Ненормальный практик 3 (СИ) - "Извращённый отшельник"

Рунэр кивнул, обветренные губы даже чуток улыбнулись.

— И вам почти это удалось, — после чего снова потрогал левую руку, что болела больше остальных. Малец успел определить, что он — левша. Паршивец. Сам же советник продолжил: — Спрашивай уже, какая именно информация вас интересует. Свартбьёрн заключил сделку с вами. Я не могу нарушить его слово.

Галина кивнула ему и сделала кивок благодарности в сторону старика, что продолжал жевать мясо.

— Нас интересуют ваши действия по объединению племён, — перешла она сразу к сути. — И по какой причине вы собираетесь ударить по нам. Понимаю, стычки идут на фронтовой линии, но наша сторона не планировала масштабное нападение на племена. Если вы решили перейти к эскалации, мы непременно ответим военным путём, но для начала нужно понять причины эскалации и, возможно, решить их политическим путём.

Рунэр усмехнулся. А потом и вовсе захохотал.

Это не был смех от веселья. Далеко нет. Скорее горечь. Ирония. Боль.

— Наши разногласия не решаемы политикой, — произнёс он, успокоившись. — Только кровью. Вы уже двадцать лет топчете наши земли. Думаете, мы должны смириться с этим?

— Раньше мирились же, — заметила Куваева.

— С Князем Севера, человеком чести, — кивнул Рунэр. — Но вы бросили его в трудный час, как и всех нас. А теперь рассчитываете на возобновление отношений? Решить всё политическим путём? Как наивно. «Когда сожжёшь мост, не жалуйся на холодную реку». Так говорили наши предки. Разве это не истина? Скажи мне имперский командир, ты не согласна? — но ему не нужен был её ответ, так как вопрос был риторическим. — Родилось лишь одно поколение северян после вашего предательства. Возможно, после рождения третьего наш гнев смягчится, и потомки смогут наладить отношения. Но не сейчас. Гнев всё ещё в наших сердцах.

Он обвёл рукой горизонт, указывая на весь север.

— Более того, ты думаешь, это лишь моё мнение? Взгляни на дочь Хальвдана и её отряд. Они ненавидят вас. Как и остальных имперцев. О какой политике речь? Между нами война. Что до объединения племён… Это неостановимый процесс. Неважно, с моей помощью или без — оно произойдёт. Такова судьба нашего народа. Мы изгоним вас до границ Петербургского княжества.

Галина слушала внимательно, не перебивая. Внешне хоть и не показывала эмоций, но была не согласна.

Рунэр замолчал. И она произнесла:

— Боюсь, в таком случае прольётся слишком много крови.

— Как и прежде. Кровь льётся уже два десятилетия. — фыркнул Рунэр.

— Но можно остановиться, — посмотрела в его серые глаза Куваева. — Мы не собираемся захватывать ваши исконные земли. Нам нужен лишь безопасный коридор к бывшему Северному Княжеству. Мы хотим вернуть его в Империю.

Свартбьёрн, до сих пор невозмутимо жевавший мясо, замер и вскинул седые брови. Его выцветшие голубые глаза тут же стали острыми, как лезвия. Имперка сейчас серьёзно?

Рунэр тоже замолчал, застыв, как восковая фигура. Шпионы не докладывали о новом приказе Чёрного лебедя. А ЭТО ОЧЕНЬ ВАЖНЫЕ ДАННЫЕ! Неужели секретный приказ? И имперка вот так просто делится им⁈ Чего она добивается?

В голове советника бурлил мыслительный процесс. Пальцы машинально сжимались, от чего становилось больно и возвращало его из бездны размышлений.

— Отбить Нью-Норфолк, — произнёс он, используя нынешнее британское название бывшего Северного Княжества, — обойдётся Империи слишком дорого. Население, что вы бросили, ненавидит вас ещё больше, чем мы. Они там на уровне рабов. Если не хуже.

После чего задумчиво прогудел и продолжил:

— Думаете, англичане так легко отдадут северный бастион с эфиритовыми рудниками и выходом к морю? Нет. Уйдут годы на взятие. Насколько я знаю, вы с ними никак не отобьёте друг у друга польские земли. А теперь собираетесь бросить часть сил на Север?

Галина выпрямилась, и произнесла ОЧЕНЬ уверенно:

— Империя копила силы и готова к открытию нового фронта. Пришло время для возвращения Севера в родную гавань.

Старик Свартбьёрн продолжал невозмутимо жевать, но взгляд перемещался с Рунэра на Куваеву и обратно, не пропуская ни единого жеста собеседников.

Советник задумался, глядя на догорающие остатки поселения.

Прошло с минут пять. Что в прерванном разговоре — вечность. И он снова заговорил.

— Нет. Из-за ваших амбиций наш народ окажется меж двух огней. Вы сожжёте нас в своём противостоянии.

Лейтенант указала пальцем на дымящиеся руины и чёрный столб погребального костра.

— Ты разве не видишь, северянин? Вам всё равно придётся решить, к кому примкнуть, — в её голосе не было злорадства, только озвучка реального положения ледяных племён. — Британцы не оставят вам выбора и используют как таран против нас.

— Так и вы также не оставите нам выбора, — парировал Рунэр.

Та решительно мотнула головой.

— Мы не будем принуждать вас сражаться против них. Нам нужен лишь безопасный проход к нашим землям.

Советник снова погрузился в раздумья. Взгляд серых глаз блуждал по разорённому поселению, точь ища ответы среди пепла и обломков. Какое непростое решение. Сейчас судьба племени… Нет. Всех племён зависит от его ответа. С одной стороны британцы, что грязными методами рано или поздно натравят племена на имперцев либо же устроят иную провокацию. С другой стороны имперцы, с которыми война уже двадцать лет. Вялотекущая. Бесконечная. Но никогда имперцы не вступали вглубь земель племен и не вырезали целые поселения, хотя и могли. Но при этом имперцы предали однажды. Давать ещё один шанс тому, кто тебя предал? Наивно. Глупо.

И всё же…

Рунэр взглянул на снегоходку имперцев, в которой находился тот самый мальчишка. Затем перевёл взгляд на старика Свартбьёрна. Новое поколение и старый воин былой эпохи. Они смогли договориться. Заключить союз. Но почему Свартбьёрн не заключил союз с теми убитыми британцами? И не прикончил имперцев и того мальчишку? Он же ещё не знал о том как бриты поступили с «колючими».

— Сварт, — произнёс советник.

— Чего тебе?

— Почему ты не объединился с британцами и не убил имперцев?

Тот усмехнулся.

— Они не дали такой возможности, возжелав нас убить без разговоров. Ну и мальчишка…

— Что с ним? — прищурил взгляд Рунэр.

— Напомнил мне Князя Севера. Не лицом. И уж точно не глазами, — хмыкнул старый. — У него они будто старее моих. А вот духом они похожи. Такой же болван с большим сердцем.

— Ясно.

Рунэр почему-то улыбнулся. Затем снова потрогал левое плечо и повернулся к Куваевой, после чего произнёс официальным тоном, как если бы говорил от имени всех северных племён.

— Данный вопрос решать не мне одному. И явно не с тобой, воительница.

Глаза лейтенантши расширились. Ответ оказался неожиданным. Неужели… НЕУЖЕЛИ ОНИ ГОТОВЫ ЗАКЛЮЧИТЬ ПЕРЕМИРИЕ⁈

— Естественно, советник, — согласилась она. — Я лишь посланник. Мы можем назначить встречу на нейтральной территории и провести тайные переговоры с высокопоставленной делегацией. Подготовьте письменные условия сотрудничества, мы в свою очередь подготовим свои. Вы можете и дальше ненавидеть нас, но пора прекратить убивать друг друга.

Рунэр задумчиво смотрел на кружащийся в воздухе пепел.

— «Когда два медведя дерутся за территорию, умный волк наблюдает издалека», — произнёс он тихо. — Но когда медведи приходят в логово волка… Ему приходится выбирать сторону. По крайней мере вы не сжигали наши поселения. И мы знаем, чего от вас ожидать. — да, он не смог снова не упомянуть их предательство и добавил уже конкретики. — Я переговорю с вождями. Через неделю приходите к озеру Белых Волков. Я буду там и дам ответ, будут ли переговоры либо же нет.

Свартбьёрн проглотил последний кусок мяса и медленно кивнул, одобряя решение советника.

Галина поднялась, отряхнула со штанов снег и кивнула, принимая условия.

— Через неделю, у озера, — повторила она. — Будем ждать вашего решения.

Их разговор закончился, оставив после себя больше вопросов, чем ответов. Однако, первый хрупкий мост был перекинут через пропасть двадцатилетней ненависти. Осталось лишь узнать, выдержит ли он вес недоверия и взаимных обид, накопленных за все эти годы.