Хозяин рубежа. Книга l (СИ) - Глебов Виктор

— Я глубокого разочарована, — сообщила мне девчонка, состроив плаксивую гримаску. — Они хотели меня убить, а ты их отпустил! Это нечестно.

— Тот, кто хотел причинить тебе вред, уже отправился на тот свет. Не будь такой кровожадной.

Я внимательно наблюдал за тем, как один из боевиков взвалил труп инженера на плечо, и дружинники поплелись прочь через руины. Ну, будем надеяться, что им не встретятся мехи. Без мага им с боевыми машинами не справиться. Впрочем, это уж не моя забота. Шанс я парням дал.

— Я хочу крови, — заявил аватар, переминаясь с ноги на ногу. — Крови наших врагов! Обагриться ею и…

— Прекрати. Тебе не идёт. Лучше скажи, где сейчас находятся повреждённые мехи.

Возвращался я с развалин спустя час. Пришлось прогуляться, чтобы починить боевые машины, над которыми поработал Загосский.

Когда добрался до посёлка и двинулся к дому, вдруг заметил, как к новому лазарету приблизился Жариков и постучал. Протасова вышла почти сразу. Они о чём-то перемолвились, а затем быстро осмотрелись и зашли за угол. Хм… Странно. В новом медпункте полно места — обжимайся, сколько хочешь, и никто не увидит.

И вообще, какой-то заговорщицкий вид у них был. Меня, вроде не заметили. Наверное, потому что я шёл в тени. А может, просто не узнали в темноте.

Мой путь лежал мимо лазарета, так что вскоре я услышал приглушённые голоса. Парочка о чём-то спорила.

Ну, милые бранятся — только тешатся.

Надо быстро проскочить мимо, не привлекая внимания.

— … насчёт Львова очень даже имеют место быть, — донёсся до меня голос Жарикова.

Это заставило меня притормозить. Так-так… То есть, они вышли среди ночи поболтать обо мне⁈ Неожиданно… И подозрительно.

На улице появились три женщины из «отряда» Глухарёва. Припозднились что-то. Ещё немного, и они заметили бы меня, так что я шагнул в узкий просвет между бараком и медпунктом. Лунный свет сюда не проникал, и меня окутывал бархатистый мрак.

Итак, о чём там болтают Протасова с Жариковым?

Прижавшись к стене, я проник ухом в тень. Немного магии в быту бывает весьма полезным. Мысленно я нащупал тени, которые отбрасывали докторша и скупщик артефактов. Отлично!

Моё ухо высунулось из земли позади Протасовой. Теперь я мог отчётливо слышать каждое слово.

Глава 20

— Говорю тебе, Маша, этот Львов странный! — горячо бубнил Жариков. Похоже, пока я перемещался в своё укрытие, собеседники перешли почти на шёпот. — Ты же сама сказала, что никто и никогда не мог справиться с Гнилью, если она так глубоко проникла в человека! Ну, и как, по-твоему, он вылечил мальца? Он ведь даже не Целитель! А если бы и был — это невозможно. Все это знают! И не говори мне про медицинские феномены! У них у всех есть объяснение, если покопаться!

— Есть и у этого, — с лёгким раздражением ответила докторша. — И оно, каким бы ни было, точно лучше твоего!

— Маш, я ведь не утверждаю, что Львов Исчадие! Но он должен быть как-то связан с Изломом. Иначе как ему удалось справиться с Гнилью-то⁈

— Ты сам себя слышишь? Если бы он имел какое-то отношение к этой дряни, то не стал бы никого лечить. Это нелогичный бред. К тому же, нет никаких доказательств, что Львов вообще имеет отношение к тому, что дети пошли на поправку. Ну, был он с ними несколько минут. Что с того? Совпадение…

— Совпадение! — воскликнул Жариков и тут же снова перешёл на шёпот: — Это не было никаким чёртовым совпадением, и ты это отлично понимаешь!

— Что бы ни случилось, это не означает, что наш проектировщик — жертва Излома, — подчёркнуто спокойно произнесла докторша. — Он вообще только недавно приехал.

— Но он же был в Изломе! Вместе с егерями!

— И что? Егеря там бывают регулярно. Разумеется, ему дали антидот.

— А если нет? Если забыли? Или он его не принял?

— Всё равно Гниль так не работает. Да и нужно больше времени, чтобы заразиться.

— Не так уж много известно о том, как она работает.

— Всё, мне надоело это обсуждать! Я должна идти в дом — дать мальчикам лекарство. А ты уходи. И выкинь из головы эту дурацкие мысли. Я знаю, ты беспокоишься, но тут и в помине нет того, чего ты боишься.

— Ладно, как скажешь, — нехотя проговорил Жариков. Было слышно, что ему просто неохота спорить с женщиной, и он остался при своём мнении. — Зайду, когда пацан отключится?

— Конечно, — раздался звук лёгкого поцелуя. — Ну, всё, иди уже! Фантазёр ты мой.

Дальше слушать было нечего. Разговор оказался любопытный. Весьма. Если скупщик начнёт делиться своими мыслями с другими жителями посёлка, до добра это не доведёт.

Я отлепился от стены.

За углом раздался стук двери: Протасова поднялась в лазарет. Подождав немного, я вышел из тени и сделал несколько шагов вперёд. Жарикова нигде видно не было. Наверное, успел юркнуть в один из домов. Я так и не знал, где он обретается с тех пор, как его выставила Марфа. Подозревал, что нашёл приют у проституток. Интересно, как к этому относится Протасова? Судя по всему, вполне лояльно.

Я зашагал в сторону дома.

Сложившуюся ситуацию стоило серьёзно обмозговать. Скупщик явно верил в то, что говорил. Хуже всего то, что отчасти он прав. Я действительно имею отношение к Излому. Не такое, как он думает, и всё же.

Войдя в дом, я вздохнул с облегчением. Всё-таки, ютиться в халупе с Сяолуном все эти дни было некоторым испытанием. А когда с нами ещё и священник жил… В общем, скромный, по меркам дворянства, новый домик показался мне истинными хоромами. Как говорится, всё познаётся в сравнении.

Из гостиной вышел камердинер. В руках он держал толстенную книгу в потрёпанном переплёте, на носу красовались приспущенные на самый кончик очки.

— Услышал, что кто-то вошёл, — сказал он, смерив меня взглядом с головы до ног. — Как ваша охота? Что-то не вижу боевых трофеев.

— Это был Загосский, — ответил я, скидывая ботинки и засовывая ноги в стоявшие подле двери мягкие тапочки. — Он погиб.

Сяолун приподнял брови.

— Вы его убили? В этом была необходимость?

— Нет. В смысле — не убил. Сам свалился и сломал шею.

— Понятно. И где тело? Оставили в развалинах?

Я вкратце пересказал нашу встречу с инженером и его спутниками.

— Ваше милосердие делает вам честь, — одобрительно кивнул камердинер. — Я опасался, что вы поддадитесь провокациям этой пигалицы.

Последние слова относились к ИскИну.

— Напрасно. Что читаешь?

— Поваренную книгу Александра Дюма. Прелестная вещица, но выбор блюд изобретательным не назовёшь.

— У него и кулинарное пособие есть?

Мы прошли в гостиную, где я плюхнулся на диван, закинув ноги на подлокотник.

— Написал в конце жизни, когда его театр прогорел, и ему пришлось перебраться из столицы на побережье. Там, со своим преданным слугой, Дюма и занялся составлением этого фолианта, — Сяолун загнул страницу и положил книгу на антикварный журнальный столик. — Салаты он считал кормом для коров, а выпечку — тратой времени. Гарниры вообще не признавал. Весьма занятная точка зрения на гастрономию.

— Да уж… А ты на кой чёрт это читаешь?

— Подыскиваю рецепты. Увы, Дюма описывал слишком много блюд из морепродуктов. Они нам, по понятной причине, не подойдут.

Я усмехнулся.

— Небось, там ещё и в каждый второй рецепт чёрные трюфели надо класть?

— Вроде того. Не уверен, что смогу раздобыть нужные ингредиенты для большинства блюд, но кое-что подойдёт. Озадачу Марфу.

— Может, не стоит?

— Кухарка должна расти. Я прочу ей место белой поварихи. В далёком будущем.

— Я тебя умоляю! Что за барские у тебя замашки? Пусть готовит и для меня, и для слуг.

Сяолун покачал головой, стянул очки и, аккуратно сложив, убрал в карман пиджака.

— Это исключено, хозяин. Если вам наплевать на приличия, то мне нет.

Я отмахнулся.

— Ладно, как знаешь. И это… Считай, что тебя повысили. Отныне ты дворецкий. Официально.

Сяолун отвесил церемонный поклон.