Случайное наследство леди попаданки (СИ) - Белецкая Наталья

Шон ушел довольно поздно, рассказ об известных и влиятельных светских людях занял много времени. Только поднимаясь на второй этаж в свои апартаменты, я вдруг поняла, что Винсент почему-то молчал. Уверена, он знал, о том, как можно интерпретировать мои слова об оплате, но ничего мне не объяснил! Почему?

Я вспомнила тот момент, когда озвучила сумму Шону. Он ведь действительно был в шоке, а вот Винсент пытался скрыть смех за покашливанием. Похоже, сразу догадался и решил повеселиться за нас счет. Вот гад! Никому нельзя верить!

Ладно. Сегодня уже поздно, но завтра я устрою моему телохранителю разбор полетов!

Глава двадцать первая. Прием

На следующий день за завтраком Винсента ждал неприятный разговор.

– Сначала я решил, что ты случайно использовала эту фразу, – начал отвечать мой телохранитель, – потом стал сомневаться, ты ведь совсем не удивилась, когда Шон тебя пригласил. Наоборот, отреагировала положительно, с энтузиазмом.

– А как я должна была отреагировать? Он же приглашал, чтобы получить отчет! Это нормально, когда человек хочет узнать, как использовались его деньги! А такое рвение объяснялось только тем, что мне хотелось побыстрее отделаться от этой обязанности.

– Я тогда засомневался, а потом думал, что ты специально над Шоном подшучиваешь.

– Ну, знаешь!

– А что? Разве это было не смешно?

– Вот дождешься, что я над тобой подшучивать начну.

Злиться на Винсента не получалось. Однако мы с ним все-таки договорились о том, что он будет сообщать мне о подобных фразах и намеках.

Марис, как и обещал, выпустил статью, где обличал журналистов из других газет. Он привел доказательства того, что они ругали постановку, хотя не были на премьере. Еще несколько изданий рассказывали о том, что в театре побывал принц, и осторожно хвалили новые декорации, необычный сюжет, интересную подачу и игру актеров.

На третий день после премьеры вышла статья в «Королевском вестнике» с комментариями известного критика и коротким замечанием принца о том, что ему пришлась по душе новая пьеса. После этого похвалы полились, как из рога изобилия. Мало того, некоторые газетенки, что до этого ругали постановку, буквально на следующий день «переобулись» и написали опровержение.

Конечно, так сделали не все, но в общей сложности хороших отзывов было в разы больше плохих.

Всего пять дней прошло после премьеры, а почти все билеты на следующие две недели были проданы. И это, несмотря на то, что теперь мы давали два вечерних показа, вместо одного.

Юранс был счастлив. Такого аншлага никогда на его памяти не было.

С новыми силами мы взялись за детскую постановку. На главные роли пришлось искать актеров, и нам просто сказочно повезло: удалось переманить в театр довольно известную карлицу, которая до этого выступала с бродячим цирком.

Несмотря на маленький рост и, собственно, карликовость, актриса была прекрасным иллюзионистом, обладала большим опытом и могла поддерживать чары не только на себе, превращаясь в маленькую симпатичную девочку, но и на другом человеке. Поскольку у нас уже работал карлик, то он получил еще одну главную роль.

Юранс, глядя на наши репетиции, постоянно повторял: «Скандально! Крайне скандально!», – но со мной не спорил. Как оказалось, карлики-иллюзионисты тут иногда играли детей, только никто не давал им главные роли. Я же не относилась к актерам хуже из-за их генетического дефекта. Наоборот, считала, что нам достались уникальные специалисты.

Правда, здесь общество, особенно аристократическое, нетерпимо относилось к таким отклонениям. Пожалуй, новая наша премьера снова вызовет кривотолки, даже без «помощи» моих родственничков.

На ужин к леди дье Андинал я пошла с Винсентом. Забавно, что появление на людях с ним не вредило моей репутации. Среди аристократов довольно много обученных магов, способных различить защитные чары Винса на мне. Так что его функция телохранителя не стала секретом. Плюс он являлся военным с безупречной репутацией, и был старше Илаиды больше, чем вдвое.

С точки зрения общества совокупность всех этих факторов делала Винсента вполне безопасным для моей девичьей чести.

В общем, нюансов в местных правилах очень много. К сожалению, память Илаиды передалась фрагментарно. Хорошо бы нанять учителя этикета, чтобы разобраться, причем это должен быть человек, который молчал бы о моих пробелах в знаниях, и поведал о том, чего нет в учебниках. Где бы такого найти?

Не хотелось бы попасть в такую ситуацию, как с Шоном. Повезло, что он нормально отреагировал на мой смех, а мог ведь обидеться и даже начать мстить. Знала я такого мужчину, который из-за уязвленного самолюбия и зависти потом долго и со вкусом гадил коллеге.

В общем, сегодня вечером меня ждал прием у леди дье Адинал. Я заранее подобрала платье, подкупила драгоценностей, и выглядела превосходно.

Хозяйка приняла меня радушно, представила своим гостям, и, в целом, вечер проходил спокойно. Многие подходили, чтобы познакомиться и поговорить. Не знаю, сколько искренности было в их словах, но никто не позволял себе оскорблений или неприличных намеков.

Вскоре я начала получать искреннее удовольствие от приема, даже станцевала несколько танцев. Память тела не подкачала, главное, не задумываться о том, куда и как ставить ногу, когда повернуться или взмахнуть рукой. Но, как оказалось, расслабилась я рано.

Одна из подружек графини дье Адинал – пухленькая, молодящаяся блондинка лет сорока-сорока пяти – явно выпила лишнего и пристала ко мне.

– Не надо принижать свое участие в новой пьесе, моя дорогая, – несколько фамильярно говорила она. – Я смотрела все работы господина Робэрса, и они никогда не производили на меня такого сильного впечатления, как ваша общая постановка. Все прекрасно! Великолепные песни и игра актеров, а какие необычные декорации! Когда открылся вид на город, я не сдержала восторженного вздоха. Как вам это удалось?

– Это профессиональная тайна.

– Признайтесь, ведь это вы выдумали!

– Да. Но ведь важно было не только придумать, но и реализовать.

– И вы сделали это! Господину Робэрсу подобное в голову не пришло бы. Вы же использовали все возможности, чтобы поставить пьесу, а потом сделать так, чтобы о ней говорили все! Признайтесь, это вы уговорили графа дье Омри привести его высочество на премьеру!

– Нет, тут вы не угадали, – ответила я напряженно. – Мы с графом, конечно, в дружеских отношениях, но не настолько, чтобы прилично было просить о такой услуге.

– А мне кажется, вы скромничаете, – хихикнула блондинка, пьяно взмахнув зажатым в руке бокалом. – Мне известно, что с Шоном у вас… хм… больше, чем просто дружба.

Вот ведь мымра! Не постеснялась чуть ли не прямым текстом сказать! Да еще и громко. Неудивительно, что к нашей беседе стали прислушиваться.

– Не стоит верить тому, что написано в дрянных газетёнках, – ледяным тоном ответила я.

– Ой, бросьте! Моя служанка видела, как дье Омри снял в банке крупную сумму и передал вам. Мы же все понимаем, что он заплатил за вашу благосклонность!

Не-е-ет! Это не просто мымра! Это какая-то мымра в квадрате!

– То есть вашей служанке отчитались работники банка о том, что сумма была крупной и предназначалась мне? – зло произнесла я. Блондинка опешила и тихо икнула. – На самом деле Шон дье Омри спонсировал новую постановку, и эти деньги пошли на нужды театра. Вы действительно считаете, что у господина Робэрса хватило средств на ремонт в зале встреч, новые дорогие декорации и на плату актерам? Вы ведь сами понимаете, что предыдущая пьеса провалилась. Откуда он мог взять деньги? Только от спонсора. И к слову, мы отчитались за каждую потраченную монетку, и вскоре вернем графу все его денежные вложения.

– Ох, я как-то не подумала… – пробурчала блондинка.

– Кажется, вы поспешили с выводами, баронесса, – раздался мужской голос сзади. – Потрудитесь извиниться перед леди дье Эвиль.