Одержимость Фенрира (СИ) - Снегова Анна

Вспышка.

Рычащий крик боли.

Один отдёргивает руку и смотрит на меня в удивлении.

- Это что ещё за…

- Подойди, девочка! Дай-ка на тебя посмотреть получше! – шипит змеёй чёрный поток.

Я остаюсь на месте.

- И не подумаю! Не смейте меня трогать.

Мой голос дрожит от страха. Но я скорее умру, чем соглашусь на то, чего от меня хотят в этом месте, напоминающем не воронье гнездо, а скорее змеиное.

- Что ж… тогда я сама, - усмехается ведьма.

Поток выплёскивается за пределы резервуара.

Водный пузырь размером с человека перемещается в пространстве сам собой и замирает в воздухе напротив меня. Не в силах пошевелиться, слежу за этими перемещениями. Как и все остальные, кто находится в тронном зале.

Чёрная вода обретает очертания женской фигуры и незрячие глазницы какое-то время меня разглядывают. Жуткое ощущение.

- Девица беременна! – выносит свой вердикт Хель. – Это не её сила отбрасывает чужую руку. Это ребёнок не желает, чтобы трогали его мать.

Что?..

Я инстинктивно прижимаю ладони к животу. Хаг смотрит ошарашенно. В глазах валькирии потрясение, она стремительно бледнеет. Беловолосый Ворон смотрит остро и пристально, прожигает чёрными глазами. А Один… я думала, он оставит меня в покое теперь. Но на его лице – живая заинтересованность. И он как будто… даже рад?!

- Вот оно что! – басит великан, расправляя крылья. И смеётся, а у меня от этого смеха мороз по коже. – Значит, она способна зачать, это хорошо! И у неё нет собственной магии, это ещё лучше. В таком случае мне остаётся лишь подождать, пока она родит своего ублюдка, и затем взять её в жёны! Это недолго. У меня достаточно терпения, детка.

Он подмигнул мне, пребывая, очевидно в отличнейшем настроении.

И только я ощущаю себя скотом на рынке.

Губы не слушаются, и у меня не получается спросить, что он хочет сделать с моим ребёнком, когда он родится. Почему-то уверена, я не хочу слышать ответа на этот вопросы.

Но… если всё так… это отсрочка!

У меня есть еще несколько месяцев, чтобы что-то придумать.

…если проживу так долго без Фенрира.

Сердце колет сильная боль. Я замираю, пережидаю её.

Когда могу снова вдохнуть и ко мне возвращается возможность говорить, тихо произношу:

- Вы не знаете… я больна. Сильно. Я не смогу стать вам женой, потому что слишком слаба…

Мне требуется очень много сил для этого унизительного признания. Но хочу попытаться использовать этот шанс.

Вот только Один морщится и перебивает:

- Могла бы соврать поизобретательнее. Хаг! Отведи девчонку в её покои. Пусть отдыхает, отсыпается и готовится. Судя по всему, тебя её магия не отталкивает, раз ты смог её донести. – Он хищно усмехается. - Это лучше всего мне доказывает, что у тебя нет поползновений на её тело. Так что так и быть, доверяю её тебе пока что.

С потемневшим лицом Хаг подходит ко мне. Неуверенно тянет руку и касается моего плеча.

У него это получается.

Поднимаю на него глаза. Он отводит взгляд с каменным лицом.

- Пойдём, Нари!

Он единственный здесь назвал меня по имени. Остальным оно вообще неинтересно было.

- Ты совершаешь огромную ошибку, Один! – шипит поток, втягиваясь обратно в каменный круг бассейна. – Она никакое не спасение! Она – твоя погибель! Когда Волк придёт за ней…

- Эта Псина не сможет даже приблизится к Вороньему камню, - усмехается Один.

- Лучше бы ты послушался меня и убил её сразу, - не унимается Хель. – С чего ты взял, что именно о ней твоё пророчество?

- А о ком ещё? – удивился Один. – Дева с глазами зелёными, как весенняя листва! Она сможет вернуть нам то, чего мы так давно не видели на Вороньем камне.

- Я уже не дева, - краснея, поправляю я.

- Не важно! Ты появилась ровно после того, как меня посетило видение. Таких совпадений быть не может. К тому же, есть ещё один знак.

Один вернулся на свой трон и расселся там, удобно положив могучие руки на каменные подлокотники.

- Какой ещё знак? – проскрипела Хель.

- Дева-Жизнь рождена под знаком луны. Уверен, что у тебя на теле есть такой знак, малышка! – оскалился Один. – Жду не дождусь момента, когда смогу лично проверить, где именно.

Глава 39

Глава 39

Вздрагиваю.

Чёрный правый глаз Одина сверлит моё лицо тяжёлым и пристальным взглядом. Он знает, что угадал.

- Пойдём! Тебя отпустили. Нечего тут стоять, - с нажимом говорит Хаг. Его горячие твёрдые пальцы смыкаются на моём запястье, чуть выше браслетов.

И я позволяю себя увести. Мне кажется, если побуду здесь ещё немного, упаду в обморок. Чужие взгляды ловят меня в перекрестье, словно стрелы, лежащие на тетивах. Предвкушающий довольный – Одина. Взволнованный и обеспокоенный – валькирии. Ненавидящий слепой взгляд из глубины чёрных вод выносить особенно трудно. Вот только я не ожидала, что и беловолосый Ворон будет смотреть на меня так странно, что от его взгляда у меня будет такое мерзкое ощущение. Какой-то… оценивающий и раздевающий взгляд. И я вдруг понимаю, что вот этого молодого и голодного хищника я боюсь не меньше, а может, и больше, чем старого и матёрого.

Когда мы оказываемся с Хагом в тёмном коридоре, я останавливаюсь и без сил приваливаюсь спиной к камню. Коленки трясутся, я чуть-чуть не сползаю по стене вниз.

Механически поднимаю руку и отвожу в сторону браслеты. Бледный свет гнилушек на потолке освещает родимое пятно на внутренней стороне запястья, которое я всегда так не любила и прятала… и теперь его неровные очертания складываются для меня безошибочно в изогнутый серп месяца. Даже странно, что раньше я не замечала.

Откуда Один мог узнать?!

Становится жутко.

Этого просто не может быть.

Что моё появление здесь и правда было предопределено.

Хаг длинно выдыхает.

- Не показывай им. Как можно дольше.

Киваю. Сил нет говорить. Ходить, дышать и даже думать. Я смертельно устала, меня мутит и ужасно кружится голова. Волчонок у меня внутри… ребёнок мой и Фенрира. Я пока не могу это осмыслить. Это как будто не со мной. Я так мечтала! Но и в страшном сне не могло присниться, что узнаю об исполнении своей мечты вот таким образом. И окажусь в месте, где моему малышу будет угрожать смертельная опасность.

Как бы я хотела быть оборотнем, как Фенрир.

Я вдруг понимаю его чуть лучше.

Мне тоже хочется кому-нибудь глотки перегрызть. Пусть только попробуют пальцем тронуть моего ребёнка. Стоит мне лишь подумать об этом.

Меня всю колотит нервной дрожью.

- Идём уже! Тут холодно.

Хаг бережно берёт меня за руку и уводит.

«Покои» больше похожи на небольшую пещеру. И в них нет окна. Тьму рассеивает россыпь светящихся бледно-синим кристаллов на потолке. Скорее тюремная камера, чем спальня для гостей. А впрочем, может и хорошо, что нет окна. Вряд ли оно было бы застекленным, скорее ещё один провал в скале. Представляю, как из него несло бы холодом на такой высоте.

- З-здесь нет очага? – спрашиваю я, оглядев тёмное помещение, в котором лишь каменное ложе, устланное шкурами, по виду напоминающими шкуры белых медведей.

- Прости, не слишком шикарно для такой, как ты, - смущённо отзывается Хаг, почесав в затылке. – В покоях моего отца намного красивее. Но вряд ли ты бы хотела заночевать там.

- Не напоминай, - убитым голосом отзываюсь я. – Как-нибудь обойдусь шкурами. Спасибо.

Может, завтра, когда наступит новый день, ко мне вернётся надежда.

Пока одно желание – рухнуть на постель и забыть всё, что произошло сегодня, как страшный сон.

Хаг мнётся у порога и не уходит.

- Голодная?

- Ничего не хочу, спасибо.

Аппетита и правда нет совсем, хотя я не помню, когда ела.

Наверное, опасность подавляет его. Когда организм решает, что в любой момент надо будет спасаться бегством или сражаться, отягчать себя пищей – не лучшее решение.