Основатель 3 (СИ) - Шиленко Сергей

И гуманности при обращении с пленным он обещал не больше, чем при препарировании лягушки.

— А ты не думаешь, что его могут попытаться отбить по дороге или «зачистить»? Дорога неблизкая, всякое может случиться.

— У нас есть свои методы скрытного перемещения ценных «грузов», Владыка, — пояснил И́рит с лёгкой тенью превосходства в голосе. — Но время играет против нас, каждая минута промедления увеличивает риски. Мне нужно Ваше согласие.

Задачка, прямо скажем, не из лёгких.

С одной стороны, вполне возможно, что Зимородок водит меня за нос, и его истинный наниматель кто-то куда более опасный, чем Акертон. С другой, как бы я ни не хотел это признавать, но И́рит тоже мог преследовать свои цели, пытаясь воспользоваться ситуацией.

Мы, конечно, в данном конкретном случае союзники, но то, как эльфы вели себя до сих пор, особенно тот инцидент, когда моя собственная жизнь висела на волоске при входе на их территорию, оставило, мягко говоря, неприятный осадок.

В конечном счёте Эльфийская Держава заботилась только о своих интересах, и моя скромная персона для них лишь инструмент или разменная монета.

— Значит так, И́рит, — сказал я твёрдо, приняв решение. — Тебе просто придётся смириться с тем, что усилишь безопасность Зимородка здесь, в граде Весёлом, до максимума. Я сам свяжусь с Акертоном и выясню, что это за птица и чьих она пенат. Проверю его байки. Тем более, будем честны, многого разодетый в чёрное клоун на нерыл.

— Владыка, я вынужден протестовать! — начальник охраны вскинул руку, изгибая её в каком-то странном жесте, похожем на замысловатый иероглиф. Может, это у них такая культурная форма выражения несогласия типа нашего «категорически нет»?

— Если без моего согласия вы не можете у меня его забрать, значит, такого согласия не даю, — отрезал я, — Формально вы работаете на меня, как часть сделки с Державой. Он пойман на моей территории и при шпионаже за мной и моим поселением. Я считаю, что этот человек — мой заложник, хотя и добыт вашей без сомнения талантливой и ловкой охраной. Он моя мелкая монета, игральная фишка в этой игре, и я в праве делать с ним то, что считаю нужным для блага града Весёлого. Это моя зона ответственности и мои риски. Если ты, мой дорогой эльфийский друг, действительно так опасаешься, что его могут ликвидировать, то предлагаю тебе лично снабдить его достаточным запасом еды и воды и проследить, чтобы к нему никто посторонний и на пушечный выстрел не приближался, пока я не смогу подтвердить или опровергнуть его историю.

— Но зачем шпиону сразу раскрывать все карты? С какой стати он так легко пошёл на сотрудничество? — не унимался И́рит, сверля меня взглядом.

— У меня есть подозрение, И́рит, — усмехнулся я, — что он просто просёк фишку. Понял, что с людьми у него гораздо больше шансов выжить и даже договориться, чем с вашими эльфийскими «специалистами по извлечению информации». Чисто прагматичный расчёт. Опять-таки, он явно уже попадался раньше и получал свободу по такой схеме. А если какой-то метод работает, то человек склонен повторять его снова. Опять-таки, он попадался и получал свободу от людей, ваши бы его живым не выпустили.

И́рит скривился, услышав мои слова, но я отчётливо увидел понимание в его глазах. Он прекрасно знал, что Зимородок попал в самую точку. Да, этот шпион, похоже, не так-то прост…

Имелся у меня, короче, один фактор насчёт всей этой шпионской канители, которая так некстати нарисовалась на горизонте.

Всё дело в том, что Ираиду-то я уже отрядил на переговоры с Акертоном, этим местным феодалом. А поскольку она подключена к Стратегической карте и числилась в моём импровизированном совете, я мог с ней связаться в любой момент чисто автоматически, как по внутреннему селектору. Я её быстренько ввёл в курс дела по поводу пойманного шпика и (блин, как же мне подфартило!) застал её в самый что ни на есть подходящий момент: её как раз вели чуть ли не под белы рученьки в Липки, вотчину самого сэра Акертона. То есть совпало очень даже!

Ираида мне тут же телеграфировала, что в таких делах, оказывается, есть своя тонкая наука, целое, блин, искусство дипломатических интриг, но заверила, что правду-матку из Акертона вытянет без особых проблем, квалификация позволяет. Я же втайне надеялся, что пойманный Зимородок станет для меня эдаким удобным рычагом давления, ну, чтобы Акертон хотя бы какое-то время вёл себя со мной тише воды, ниже травы и не строил козней. Лишние враги и открытые конфликты мне тут нафиг не сдались, особенно когда у меня и так дел по горло, новых проектов хоть отбавляй, как говорится, куча железа в огне, и каждый требует внимания.

Не прошло и полдня, как от Ираиды прилетели свежие новости, прямо горячий репортаж с места событий.

Акертон наличие Зимородка у себя на балансе отрицать не стал, не дурак же совсем, но тут же состроил невинную мину и заявил, мол, отправил его ко мне в качестве официального делегата, ну типа как мою Ираиду.

Такой вот дружеский визит вежливости.

А ещё он так ненавязчиво намекал на то, что у засланца де статус дипломата и неприкосновенность соответствующая.

А то, что пернатый тип решил у меня походя документики стырить и в казне пошарить, так это, дескать, его сугубо личная инициатива, самодеятельность на грани фола, и по возвращении домой его ждёт суровая кара, чуть ли не показательная порка на городской площади.

Мол, да, наш человек оказался дурачок, такое тоже случается.

Это, конечно, ни разу не отменяло ненадёжности утверждения, что Зимородок — стопроцентный актив Акертона. Но формально он его сотрудник, феодал несёт за него ответственность.

Пока что обе стороны исходили из того, что пойманный это и актив, надо думать, весьма ценный, который ставил нас в такую хитрую, почти театральную позицию, когда ни мне, ни ему не нужно официально признавать сам факт шпионской вылазки.

Учитывая, что никакой огласки поимке не было, мы могли делать что считаем нужным.

Такой, знаете, элегантный выход из весьма щекотливой ситуации, позволяющий обоим сохранить лицо.

Ираида, умница моя, тут же, не теряя ни секунды, воспользовалась его двусмысленной болтовнёй и, не будь дура, моментально закинула удочку насчёт пакта о ненападении.

Сроком эдак лет на пять, чтобы наверняка, между нашими, так сказать, хозяйствующими субъектами. В конце концов что бы там Акертон ни плёл, какие бы басни ни рассказывал, факт оставался фактом: мы поймали его человечка с поличным, когда тот беззастенчиво копался в наших бумагах и пытался тырить наши коммерческие тайны.

Если Акертон и впрямь отправил «делегата» для установления, так сказать, дружеских и взаимовыгодных контактов, то он должен просто подпрыгнуть в неописуемом восторге от предложения заключить мирный договор и закрепить наши добрососедские отношения на бумаге. Логично же, чёрт возьми?

Если всё так, то любой бы на его месте ухватился за такое предложение.

Я, честно говоря, впечатлился до глубины души. Моя дипломатка Ираида, которой я только вчера выдал портфель, загнала хитрого феодала в такую хитрую вилку, что любо-дорого посмотреть.

Прямо шахматная партия. Либо он, Акертон, соглашается на пакт о ненападении, избавляя меня от серьёзной головной боли в обозримом будущем, а головняков и потенциальных угроз мне и так хватает с лихвой, либо он его с негодованием отвергает, что, в свою очередь, даёт нам полное моральное и, что немаловажно, юридическое право объявить его человека шпионом.

Глава 24

Короче, под твёрдое обещание по-тихому, без лишнего шума и пыли организовать освобождение и последующую транспортировку Зимородка, пакт с этим злобным хмырём был подписан.

Мир, дружба, жвачка на ближайшие пять лет, а его «делегат» немедленно, без проволочек, отправлялся восвояси к своему хозяину.

И самое приятное, прямо-таки вишенка на торте во всей этой истории, сэр Акертон мог лично убедиться, что я человек разумный, договороспособный и совершенно не горю желанием махать шашкой направо и налево или мстить просто ради самой мести, как какой-нибудь обиженный ребёнок.