Ария Вечности (СИ) - Злобин Михаил

— Прошу, друг, сохрани это между нами, — почти прошептал он. — Нашу котерию тоже поддерживают озарённые. Алавийцы. И много. Я не думаю, что у Безликих Демонов хватит сил…

— Безликие уже похоронили тысячи таких алавийцев под стенами Арнфальда и в Клесдене! — резко возразил я. — Ты же не мог об этом не слышать!

— Действительно, о тех событиях много судачили в кабаках, — тактично покивал наёмник.

— Так каков же будет твой ответ, Эгг? — похолодел мой тон.

— Извини, Ризант, но я уже озвучил его. Мы никуда не уйдём и никого не пропустим. Железные рубахи останутся верны договору. Как и всегда.

— Я понял, друг, — вырвался из моей груди печальный вздох. — Прощай. И не держи зла. Видят боги, я сделал всё, что мог.

Лысый наёмник беспомощно пожал плечами и в прощальном жесте вскинул кружку с недопитым вином. С её донышка сорвалась рубиновая капля и упала ему на штаны, однако Эгг даже не заметил этого. Скоро всё здесь окрасится в этот цвет…

Не помня себя, я вернулся в наш лагерь. Меня тотчас же обступили офицеры, допытываясь, как прошли переговоры. Заставив себя встряхнуться, я обвёл собравшихся серьёзным взглядом, и скомандовал:

— К бою, экселенсы! Нам противостоит опасный и опытный враг!

* * *

Безликих пришлось разделить на две равные группы. Одна занимала места для ведения снайперского огня из карабинов, ориентируясь на ликвидацию милитариев противника. А вторая должна была идти в атаку вместе с конницей, дабы защитить от чужих заклинаний и разнести линию обороны котерии. План прост, бесхитростен, но большего и не требовалось.

Нацепив стальную маску, я сам встал в авангарде конной лавины. Это было неправильно, но остаться безучастным я не мог. С одной стороны, мне будет тяжело убивать парней Эгга. А с другой — я не мог позволить им навредить моим братьям. Именно поэтому я не имел иного выхода, кроме как броситься на копья наёмников вместе со своими людьми.

Порой, всем нам приходится совершать нелёгкий выбор…

Я пришпорил коня, и тысячи подков за моей спиной ударили по каменистой почве. Мы начали спускаться с пригорка, чтобы выйти на выгодную позицию, а оттуда галопом помчаться к вырытым укреплениям. Там солдатам предстояло спешиться и идти в атаку, а милитариям поддержать их огнём издалека и прикрыть от плетений альвэ.

Когда мы выехали на финальный рубеж, я вскинул руку, призывая всадников остановиться, и прислушался. Со стороны лагеря наёмников звучали ритмичные удары. Это тысячи человек, слившись в едином порыве, били в свои щиты. Словно огромное сердце. Живое. Сильное. Непокорное. А вскоре и мужественные голоса вторили этому ритму. Солдаты удачи пели свою последнюю песню…

Крепче, братец, сжимай свой щит,

Враг нас не любит щадить.

Добрая сталь так ярко блестит,

Лишь она будет верно служить!

Шаг да шаг, и земля дрожит,

Тот, кто мечом нас встречал,

Прахом на нашей дороге лежит,

И голос его замолчал.

Клюёт вороньё со спины, да и с плеч,

Им смерть наша — сладостный пир!

Покуда рука крепко держит меч,

Не отпустит нас командир.

Поднимем за павших полные кубки,

Не близок смертный наш час.

Пускай ты погиб в безжалостной рубке,

Но дух твой стоит среди нас!

Эхо тысяч голосов металось меж пиков Горного Предела, обретая ещё бо́льшую мощь. Казалось, что сами скалы подпевают наёмникам. Когда отзвучал последний куплет, я приподнялся в стременах и захлопал в ладони. Замершие за моей спиной воины, ожидавшие сигнала к началу битвы, поддержали меня ровно тем же. Мы долго аплодировали песне Железных рубах, отдавая дань их смелости и доблести. Я не сомневался, что в ощетинившемся копьями строю, замершем напротив нас, стояло много славных ребят. Тех, с кем мы с удовольствием бы обнялись и выпили вина. Однако слепая судьба распорядилась так, что вместо этого нам предстоит убивать друг друга. Грустно. Но с этим ничего не поделать. Таковы реалии войны, такова проза солдатской жизни. Правители ссорятся и мирятся, а пролитая кровь навсегда остаётся на наших руках.

Пора…

С моих пальцев сорвалось сигнальное плетение, которое громогласно разорвалось под белыми брюшками седых облаков. Конь подо мной помчал галопом, и ветер тугой волной толкнул в грудь. Где-то вдалеке раздались едва слышимые сквозь свист воздуха раскатистые хлопки. Это заработали снайперы. Стало быть, они уже успели с помощью прицельных приспособлений найти смуглых алавийцев в строю наёмников. И я так полагаю, что противник уже понёс первые потери.

Вскоре мы сблизились на дистанцию выстрела, и в нас полетели бронебойные болты. Железные рубахи били из довольно мощных механических арбалетов. Но нам они не могли причинить вреда. Все снаряды либо бессильно отскочили от магических щитов, либо были рассечены в полёте «Серпами».

А вот в стане Рубах медленно разгоралась паника. Полсотни стрелков, расположившиеся на расстоянии полукилометра, вторым залпом выбили ещё нескольких милитариев альвэ. Вражеские колдуны опрометчиво спрятались под куполами «Покровов», чем и раскрыли свои позиции в строю. Так-так-так… один, два, три… восемь… четырнадцать… двадцать три… Двадцать пять защитных полусфер. Ну вот и всё. Теперь для безликих братьев это всё равно что выцеливать раскрашенные мишени на стене сарая. Странно это… мы ещё даже не доскакали до авангарда противника, а битва, можно сказать, уже выиграна. Только Эгг вряд ли это осознаёт.

Когда расстояние до линии обороны наёмников сократилось до семидесяти метров, я атаковал первым. Дюжина боевых плетений устремилась к брустверу, а затем оглушительный взрыв, от которого мой скакун чуть не встал на дыбы, поднял в воздух пару тонн земли. Солдаты, стоявшие близко к эпицентру, повалились кеглями. Кто-то слабо шевелился и пытался отползти. А кто-то уже не смог подняться. Истошные крики боли, сливаясь в единую жутчайшую какофонию, донеслись до меня. А уже в следующий миг, туда же полетели заклинания остальных Безликих. И их было гораздо больше…

За считанные мгновения линия обороны Железных рубах превратилась в пламенеющую геенну, исторгающую из себя удушливый дым, крики и стоны. Вражеская пехота, ошарашенная такой плотностью огня, согласованно отступила назад, оставляя на земле около сотни своих павших бойцов. Алавийские озарённые старались хоть что-то противопоставить нашей скорости и слаженности, но их попытки с позором провалились. Во-первых, их было меньше, чем Безликих. Во-вторых, недосягаемые снайперы не прекращали охоту и продолжали методично выбивать темноликих. Итог закономерен — магическая контратака захлебнулась, не причинив значимого ущерба моему отряду.

Перед остатками развороченного частокола я и остальные Безликие, мчащиеся за мной, развернули коней. Теперь мы скакали вдоль линии обороны, продолжая осыпать её сотнями плетений. А по горящей земле уже бежали наши спешившиеся воины…

Наёмники сомкнули щиты и приготовились встретить сталью бойцов Патриархии. Но буквально за десяток секунд до того, как произошла сшибка, я заслал в монолитный строй противника дюжину «Матрёшек». Заклинания вырубили целую кровавую просеку в рядах Железных рубах. А уже в эту брешь, прямо по телам убитых и раненых, хлынули наши солдаты. Завязалась отчаянная рубка. Железо застучало по щитам и шлемам. За короткое время наёмникам пришлось отступить ещё на полсотни шагов, чтобы выйти из-под магического обстрела. Среди них если и остались алавийцы, то не рисковали высовываться. По сути, как я и предполагал, исход битвы был предрешен с самого начала. Котерию «Железные рубахи» не могло спасти даже чудо.

Дальнейшая схватка походила на избиение. Безликие спешились и ринулись вглубь тропы, безнаказанно закидывая пехоту боевыми конструктами. Строй наёмников таял так же стремительно, как кусочек льда на раскалённой летним солнцем черепице. Я ждал, что Эгг Кожаный, осознав тщетность противостояния, выбросит белый флаг, чтобы спасти хотя бы часть своих людей и себя. Но этого всё никак не происходило. Видимо, наёмники привыкли, что их ремесло не предполагает капитуляции. Тех, кто проливает кровь за звонкую монету, недолюбливали генералы любого государства. Оттого поражение издревле сулило им незавидный выбор — либо смерть в бою, либо колючую петлю из пеньки. Вот и бились они, как загнанные волки. Не за победу, а за право укусить перед смертью. А ведь именно этого я и хотел избежать…