Владыка голубого кристалла (СИ) - "Shigure Tou"

Трус закивал с усиленной силой. Продолжи он в том же духе, и голова оторвется. Дарий сделал к нему шаг, сурово и, надеясь, угрожающе смотря на молодого мужчину сверху вниз. Интересно, ему есть хотя бы двадцать лет?

— Попробуешь сбежать или позвать на помощь, умрешь куда страшнее, чем они, все ясно?

Трус опустился и коснулся лбом барского сапога, всем своим видом выражая величайшую покорность. Дария передернуло. Но воду он все же разбил, коснулся и приказал рассыпаться каплями. Трус тут же стал отплевываться, с губ потянулись нити вязкой слюну.

— Отвечай четко и по делу. — Дарий чудом удерживал себя от намерения избить труса. Слишком уж тот на это напрашивался. — Кто вы? Зачем прибыли к моему дому?

— Мы благословленные дети одного из домов Велесовского уезда. Нашу мать взяли в плен, похитили. И сказали, что освободят, только если мы убьем вас и ваших братьев. В идеале всю семью.

— Кто взял в плен? — Прищурился Дарий, потирая плотные бинты стесанной руки, на ощупь, ища маленький узелок, который придется развязать.

— Мы не видели. Нам оставили только записку. Отец пытался пройти к главе уезда, чтобы попросить помощи, но его не приняли.

— Убить нас его решение?

— Нет! — Больше прежнего запаниковал трус. — Он не знал, что мы отправились в уезде Агидель. Теперь-то уж, наверняка, догадался. Но решила пойти сестра, а мы не могли ее оставить. Это ведь наша мама, понимаете?

— А за забором моя мама, моя семья, — изогнул брови Дарий. — Хочешь сказать, жизни моих родных не так важны, как жизнь вашей матери?

Трус растерялся. Раскрыл рот, посмотрел на трупы родных, на Дария. Вроде как мотнул, затем кивнул головой, вжал голову в плечи и совсем жалко расплакался.

— Это не наша вина.

Дарий не пытался его успокоить. Он уже принялся снимать бинты с покрытой мазью руки. В свете костра та казалась совсем темной и блестела, точно на ней нет кожи. Ее вид заставил труса застыть от ужаса. Дарий усмехнулся. Хоть какая-то помощь от вида несчастной ладони.

— Кто еще знал, что вашу мать похитили?

— Отец никому не сказал. Боялся спровоцировать похитителей. Молодой барин, пощадите, не убивайте, я готов предстать перед судом. Готов понести любое наказание!

— Готов подставить своего отца? — Склонил голову набок парнишка.

Трус явно об этом не думал. Вновь посмотрел на мертвую родню. Его разве что не разрывало от горя и жалости к себе несчастному.

— Пожалуйста, я хочу честного суда.

Дарий качнул головой, и прежде чем трус завизжал, обхватил его шею бинтами. Решив не тратить на него ценную воду, Дарий намотал края бинта на собственные руки, прыгнул на спину труса и принялся душить. Тот пытался крутиться, пытался стряхнуть, но Дарий тянул все сильнее. Буквально чувствуя, как из труса уходит жизнь. Парнишка сосредоточился, ловил последний момент истинной силы. И когда тот настал, тут же ослабил нажим, подставил израненную ладонь к чужому рту и быстро прошептал:

— Жизнь, к тебе я обращаюсь, собираю силы дым, кровью алой заклинаю, мой завет необратим, сердце, ты в последний раз ударься, отпусти всю суть в кулак, силы жизнь, мне подчиняйся, и не смей чинить преград.

Мир на мгновение замер. Воздух сгустился вокруг ладони, точно готовился вот-вот ее взорвать, но ощущение быстро прошло. Дарий отнял ладонь от влажных губ и почувствовал тяжесть. Легкий дымок, который неслышно пульсировал, точно то самое сердце, о котором говорилось в стихе.

«Получилось, — обомлел Вик не меньше самого паренька. — С первого раза вышло! Да у тебя талант!».

Дарий сглотнул. Он поймал чужую жизнь. И та, как символично, имела вес. Небольшой, но ощутимый. Позже Дарий обязательно возблагодарит судьбу за пришедшую на помощь удачу, а пока требовалось завершить ритуал.

Закрыв глаза, Дарий запел. Знания из темной книги вспыхивали в его сознании, не давая сбиться. А кроха, чужая жизнь, испачкалась в его крови и, разделившись на трое, влетела в раскрытые рты трупов. Не прогремел гром, не сверкнула молния, даже не потух костер. Ничего не случилось. По крайней мере, физически, зато Дарий почувствовал связь с тремя неудавшимся убийцами. Хотя двоих жителей деревни им удалось свести со свету.

Дарий открыл глаза. Посмотрел на трупы и повелительно произнес:

— Поднимитесь!

Поломанных костей в телах не было, окоченение еще не успело сковать их мышцы, так что знатные дети из Велесовского уезда спокойно поднялись на ноги. Немо смотрели на Дария пустыми глазами. Точно живые, только заторможенные.

Парнишка не стал привязывать к телам чужие души, как сделала Бара с Петром. Эти стражи абсолютно безопасны для своего создателя. Но и недолговечны. Остатки жизни рассеются через три, максимум четыре месяца, а тела упадут замертво и начнут гнить, как и положено трупам.

— Больше не входите в деревню. Не пугайте людей, прячьтесь от них, если они пойдут в лес. Но охраняйте. Не давайте подступиться ни нечисти, ни посторонним. Если кто-то обоснуется в лесу неподалеку, сообщите мне. Пошлите зов, и я приду. Если зову я, вы бежите ко мне, что бы ни случилось.

Трупы кивнули. В своем новом состоянии они способны понимать элементарные вещи, воспринимать приказы хозяина. Но опять же, лишь на отведенный срок.

— Идите.

Трупы развернулись и направились в разные стороны. И в самом деле отправившись на обход территории. Оставшись в одиночестве, Дарий выдохнул, только сейчас заметив, как дрожат руки и ноги. Парнишка все смотрел в темный лес, туда, куда отправились мертвые, чувствуя, как в горле встает ком. Глаза начало щипать. Дарий обнял себя за плечи и осел на землю.

«Что с тобой?» — Взволновался Вик.

— Я… — Дарий всхлипнул и прокашлялся, решительно смахнул в глаз слезы. — Я впервые лишил кого-то жизни.

«Нет, а колдун в ущелье? А та лешачиха, которой ты голову оторвал? Да и к смерти Бары ты тоже приложил руку».

— Это не то, — глубоко и шумно вздохнул Дарий, силясь взять себя в руки и успокоиться. Не такой реакции он от себя ждал. — В ущелье меня защитила вода, лешачиха не человек, а Бара умерла не по моему желанию, случайно. Здесь… сейчас я впервые, своими руками…

«Тебе их жаль?» — Не совсем понимал Вик.

— Нет, мне вдруг стало страшно.

«У тебя ведь все получилось, чего теперь бояться?».

— Страшно оттого, как это оказалось легко. И я не колебался… совсем ведь.

«Это повод собой гордиться, а не бояться».

— Надеюсь, ты это говоришь, не чтобы меня успокоить, — тихо и печально усмехнулся парнишка. У него внутри что-то надломилось, как будто он перешел какую-то невидимую границу, за которую теперь не вернуться, сколько ни старайся. Дарий почувствовал себя грязным, будто бы влез во что-то липкое. Убийство этих троих стало последней каплей постоянного напряжения. Ощущение грядущей опасности не только не ушло, но и возросло. Теперь такой будет его жизнь, да?

«Ночь невечная, нужно вернуться, пока никто тебя не хватился».

— Да, ты прав.

Дария все еще немного трясло, но он пошел в барский дом. Смог вернуться в комнату тем же путем, каким отправился в лес. Мальчишка-конюший обрадовался его появлению, попытался расспросить Дария о случившемся, но лишь получил лишь накидку и клятву в решении страшного вопроса. Мальчик проводил Дария и помог закрыть ставни, убрал пни, свидетельства вылазки.

Дома парнишка сел на пол, прислонился спиной к кровати и посмотрел на ладонь, в которой меньше часа назад лежала чужая жизнь. На глаза снова навернулись слезы. Дарий разрешил себе не сдерживаться. Разрешил прочувствовать себе всю ту боль смерти чего-то внутри. Нет, он не жалел о содеянном, но страшился своего деяния. Не думал, что так отреагирует на то, чего с таким восторгом ожидал.

Дарий хотел почувствовать себя сильным, хотел получить истинной верных защитников, а в итоге что-то потерял и почувствовал себя еще более жалким. Вик больше не пытался его успокоить, позволил пережить страшный момент по-своему. Он знал, что Дарий благодарен ему за эту малость.