Простите, Ваше Величество, но я не девственна. Мы с Лау, то есть с Великим Инквизитором, были близки.

Мне показалось, я услышала, как император скрипнул зубами. Я обернулась.

— Пожалуйста, скажите, где он?

Оранджей смерил меня взглядом.

— Какая разница, если он тебя предал? — он качнул головой. — Лау уехал в Лортон на задание. Ты его сколько знала? Несколько месяцев? Я помню его еще мальчишкой. Угадай, кого он выбрал?

Я сжала кулаки.

— Я вам не верю.

Оранджей ухмыльнулся.

— А я не верю тебе, — он резко развернул меня и снова принялся за завязки. — Я чувствую, что твоя магия до конца не раскрыта, Илеанара. Так что не пытайся со мной играть, а лучше расслабься. Ты ничего не сможешь изменить. Это случится. И случится прямо сейчас. А попробуешь что-нибудь выкинуть, утратишь последние крупицы доверия. Подумай, девочка, что я тебе предлагаю, и чего ты можешь лишиться.

Эх, Леа, он прав, думай! У тебя последний шанс использовать магию. Что тебе поможет?

Я посмотрела на свою ладонь и затем сжала ее в кулак. А когда разжала, в ней лежала острая заколка с бабочкой на конце. Такая была в волосах моей мамы на портрете.

Надо только дождаться момента и ударить. Лучше в шею, так наверняка.

Император никак не мог справиться с завязками и, зарычав, просто толкнул меня на кровать. Приблизившись, вскинул руку. По ползущим черным вихрям я догадалась, что он сейчас просто отменит на мне одежду.

Я глубоко вдохнула и сжала бабочку. Сейчас или никогда.

И в этот самый момент комнату затрясло, и раздался такой грохот, словно небо и в самом деле упало на землю.

Глава 23. Разрушение и созидание

Лау

После визита Эрика меня оставили в покое. Больше не тащили в пыточную и дали ранам начать заживать. Кормили скудно и раз в день, но, видимо, император всё еще рассчитывал как-то меня использовать. Оранджей был практичным человеком, и даже сейчас это чувствовалось.

Предоставленный самому себе, я наконец смог поспать дольше, чем час подряд. В голове немного прояснилось, и я занялся планом побега.

Камера была обычной каменной коробкой без мебели, только с соломой на полу и ведром в углу. Закрывалась на скрипящую решетку, за которой дежурил стражник. Сидел на табуретке, посапывая.

Все это напоминало дни, когда меня мальчишкой заключили в тюрьму, а вытащил император. Вот ведь как судьба повернулась.

Тогда я был не только моложе, но и слабее. Не знал, что даже в ограничителях могу призывать магию и высекать искру.

Я использовал тот же трюк, что и в Ферии. Поджег солому. И когда стражник ворвался в камеру, чтобы потушить пожар, схватил его за шею и без труда разоружил. Позаимствовав его меч, выбежал в коридор.

Здесь царил полумрак. Большинство факелов не горели, и далеко не во всех камерах были окна. Но магия разрушения и тьма были связаны. И даже в ограничителях я без труда ориентировался в темноте.

Прятался за колоннами, минуя стражников. Пару пришлось усыпить, прихватив со спины. Надеюсь, очухаются.

Я миновал подземную темницу и оказался в одной из галерей первого этажа, как раздался оглушающий грохот. Послышались топот и крики, и вскоре весь дворец охватил хаос.

Я забежал по лестнице на второй этаж и уже с балкона увидел, что часть окружавшей дворец стены отсутствовала. Очевидно, взорвали. Мы знали, что у подполья есть доступ к переносным бомбам.

Двор перед дворцом наводняли вооруженные повстанцы. Стража бросилась к ним навстречу.

Сегодня было уже восемнадцатое? Я не знал, сколько дней провел в камере, но казалось, что все-таки меньше.

А впрочем, неважно. Нужно было найти Оранджея и узнать, что с Леей.

Спрятавшись в одной из ниш, я поймал запаниковавшего стражника и прихватил за шею. Когда мужчина сполз к моим ногам, я вытащил его кинжал. С его помощью вскрыл ограничители, а затем стащил со стражника кольчугу. Переоделся, чтобы сливаться с толпой, и позволил себе минуту подышать и прочувствовать магию.

Из-за пыток и недоедания я чувствовал себя слабее обычного. Да и с обычным уровнем магии я проиграл императору. Но сейчас не было выхода. Кто знает, вдруг он уже привез Лею во дворец?

Пользуясь паникой, я без труда пробежал мимо других стражников. Первым делом решил проверить кабинет императора, где его не оказалось, а затем тронный зал.

Оранджей обнаружился на гигантском балконе. Он вышел к революционерам и теперь произносил пламенную речь про единство и необходимость сплотиться перед лицом внешних угроз.