Феодал. Том 2 (СИ) - Рэд Илья

Поразительно, насколько же сочетается магия земли с инженерными знаниями. Этот старик в лёгкую мог спроектировать у себя в уме любую каменную постройку и сам же её воплотить в жизнь.

Рабочие практически не нужны, только чтобы подвезти к стройке кирпичи и бутовый камень. Джанашия мог заставить раствор затвердеть раньше положенного, считай мгновенно. Он видел просадки фундамента и корректировал их как надо. Там, где нужно, мастерски превращал стены в монолит, заставляя камень крошиться и менять форму, чтобы потом идеально застыть.

Единственное, что он оставлял бригаде Кошевого — это работу по дереву и отделку. В неё входила установка окон, двери и сооружение крыши. Доски с брёвнами для всего этого давно были заготовлены. Наковальня, меха, обухи, лохани и всякий инструментарий тоже дожидались своего часа.

Кузница избавит нас от необходимости закупать некоторые вещи в храме и на рынке Ростова. Сэкономит денежку. А это то, чего я добивался всеми путями — автономии.

— Следующий, — объявил Марич.

Из оставшейся сотни были выбраны ещё три лесоруба, строителя и плотника с рангом «B», у всех по две-три профессии. Отличное дополнение к общей коллекции. Итого в моём подчинении теперь двадцать пять человек.

Параметр лидерство +1, повысился до (36/100)

«Диктатура» одобрила найм и сделала подарочек. Что ж, неплохое начало дня. Я было думал, оно улетит в трубу, но это скорее относится к оставшимся почти двум сотням обескураженных горожан. Они-то считали, я с радостью открою ворота, ведь феод нуждался в жильцах, но не тут-то было. Некоторых из них я бы взял в другое поселение, но как уже сказал — сейчас интересовали только лучшие из лучших.

Мы обогнали пешую процессию и с ветерком добрались до Ростова, где Марич покинул нас, свернув в сторону рынка — его ждали свои дела, ну а я, как и планировал, заехал в резиденцию барона Шеина. Надо было обстряпать одно дельце. К счастью, его супруги и дочери не оказалось дома, а вот сам аристократ был рад принять меня.

— Значит, интересует каменоломня? — спросил он, попивая вместе со мной ароматный кофе.

Надо признать, напиток оказался чертовски хорош.

— Да, я тут узнал, что на краю дубравы, там, где между нами пролегает граница, есть заброшенная десять лет назад шахта.

— Не такая уж и заброшенная, — хмыкнул барон. — Я как раз собирался её разрабатывать для своих нужд…

— Назовите сумму и попробуем договориться, — бросил я первый камешек.

— Хочешь арендовать? — поинтересовался набивающий себе цену Шеин.

Для него эта сделка могла решить много проблем

— Нет, я хочу её купить, — ответил я.

Евгений Кириллович застыл с поднесённой ко рту чайной ложечкой.

— Купить? — словно ослышался, уточнил он.

— Да, причём вместе со всей землёй, чтобы не беспокоить вас лишний раз.

Сдача в аренду замороженного актива принесла бы ему тысяч пять в месяц в лучшем случае, но тут речь шла совершенно о других деньгах. Тем более, сюда входила ещё и земля — это повышало стоимость до небес.

— Ты уверен, Владимир, что потянешь? И зачем она тебе?

— На будущее. Хочу строиться, расширяться, — туманно ответил я.

— Огорошил ты, однако, хмм, — наигранно задумался барон.

Я о своём интересе к этому делу предупреждал его заранее, ещё в «Империале».

— Я вижу, вы сомневаетесь, но выслушайте мои доводы, — я допил кофе и поставил чашечку на блюдце. — Расположение каменоломни для вашего рода очень невыгодное. Доверенные мне люди кое-что разузнали, порывшись в записях Вотчинной коллегии. Сообщили следующее: у вас с самого начала были сложности с этим объектом, потому что река в том месте делает изгиб на вашу территорию, а каменоломня находится на другой, на моей стороне.

— Построить мост не проблема, — тут же возразил Шеин. — Так что это не аргумент.

— Дослушайте, Евгений Кириллович, — мягко попросил я его. — Далее из истории этого клочка земли можно резюмировать, что ваша семья получила его тридцать лет назад, когда вы с Кислица, Смольницким и моим дедом уничтожили старый баронский род Дубославских. Нам тогда досталась дубрава, в которой я сейчас хозяйничаю; восходящий род и главный заговорщик Кислица получил ⅔ от всех захваченных земель; ⅓ забрали себе Смольницкие (самые лучше чернозëмные пашни), а вам отошëл несправедливо мизерный кусок пирога — каменоломня. Да ещё настолько отдалëнная от остальных поселений, что его разработка экономически невыгодна — одна только доставка к храму съест всю прибыль от добычи.

— Меня предали эти двое… — Шеин хотел было выпалить ругательство, но сдержался. — Кислица забрал больше, потому что Смольницкий побоялся укрепления моей семьи. Он специально это подстроил!

— Понимаю, — кивнул я, — но эта бесхозная окраина не делает вам погоды, Евгений Кириллович. К сожалению, я в курсе про грабительские рындинские займы. Погодите, не сердитесь, я договорю, — успокоил я его, выставляя вперёд ладонь. — У вашей семьи большие перспективы — это всем известно, но проценты высасывают все соки. Я предлагаю вам избавиться от этого бесполезного наследия. Никто другой его не купит — оно никому не нужно, когда есть храм.

Шеин крепко сжимал подлокотники кресла. Столь щекотливые вопросы денег и долгов вызывали в нём справедливый порыв гнева. Тем более, когда его тычет носом малолетний выскочка-бастард. Я резко содрал корку с гнойника, и теперь рана сочилась вовсю. Переговоры могли в любой момент провалиться, потому я усилил напор.

— Вы же сами знаете, что я говорю правду. Ни Смольницкий, ни Кислица, ни Рындин и тем более мой отец не заинтересованы в этой сделке. Вы тащите на себе мёртвый груз, так давайте я чисто по-соседски, от всей души помогу вам, а вы мне.

— Каменоломню я оцениваю в двести тысяч, — процедил Шеин.

Я сделал вид, что подсчитываю и ответил.

— Думаю, потяну.

— Но это без земли. С землёй триста пятьдесят.

— Евгений Кириллович, — притворно сморщился я. — Помилуйте, дорого.

— Нет, сосед, это ещё дёшево, это ещё по-божески, по старой памяти — за то, что жизнь мне спас. Триста пятьдесят и ни рубля меньше, — отрезал он.

Я вообще рассчитывал на полмиллиона, но надо было поломать комедию и изобразить разрушенные планы. Ликующий вид Евгения Кирилловича о многом говорил. Ему нравилась моя внутренняя борьба и пошатнувшаяся уверенность. Приструнил младшего Черноярского, да ещë и «выиграл» сделку!

— А была, не была, — решительно ударил я по подлокотникам и протянул руку. — Согласен!

— Куда сейчас? — спросил Нобуёси, когда я вышел от Шеина, после заключения купчей.

— К Марине Васильевной.

Пусть уладит вопрос с Вотчинной коллегией и грамотно всё оформит, всё-таки не табурет покупаю.

Мой феод присоединил к себе клочок новой территории. Дубрава в общей сложности занимала десять тысяч гектаров земли, и добавилось ещё сто. Для сравнения всё Ростовское графство — это 1 млн га, а вот владения моего отца приблизительно 200 000 га. Я сейчас держал в руках 1/20 от этого богатства, но после суда рассчитывал на солидное пополнение.

Мефодий и Нобуёси сегодня были моими телохранителями. Что касается богатыря, я старался всегда держать его поближе к себе. Клеймо некроманта представляло угрозу для простых людей, потому этой проблемой надо было заняться как можно скорей. В сентябре берсерк перекидывался три раза, так что ситуация находилась под полным контролем. Проклятие ослаблено.

«Если давать ему спускать пар в Межмирье, то риск снизится».

Троекурскую в суде мы не нашли. Нам сказали, что она сегодня не приходила, зато встретили отъезжающий в срочном порядке фаэтон старого знакомца.

— Мефодий, останови его!

Богатырь отлично понял приказ, потому на скаку спрыгнул с лошади и ухватился за заднюю ось. Он с лёгкостью сдержал ход, вызвав матерную брань ямщика и удивлённый взгляд пассажира. Фаэтон приподнялся над землёй ещё выше. Куликов для острастки тряхнул его.