Рыцари комариного писка - Розов Александр Александрович "Rozoff"

Камрад Лео пожал плечами, а затем кивнул.

- Как скажешь, дружище. Первый слой начинается с того, что Леа и я принципиально не хотели идти в политику. Но политика пришла к нам, и… Я думаю, ты в курсе.

- Да, я в курсе. Я смотрел интервью Камиллы Эскивели с тобой.

- Значит, - вмешалась Леа, - первую дюжину слоев можно пропустить.

- Можно, - согласился Лео, - так что я сразу перейду к контрапункту. Несмотря на мои принципы, что политика – грязное дело, у меня появилось политическое убеждение. Я подчеркиваю: в единственном числе. Всего одно политическое убеждение.

- Я заинтригован и превратился в одно большое ухо, - отреагировал памфлетист.

- Убеждение простое, - тут Лео помедлил секунду, и сказал, - никогда в истории, ни во времена пирамид, ни во времена инквизиции, ни во времена горячих мировых войн, не существовала более безобразная политическая конфигурация, чем это канализационное государство Лаголарго. Даже Гаити при Папе Доке Дювалье, и то было лучше. 

Хуго Редондо выразительно моргнул обоими глазами.

- Хорошо, Лео, допустим, я согласился с этим утверждением. И что дальше?

- Почему это ты вдруг стал такой сговорчивый? – подозрительно спросила Леа.

- Потому, - ответил памфлетист, - что, на самом деле, безобразно любое государство. Я помню, как мы вместе пришли к этому выводу на посиделках у тебя на кухне за очень выдающимся коктейлем «Гибель галактики» из виноградного спирта, сухого льда, и перцового экстракта. Но мы тогда так и не решили главный вопрос: что дальше? Как поступить разумному этичному человеку? Наблюдать с философским спокойствием закономерный процесс деградации государства, движущегося к своему тотальному и концептуальному краху где-то в неопределенном будущем? Или же встать на чью-то сторону и содействовать, например, замене китайского негодяя Гао Цайхоу…

- Кто такой Гао Цайхоу? – полюбопытствовала Леа.

- Это, - пояснил Хуго, - фактический управитель Лаголарго. Он, в основном, сидит в Гонконге, однако иногда, в кризисные моменты, приезжает в столицу. Наш бывший хороший знакомый, Антонио Кэлво, служит у него спикером - настольным попугаем. Несколько дней назад я имел сомнительное удовольствие лицезреть их обоих.

- Понятно, - Леа кивнула, - извини, что перебила.

- Так вот, вопрос, - продолжил памфлетист, - следует ли разумному этичному человеку содействовать замене предельно гнусного китайского негодяя Гао Цайхоу на довольно симпатичного шведского негодяя Хокана Йерна, известного как команданте Йерро?

В разговоре возникла несколько напряженная пауза. Затем Лео спокойно спросил:

- Почему ты решил, что команданте Йерро сядет… Э… На лаголаргонский трон?

- А кто туда сядет? Ты, что ли?

- Конечно, нет! За каким дьяволом мне этот трон?

- Вот и все! - Хуго отбарабанил туш пальцами по крышке стола, - У ФРИН два лидера: камрад Лео и команданте Йерро. Камрад Лео отказывается, и кто остается?

- Никто, - ответил Лео, - ты же смотрел схему на сайте ФРИН. От Лаголарго отделяется туземный автономный район Заозерье – Пантанеро, где южные болота Агбадо населяет индейский этнос муи-муи, а северные болота Тортукеро - этнос негров-маронов, также туземный по сути: они живут тут почти 500 лет...

- Кстати,  - спросил Хуго почему название Пантанеро, если все говорят Заозерье?

Лео Варгас улыбнулся и пояснил:

- После обсуждения, было решено, что слово Пантанеро лучше отражает специфику туземной жизни – ведь и индейцы муи-муи и мароны к'ви, это жители болот, точнее заболоченной сельвы.

- Ладно, это прояснили. Извини Лео, я тебя перебил.

- Все нормально, Хуго. Я продолжу. Команданте Йерро претендовал сперва только на Агбадо, но так вышло, что он - лидер всего Заозерья. И он не претендует на запад, что между озером Кокиболка и Тихим океаном, где Брито-Гранада. В этой полосе будет этнически-смешанная автономия под временным управлением Северного Никарагуа.

- Гм. Я не сказал бы, что это можно считать «ре-интеграцией Никарагуа», но главное, непонятно, о чем вести переговоры с нынешними властями Лаголарго.  

- О той самой полосе между озером Кокиболка и Тихим океаном, - ответил Лео, - если хозяева Корпорации Канала откажется от любых претензий на Заозерье, то мы можем временно оставить им эту полосу.

Памфлетист снова покрутил в руке свой стаканчик.

- Ладно, это может сработать. Но Корпорации Канала потребуется еще кое-что.

- Что именно? – спросила Леа.

- Право прохода по великой реке Сан-Хуан от озера Кокиболка до Карибского моря.  

- Ах, вот как… - Лео погладил ладонью свой подбородок, - …Надо полагать, что таким образом «HK-Canal» попробует изобразить, будто реализация проекта продолжается.

- Да, - Хуго кивнул, - для них это вариант отсрочки больших проблем. У них получится, поскольку мировое жулье из хэджевых фондов не жаждет объявить своим инвесторам новость: «дорогие друзья, один из проектов, акции которого мы считали долгосрочно растущими, внезапно обнулился». Так что дело за согласием вашей стороны. 

- Тогда, - сказал Лео, - надо поговорить с Йерро. Левый берег Сан-Хуан - его земля. А правый - костариканский, так что согласие правительства Коста-Рика тоже нужно.  

- С костариканцами, - ответил Хуго, - будет договариваться Гао Цайхоу. А разговор с команданте Йерро, судя по всему, достанется мне. Если никто не возражает. И если он вообще может с кем-то о чем-то разговаривать в цивилизованном стиле.

Лео и Леа синхронно улыбнулись, и Леа сказала:

- Ты удивишься, но Хокан Йерн совсем не такой монстр, каким его рисуют СМИ.

- Правда, Леа? А какой он монстр?

- Хуго, ты увидишь: он вообще не монстр, а нормальный симпатичный человек.

- Правда? А СМИ сообщают, что по приказу команданте Йерро убиты несколько тысяч молодых граждан Лаголарго только за то, что они были лояльны правительству.

- И где это произошло по сообщениям СМИ? - поинтересовался Лео.

- В окрестностях Блуфилдс и в дистрикте Эль-Гинея, - ответил Хуго.

- Понятно, откуда ветер, - и Лео кивнул, - это два разных случая, которые смешались у репортеров в кучу. Сначала команданте Йерро атаковал тыл группировки противника, которая подошла, чтобы уничтожить бригаду Монкадо, занявшую город Блуфилдс. А  действия Йерро помогли бригаде уйти без потерь и ночью занять пункт Эль-Рама. 

Хуго Редондо вздохнул и покачал головой.

- Ох, какой жаргон у тебя появился.

- С кем поведешься… - ответил Лео.

- Да, понятно. А что второй случай, который в дистрикте Эль-Гинея?

- Это было намного позже. Армия Лаголарго, фактически, разбежалась из-за репрессий, устроенных охранкой, и власти Лаголарго сделали ставку на наемников ЧВК. Но, этих наемников не хватало, чтобы контролировать всю линию строящегося канала, и власти решили усилить их многочисленным ополчением, набранным из ОЮПА - Организации Юных Патриотов-Активистов. Это оказалась плохая идея.

- Не такая плохая, - возразила Леа, - ведь поголовье быдла упало на несколько тысяч.

- Ты правда довольна, что эти юниоры убиты? – спросил ее памфлетист.

- Да, Хуго, я правда довольна. Ты можешь говорить что угодно о гуманизме. Все это не относится к делу. Мы наблюдали этих хунвейбинов на улицах, когда они хором вопили лозунги во славу Великого Канала, и когда они набрасывались с дубинками на мирных манифестантов из политического клуба «Demos-Libertad». Ты помнишь клуб De-Li?

- Конечно, Леа, я помню. И я понимаю, как отвратительна власть, которая рекрутирует вчерашних школьников в свои уличные банды. Но когда военный-профи убивает этих вчерашних школьников, сдуру пошедших в ополчение - я не думаю, что это хорошо. 

- Что ж, - Леа погладила его по руке, - я завидую тебе, Хуго. Ты каким-то чудом сумел сохранить капельку идеалистического гуманизма. А я не сумела. Чертовски сложно это сохранить, после того, как группа особей homo sapiens доходчиво, путем практических манипуляций с твоим телом, доказывают тебе, что они являются не людьми, а особым биологическим подвидом. И для людей лучше, отбросив абстрактный неселективный гуманизм, истребить весь этот паразитный подвид, этот кровососущий хомопланктон.