Меченный смертью. Том 3 (СИ) - Юрич Валерий

— А с того! С тех пор, как наши два БТРа исчезли за поворотом, ты уже третью сигарету подряд смолишь.

— Да пошел ты! Курить просто хочется, — буркнул в ответ первый и нервно выбросил окурок. — Все утро, как на иголках. Сначала пулемет, потом этот туманник. И что только на него нашло?

— Эти ублюдочные маги снова где-то накосячили, — помрачнев, процедил сквозь зубы бородатый. — Была б моя воля, я бы всех их к стенке поставил.

Оба собеседника с минуту угрюмо помолчали.

— Хорошо, что там второй туманник оказался, — прервал затянувшееся молчание рыжий.

— Да причем тут второй туманник⁈ — раздраженно крикнул бородатый. — Этот подонок не хотел его использовать. Походу, ждал, пока нас всех первый перебьет. Точно тебе говорю. Если бы не сержант, не сидеть бы нам здесь. Валялись бы в туннеле вместе с остальными.

— Что верно то верно, — поддакнул первый. — Лихо он тому магу зубы вышиб, а потом ствол к башке приставил. Они только такой язык и понимают.

— Походу он ему не только зубы вышиб, — зло усмехнулся бородатый.

— Ты это о чем? — Первый солдат снова нервно потянулся за новой сигаретой.

— О том самом, — буркнул бородач. — Когда второй туманник завалил первого, маги стали нам не нужны. Без них давно бы дело сделали.

— Так сержант что, их… того? — Боец судорожно закурил четвертую сигарету.

— Угу. Того. — поддакнул бородатый.

Над грохочущим по краю леса танком вновь повисло молчание. И если бы сейчас мехвод хотя бы на миг остановился и заглушил двигатель, то в наступившей тишине чуткое ухо различило бы грозную поступь четырех пар мощных когтистых лап.

Я знал, что у танка, который двигался в ста метрах от нас двигатель расположен сзади, как, впрочем, и баки. А боекомплект — под башней. Этого мне было достаточно, чтобы по возможности максимально быстро нанести непоправимый урон этому транспортному средству повышенной убойности.

Но вот как объяснить это медведю? Я мог послать ему сигнал, что танк — это враг, и что мы сейчас идем в атаку. Но как дать ему знать, что первым делом надо разворотить заднюю часть танка и при этом постараться не сильно дышать огнем на бочки с топливом? Раннее возгорание помешает нам, но танку особого урона не нанесет. А вот взрыв боекомплекта — это совсем другое дело. Танк должен быть забит снарядами под завязку, а это значит, что в случае непоправимых проблем с БК отрыв башни ему, скорее всего, обеспечен.

С другой стороны, будь что будет. Времени на дальнейшие размышления все равно не оставалось. Я послал сигнал медведю, что эту бронированную штуку с большой дубиной посередине надо срочно уничтожить любыми доступными нам способами. А потом мы, шумно проламываясь сквозь густой подлесок, ринулись в атаку.

Двоих солдат, что сидели на броне, мгновенно как ветром сдуло от нашего вида. Побросав автоматы, а также все, что могло помешать быстрому бегу, они соскочили с танка и кинулись прочь через поле. Не знаю уж, знали они или нет, что местность, по которой они сейчас бегут, сверкая пятками, еще опаснее, чем дикий лес. Надеюсь, что не знали. Чем меньше врагов останется в живых, тем лучше было для нас.

Открытые поля диких земель почти никому не давали шансов на выживание. Особенно если ты бежишь. Саблезубые кроты, дикие полевые мыши, плотоядные зайцы, огненные медведки, гигантские личинки муравьиных львов с их ловчими ямами и прочая аномальная нечисть только и ждала, чтобы полакомиться свежей человечиной.

Медведя я, конечно же, с легкостью обогнал. И сделал это отнюдь не из бахвальства, а чтобы показать косолапому пример, какую область бронетехники нужно атаковать. Выскочив из зарослей, я запрыгнул на заднюю часть танка и начал яростно рвать огненными когтями решетку радиатора. Поддавалась она на удивление легко и добраться до двигателя не составило особого труда. Вырвав решетку, я с размаху ударил по движку, потом еще раз и еще. Верхняя крышка лопнула и изнутри повалил черный дым. Движок пару раз надрывно чихнул и заглох. Танк дернулся и остановился. Вокруг резко запахло горелым машинным маслом и дизельным топливом.

Так, полдела сделано. Теперь осталось разобраться с боекомплектом. Я обернулся и остолбенел от увиденного. Медведь навис над передней частью танка и пытался вырвать у него пушку.

Твою ж дивизию! — пронеслось у меня в голове. Я послал косолапому сигнал об опасности, но было уже поздно. Раздался оглушительный выстрел и медведя отбросило на добрый десяток метров. Справа, чуть ниже плеча, у него зияла огромная рваная рана. Оглушительный рев боли огласил опушку дикого леса. Медведь перевернулся на живот и пополз в сторону зарослей, оставляя за собой большой кровавый след.

В это время люк на башне откинулся и из него показался командир экипажа. Все его внимание было сосредоточенно на раненном медведе. И это была главная ошибка командира. Точнее, это была последняя ошибка в его жизни. Через мгновение его голова, срезанная моим огненным когтем, отлетела в придорожные кусты.

Я оперся передними лапами о башню танка и в бешенной ярости сорвал люк наводчика. Сейчас вы у меня ответите за косолапого, твари! Я набрал в легкие как можно больше воздуха, задействовал по максимуму аспект огня и выдохнул мощный поток пламени прямо в люк наводчика. Я знал, что через него всех проще добраться до боекомплекта.

Понимая, что после этого долго задерживаться на танке не стоит, я спрыгнул с брони, попутно летально придавив лапой мехвода, который попытался сделать ноги через передний люк. В пару прыжков я оказался рядом с медведем и прикрыл его сверху своим телом. Моя магическая броня, в отличие от его, была сейчас задействована на полную мощность, а значит взрыв танка не должен был причинить мне опасных для жизни повреждений.

Позади послышалось громкое гудение и шипение, а потом раздался оглушительный взрыв. Что-то тяжелое грохнулось рядом со мной на землю. Я оглянулся и понял, что сейчас нам с косолапым очень сильно повезло. В нескольких метрах от меня валялась дымящаяся бронированная башня.

Танк был безвозвратно выведен из строя, а это значит, что основная задача выполнена. И сейчас мне нужно было вплотную заняться раненным медведем. Конечно, я мало чем мог ему помочь. Рана его была очень серьезной, возможно даже летальной. Здесь все будет зависеть только от силы духа моего косматого товарища, да от резервов его организма. Все, что я мог сейчас сделать, это оттащить медведя подальше в лес. Я нутром чувствовал, что там ему будет легче собраться с силами. Лес был его стихией, его родным домом. Именно в нем он черпал силы для своего мощного тела. И сейчас лес должен был помочь своему питомцу.

Я уперся лапами в землю и стал толкать медведя в лесную чащу. Но толку от этого было мало. Тогда я подбежал к мощной шее поверженного зверя, осторожно схватил его зубами за толстую шкуру чуть выше холки и потянул. И вот здесь дело сдвинулось с мертвой точки. Косолапый понял, что я хочу сделать и начал по мере сил помогать мне, отталкиваясь задними лапами и загребая передней левой.

Примерно четверть часа потребовалась мне, чтобы оттащить медведя в небольшую ложбину, надежно укрытую густым кустарником. Он привалился спиной к толстому стволу упавшего дерева и принялся методично зализывать рану. Я видел, что косолапый совсем плох и, скорее всего, не доживет до вечера. Я посмотрел ему прямо в глаза и послал яркий сигнал благодарности и поддержки, подкрепив его раскатистым рычанием. Медведь, пересиливая боль и подступающее беспамятство, дернул головой и отрывисто рыкнул в ответ.

Я четко понял, что он хотел мне сказать. Единственное короткое слово:

— Иди!

Медведь знал, что битва еще не закончена и я был нужен своим бойцам. Медведь прощался со мной. Без страха и сожалений. Он просто уходил, как уходят герои. На равных со смертью.

Я еще раз глянул ему в глаза. Это был долгий взгляд. И в нем все было понятно без слов. А потом я взрыл когтями влажную землю, сорвался с места и помчался в сторону своих бойцов, которые готовились дать отпор преобладающим силам противника.