Жена светлейшего князя (СИ) - Деева Лина

— Вы о лазарете? Ничего особенного, правда. Мне всего лишь приятно чувствовать, что от меня есть польза.

— Не только о лазарете, — поправил Геллерт. — И вы напрасно скромничаете. Кристин, говорю без лести: из вас получилась более чем достойная княгиня.

— Пожалуйста, хватит, — пробормотала я, прижимая ладони к пылающим щекам. — Мне очень приятно это слышать, но вы преувеличиваете.

— Нет, — веско уронил Геллерт. Однако всё-таки сжалился надо мной и сменил тему. Причём на ту, что весьма меня интересовала — на войну.

Я узнала, что оказалась права в своей догадке об отъезде Тьерсена: герцог отправился «портить жизнь» армии короля.

— Фактического ущерба, конечно, немного, — заметил Геллерт. — Однако боевой дух подрывает.

— Они скоро подойдут? — Я этого не хотела, но мой голос чуть дрогнул.

Собеседник пожал плечами.

— Дня через три. Но мессер должен успеть раньше.

Я дёргано кивнула. И непроизвольно напряглась, услышав серьёзное:

— Кристин. У меня будет к вам просьба.

— Какая?

Спросила — и даже дыхание задержала.

— Когда Бальдоэн пойдёт на штурм, спуститесь вместе со всеми в катакомбы.

Мои пальцы вновь крепко сжали ткань юбки. Я не думала об этом — старалась не думать — и потому у меня не было идей, где пережидать неминуемое сражение. Геллертово предложение, в свою очередь, было полностью разумным. И только один момент не давал мне согласиться сразу.

— Ждать в неизвестности.

— К сожалению. — Геллерт прекрасно меня понял, однако не отступил. — Но так будет безопаснее для вас.

Что дёрнуло меня произнести следующую фразу? Не знаю. Однако я спросила:

— А для вас?

И получила ровный ответ:

— А для меня спокойнее.

Между нами повисла долгая пауза. Я судорожно искала разумные доводы, чтобы остаться хотя бы в своей комнате, и не находила. И наконец сдалась:

— Хорошо. Обещаю, что спущусь в катакомбы.

И постараюсь не сойти с ума от тревоги за замок и за человека, судьбой и королевской волей данного мне в мужья.

Глава 60

Миновал день, за ним второй. Я помогала в лазарете, следила, чтобы Геллерт нормально ел хотя бы утром и вечером, и никак не могла избавиться от ощущения приближавшейся бури. Сам воздух как будто пропитывало предгрозовое напряжение, и оттого звуки в нём звучали резче, а запахи казались тяжелее.

Скоро.

С этой мыслью я перебирала и развешивала травы, жевала почти потерявшую вкус еду, проваливалась в беспокойный сон. И не знала, чего хочу больше: чтобы мучительное ожидание быстрее закончилось или чтобы длилось как можно дольше.

Но вот среди людей, с муравьиной деловитостью сновавших по замковому двору, замелькали солдаты в алых одеждах рода Наварров: «скоро» превратилось в «завтра». И вечером, прощаясь с целительницей, я с неловкостью предупредила, что не смогу ей помогать во время штурма.

— Ничего, ваша светлость, — успокоила Александрин. — Сюда прибудут Хранительницы, так что без подмоги не останусь.

— Верно, — бледно улыбнулась я. — Совсем о них забыла.

И, пряча тревогу, подумала: когда же Первая Дева думает перебираться в замок? Враг ведь уже почти у ворот.

***

Этим вечером Геллерт собрал вассалов на общую трапезу. Не было ни шума, ни громких речей — ужинали в сосредоточенной, почти торжественной тишине, прерываемой лишь короткими тостами и серебряным звоном сталкивавшихся кубков.

«За справедливость и мужество».

«До последнего».

«За свет Источника».

«Никто из них не говорит о победе. — Я не столько ела, сколько крошила хлеб. — Не верят? Но они не собираются сдаваться, наоборот. Тогда почему?»

Увы, расспрашивать было неуместно. Поэтому мне оставалось только молчать, смотреть на серьёзные лица сотрапезников и стараться ничем не выдать терзающих душу чувств.

После ужина мужчины отправились в кабинет светлейшего князя, а я решила подняться на смотровую площадку донжона. Стоявший на часах солдат приветствовал меня бравым: «Здра-жела-ваш-свелость!» — и я как могла тепло ему улыбнулась. Подошла к парапету и замерла, глядя на запад.

Над дальними зубцами гор клубились тяжёлые, чёрные тучи, и кроваво-красное солнце медленно, будто нехотя, опускалось в их мрачную глубину. Где-то там армия Бальдоэна упорно двигалась вперёд сквозь многодневный ливень, устроенный Хранительницами.

«Уже завтра».

Звякнул металл, и на каменный зубец рядом со мной опустился Керриан. Покосился в мою сторону блестящим чёрным глазом и тоже устремил взгляд на тревожный закат. И почти сразу часовой снова щёлкнул каблуками:

— Здра-жела!..

— Вольно, — махнул рукой поднявшийся на площадку Геллерт. Подошёл ко мне и, расслабленно положив ладони на парапет, заметил:

— Они должны подойти к завтрашнему полудню, а штурм начать ближе к вечеру, чтобы солнце било нам в глаза.

— Откуда вы знаете? — Нет, я, конечно, верила, однако не уточнить не могла.

— Обычная тактика Бальдоэна, — собеседник повёл плечами. — Не думаю, будто ради нас он изменит привычке.

— Ясно.

Разговор угас, как гасло солнце, тонувшее во мраке подступавшей ночи. Вот остался лишь узкий яркий краешек, вот и он скрылся, напоследок ударив по глазам прощальным золотым лучом. И хотя небеса ещё пылали оранжевым, было очевидно: приход тьмы неизбежен.

— Кристин.

Я с трудом оторвала взгляд от закатного костра.

— Да?

— Вы помните, что обещали переждать штурм в катакомбах?

Мне захотелось обнять себя за плечи.

— Да.

Геллерт молча кивнул, и, постояв ещё немного, мы ушли с башни.

***

Жуткий грохот разбудил меня прямо среди ночи. Путаясь в одеяле, я почти скатилась с кровати и бросилась к окну. Отдёрнула шторы, скользнула взглядом по окоёму и увидела, как далеко на юго-западе гаснут рыжие отсветы.

«Взрыв? Что могло… Постойте, там же Храм!»

Я хотела отпрянуть от окна и бежать — куда? зачем? — но случайно опустила глаза на замковый двор, и сердце радостно подпрыгнуло. Там, почти в центре, стояли девушки в белых платьях — словно стайка грациозных птиц опустилась на древние камни.

— Они успели!

И вот тут я наконец сорвалась с места, торопливо обулась и, накинув шаль, выбежала из комнаты.

Когда я спустилась, из Хранительниц во дворе осталась одна Первая Дева. Она стояла в окружении мужчин — Геллерта, Тьерсена и остальных, — и о чём-то им рассказывала. Робость опасливо шепнула: «Может, вернуться?» — однако я не сбавила шага. Ждать до утра, чтобы узнать подробности, было бы слишком мучительно.

— Мы поздно заметили их — не иначе, какая-то новая разработка Академии Ремесла, — донёсся до меня голос Первой Девы. — Около дюжины человек, взрывчатые артефакты вдоль стен через каждые десять шагов. Хорошо, что Зал Перехода был готов и у меня получилось удерживать энергию взрыва, пока сёстры покидали Храм.

— Король настроен очень серьёзно, — хмуро прокомментировал Тьерсен.

А старый Наварр прибавил:

— И подготовлен тоже. Такая атака требует долгих приготовлений.

— Если вы об артефактах и мороке, — подал голос стоявший рядом граф Кератри, — то это, скорее всего, инициатива Ремесленников. Так сказать, про запас.

Он явно собирался добавить что-то ещё, но заметил меня и замолчал. Остальные тоже развернулись в мою сторону, и под их перекрёстными взглядами захотелось съёжиться, как нашкодившему ребёнку.

И всё-таки я нашла в себе силы держать спину прямо.

— Доброй ночи всем. Первая Дева, я очень рада, что вы и ваши сёстры успели добраться до замка и теперь в безопасности.

— Спасибо, дитя. — Хранительница подплыла ко мне и ласково обняла. — Не тревожься, больше этой ночью ничего не случится.

— Воистину так, — подтвердил Наварр. — Однако разъезды вдоль стен я бы всё же отправил.

Кератри бросил на Геллерта короткий взгляд и, получив беззвучное разрешение, сказал:

— Распоряжусь. С вашего позволения.