Осада. Часть 3 (СИ) - Садов Сергей Александрович

Вокруг заржали. Такие вот простенькие истории с незатейливым юмором детям нравились.

Аргот ухватил Элайну за руку и уволок в сторону.

— Ты теперь постоянно так будешь позорить Шольта?

— Ага. До тех пор, пока он не явится на литературную дуэль, на которую сам меня и вызвал.

— Да не вызывал он! Сболтнул как обычно. Сама знаешь, что у него язык опережает мысли.

— Знаю, — серьезно кивнула она. — И ему придётся с этим что-то делать, чтобы однажды не попасть в серьезные неприятности.

Аргот замер.

— Подожди, так ты специально что ли?

Элайна не сказала ни «да», ни «нет». Просто чуть прикрыла глаза.

— Ты его так приучаешь следить за языком?

Девочка взглянула на приятеля с какой-то жалостью. Вздохнула и пояснила:

— Аргот, ты в самом деле думаешь, что литературная дуэль с Шольтом мне интересна? Результат малость так предсказуем, тебе не кажется? Если бы мне хотелось посоревноваться всерьез, я бы с Асмирилием сцепилась бы. Вы… Я имею в виду всех вас, не только Шольта, кое-что не понимаете. Когда я говорила, что для успеха в жизни нужно образование, я не шутила…

— И ты для всех нас организовала обучение… под видом наказания, — дошло до Аргота. — Ты это говорила и про Шольта тогда… Слушай, а просто вот организовать, если так хотела помочь, нельзя было? Без этого вот?

Элайна смущенно почесала затылок, сдвинув шлем на лоб.

— Не знаю… Так забавней.

— То есть просто веселилась?

— Ну да, — пожала она плечами. — Нельзя? И потом… Образование важно, как я говорила, не шутила. Но вот как думаешь, что реально нужно для успеха в жизни?

— Э… Образование…

— Важно, но не на первом месте. На второе я бы поставила.

— Удача?

— Хм… Принимается. Третье место… Нет, четвертое. На третьем старательность и умение работать.

— Тогда не знаю.

— Аргот, вся наша жизнь проходит в окружении людей, с которыми нам всем так или иначе приходится взаимодействовать. Так вот, на первом месте — умение общаться с людьми. Находить с ними общий язык, договариваться. И, чего уж строить невинность, умение обманывать и умение не дать обмануть себя. Так вот, умение общаться — это и есть литература. Те самые истории, которые я и прошу вас сочинить. Фантазия и умение связно изложить свои мысли. Ты сам не сможешь долго общаться с человеком, который через слово вставляет какие-нибудь «ну», «чё», «это». А потом постараешься забыть о нём как о страшном сне. Как думаешь, каких успехов этот человек сможет достигнуть? Разве что там, где общаться с людьми не нужно… Золотарём, например.

— И ты через состязание хочешь заставить Шольта научиться излагать мысли?

— Хотя бы книги читать заставить. Книги, конечно, не инструкции, но дают основу общения. И показывают разных людей. А для начала пусть читать научится. Аргот, вот серьезно, если бы у него действительно были стремления, какие, чтобы он сделал, получив вызов? Как минимум мог бы пойти к тому же Асмирилию и попросить того, что придумать. Тот меня уже знает, не удивился бы просьбе. Пусть плагиат, но изложить связно даже не тобой придуманное тоже уметь надо. Конечно, у него не получилось бы с первого раза. И, конечно, я его высмеяла бы. Ему будет неловко и стыдно. И в следующий раз он лучше постарается.

— Хочешь сказать, что своими насмешками ты пытаешься заставить нас преодолеть наши недостатки? — недоверчиво спросил Аргот.

Элайна раздраженно похлопала себя по губам.

— Знаешь, расслабленность, оказывается, действует в обе стороны. Я тоже перестаю контролировать слова и мысли. Надеюсь, ты никому ничего не скажешь…

— Почему? Если…

— Потому что если все будут понимать мотивы, то мои насмешки перестанут быть обидными. А так… Что, никто там не заявлял ещё, что всё сделает, ночами спать не будет, но утрёт нос этой наглой аристократке?

Аргот отвёл глаза. Элайна усмехнулась.

— Значит, кто-то заявлял. Вот из него будет толк. А я еще присмотрюсь, кто и на что годится. А вот Шольт… Шольт меня разочаровывает, хотя и подавал надежды. И такое бывает. Вместо того, чтобы принять вызов, даже зная, что проиграет, он бегает и прячется. Всю жизнь так собрался прятаться при первой же проблеме? Воля сражаться без шанса на успех — тоже характеризует человека. Потому я серьезно прошу: хочешь действительно помочь своим друзьям — молчи. Умение вовремя молчать — тоже добродетель на пути к успеху.

Аргот помолчал.

— А почему ты говоришь тогда всё мне?

— Потому что ты особый тут случай. У тебя стартовые позиции намного лучше, хотя ты пока этого не понимаешь. Открою небольшую тайну, когда я тебе советовала учить обращения к аристократам и гербы… Я не просто болтала.

— Прости?

— М-да… Догадливость тебе точно нужно подтянуть. Аргот, если мы удержим Тарлос, то твой отец уже не останется внизу. Член комитета обороны, который командовал всеми отрядами в городе, не может быть простолюдином. Такой тонкий намек тебе понятен?

Аргот застыл. Элайна некоторое время насмешливо его разглядывала. Потом отвернулась и глянула на ожидающих её детей.

— Эй, народ, хотите еще историй про Элайну Великолепную?

— И Шольта Простоватого? — спросил кто-то.

— Шольт Простоватый… — Элайна на мгновение задумалась, улыбнулась. — А что, мне нравится. И да, про Шольта Простоватого. Давай сюда, мелкие… эм… крупные тоже подходите, если хотите, сейчас я вам всю правду изложу, как Элайна Великолепная в доме Шольта Простоватого кашу из топора варила…

Глава 11

Дни шли за днями. Гарлы действительно взялись за город всерьез. Обстрелы больше не прекращались. Штурм шёл за штурмом. Причём, как признавал Картен, основная задача тут была не в том, чтобы что-то захватить, а чтобы не дать им отдохнуть и раздергать резервы. А если, где что-то получится — ещё лучше. Пока держались, но стена под обстрелом уже шаталась. Элайна лично убедилась в этом, несмотря на протесты капитана. На этой стене вообще осталось мало солдат. Зачем? Штурмовать её в таком состоянии — безумие. Рухнуть может в любой момент, погребя всех. И защитников, и атакующих. Башня же пока стояла. Судя по всему, одного большого требушета для неё оказалось мало. Ну или гарлы не смогли наладить нормальный обстрел, что скорее. Из-за этого, кстати, защитники вполне успевали сложить вторую стену позади первой. Не такой мощной, конечно, но всё же.

Элайна торчала на наблюдательной башне, наблюдая за проблемной стеной. Как оказалось, отсюда лучше всего это делать. Да, что-то там за стеной не видно, зато прекрасно видна сама стена. И если её видно — значит, ещё стоит.

Тяжело дыша, в башню забрался один из солдат.

— Леди, прилетел голубь с запиской лично вам от вашего брата.

Девочка молча протянула руку, потом кивнула на стол.

— Угощайтесь, там бодрящий чай, думаю, вам не помешает.

— Спасибо, леди.

Девочка, впрочем, уже не обращала на него внимания, погрузившись в чтение. С чего вдруг Турий вспомнил о её рассказе о фаланге, хотя там она как раз делала акцент на личности царя, стараясь вбить в голову брата, что хороший военный не означает хорошего правителя. О фаланге тогда прошлась мимоходом. И вот недавно прислал письмо с просьбой пояснить. Девочка тогда удивилась, но постаралась вспомнить всё, что читала Лена. Не очень много на самом деле. Сколько там рядов копейщиков? Как маневрировала? В общем, она просто прошлась по возможным вопросам, которые неизбежно возникнут, и предположениям, которые вынесла из прочитанного. С тех пор иногда Турий писал ей об этом. Судя по всему, он пока сам не понимал, оправдывает себя эксперимент или нет.

Сейчас вот новый вопрос, попутно поделился новостями. Отец активно давил на прорвавшихся гарлов, отрезав одну из крепостей, взяв её в осаду. Турий перенял дороги, заодно отправил часть войск в тыл гарлов.

Девочка вспомнила последние новости, что слышала на совещании. Присланные сведения от пограничных баронов были весьма позитивными. Получив серьезные подкрепления, они практически парализовали снабжение гарлов. На удивление те не сразу поняли опасность, только когда реально жрать стало нечего очнулись. В результате Лат вынужден был отправить несколько серьезных отрядов на охрану обозов. Вот где сказалось отсутствие тех сил, что ушли к Восточной и Западной крепости. С другой стороны, если бы не ушли, то уже через несколько дней армии короля и герцога соединились бы. Трудно сказать, что хуже.