Возвращение Безумного Бога 14 (СИ) - "Архимаг"

Все монстры на поле боя… они менялись. Их хитиновые панцири трескались, плавились. Их уродливые тела теряли форму, распадаясь на первичную биомассу. И из этой массы во все стороны росли… розовые щупальца. Тысячи, миллионы щупалец, которые сплетались друг с другом, с землей, с обломками техники, с трупами солдат и монстров. Все поле боя превращалось в единый, гигантский, пульсирующий организм. Ковер из розовой, извивающейся плоти.

Некоторые твари, видимо, обладавшие остатками разума или более сильным инстинктом самосохранения, пытались бежать. Я видел, как один из осадных гигантов неуклюже развернулся и попытался удрать от этой волны ассимиляции. Но его тут же настигли сотни щупалец, вырвавшихся из земли. Они оплели его ноги, повалили, и гигант с ревом погрузился в копошащуюся массу, становясь ее частью.

— Что… за… Бездна… происходит? — выдохнул Карнакс, его золотой глаз бешено вращался, пытаясь осмыслить это зрелище.

И тут биомасса под нами зашевелилась. Она начала вздыматься, формируя холмы, башни, колонны. Из ее глубин поднялось нечто новое. Десятки голов. Огромных, драконьих голов с пустыми глазницами. И рядами острых зубов, сформированных из той же розовой плоти и костей поглощенных тварей.

Головы медленно повернулись в нашу сторону. Их пасти раскрылись, и в глубине загорелся нездоровый, пульсирующий фиолетовый свет.

— Кажется, нам приготовили персональный салют! — крикнул я, рванув Карнакса в сторону. Спустя миг град энергетических бластов ударил туда, где мы только что стояли. Взрывы сотрясли землю, оставляя оплавленные кратеры.

Мы укрылись за остатками стены.

— Есть мысли, стратег? — спросил я Карнакса, который выглядел… озадаченным. Редкое зрелище.

— Предложение первое: отступить и перегруппироваться, — ответил он после короткой паузы, — Предложение второе: атаковать головы. Возможно, это уязвимые точки или управляющие центры… но это сомнительно. Предложение третье: запросить у тебя объяснений, какого черта тут вообще творится⁈

Я посмотрел на копошащуюся массу, на драконьи головы, поливающие окрестности энергией.

— Похоже, Бездна… или то, что управляет этой Волной… столкнулась с проблемой, — сказал я задумчиво, — Ужас Айсштиль. Он парализовал их существ, у которых был хоть какой-то намек на разум или инстинкты. Даже тупое зверье без мозга не решило проблему полностью… Видимо, командир решил, что надо двигаться дальше — к царству беспозвоночных. И провел… ребрендинг. Массовую ассимиляцию. Превратил всю свою армию в единый, безмозглый, но нечувствительный к страху организм. Который теперь управляется напрямую, как марионетка.

— Отказ от разума и даже инстинктов ради эффективности? — Карнакс хмыкнул, — В этом есть определенная извращенная логика. Логика Бездны. Но что теперь? Эта… единая биомасса выглядит крайне живучей и прочной. И регенерация, похоже, стала еще быстрее.

Он был прав. Отрубленные щупальца в бункере — это одно. А сражаться с целым морем регенерирующей плоти, которое еще и стреляет из драконьих голов…

— Значит, нам нужен другой подход, — я посмотрел в сторону Синегорья, где все еще бушевал бой и ледяная буря, — Нужно спасти Айсштиль и вернуть ее в строй. И быстро. Потому что эта… штука… она явно не собирается останавливаться на достигнутом.

Глава 29

Здесь… совсем не так плохо…

Тишина. Звенящая. Только вой ледяного ветра снаружи. И медленно подступающее осознание.

Настя и Никталия смотрели на ничего не подозревающего солдата, и холод, который они чувствовали до этого, показался им летним теплом по сравнению с ледяным ужасом, охватившим их сейчас. Эта дрянь… она не просто оживляла трупы. Она… проникала в живых людей. Незаметно. Тихо. И они даже не знали об этом.

Щупальца, тонкие, отвратительные, розовые, извивались в ушах и рту молодого парня, который только что искренне благодарил их за спасение.

— Что-то не так, госпожи? — повторил солдат, его улыбка стала немного растерянной, — Может, принести еще воды? Или медика позвать? Вы бледные какие-то…

— Да нет-нет, все в порядке, солдатик! — быстро вмешалась Никталия, делая шаг вперед и кладя руку ему на плечо, чтобы отвлечь внимание. Ее голос звучал преувеличенно весело, — Просто задумались о вечном! Ты вот скажи, красавчик, не видел случайно тут где-нибудь потерянную сережку? Маленькую, фиолетовую, в форме летучей мышки? А то уронила где-то, такая досада!

Пока Никталия отвлекала солдата своей болтовней, Настя быстро и незаметно сплела из теней и своей духовной силы невидимые путы, которые мягко, но крепко сковали ноги парня. Он попытался сделать шаг назад, удивленный внезапным интересом богини к его персоне, и споткнулся.

— Ой! — вскрикнул он, — Что за… Ноги затекли, что ли?

— Наверное, от напряжения! — тут же подхватила Никталия, легонько толкая его и усаживая на ящик из-под боеприпасов, — Посиди, отдохни, герой! Ты нам еще нужен! Пугливка! Пугливка, солнце мое пушистое! Иди-ка сюда, посмотри, что у нас с солдатиком. Кажется, у него от усталости… э-э-э… мысли наружу полезли?

Пугливая Лилия, стоявшая неподалеку, робко подошла. Она тоже успела увидеть шевелящиеся отростки. Ее всю трясло.

— Что… что случилось? — пробормотал солдат, пытаясь встать, но невидимые путы держали его, — Госпожи, что вы делаете⁈

— Тихо-тихо, не дергайся, — Настя подошла и встала перед ним, загораживая от взглядов других раненых, — Пугливка, посмотри.

Волкодевочка, дрожа, протянула руку и коснулась виска солдата. Тот дернулся, но ее прикосновение было на удивление успокаивающим. Пугливка закрыла глаза, сосредоточившись. Ее волчьи уши мелко задрожали.

— Оно… не живое, — прошептала она через несколько секунд, ее голос был едва слышен, — И не мертвое… Как… грибница? Голодная… тянется к теплу… Хочет… расти… Соединяться… Становиться… одним… Оно… связано с той массой… там…

Солдат непонимающе слушал ее бормотание. Потом его взгляд скользнул по лицам девушек, по их расширенным от ужаса глазам. Он увидел страх, отвращение… направленные на него. Он снова дернулся, пытаясь освободиться.

— Что происходит⁈ О чем вы говорите⁈ Какая грибница⁈ — его голос начал срываться на крик.

— И… оно… слабо… очень слабо… есть… в вас обеих… — Пугливка с ужасом посмотрела на Настю и Никталию, — Там… где вода…

Никталия взвизгнула. Солдат, услышав это, тоже начал паниковать. Он лихорадочно замотал головой, пытаясь понять, что происходит. Его рука метнулась к уху, чтобы почесать… и его пальцы наткнулись на что-то мягкое, склизкое, шевелящееся.

Он замер. Медленно отнял руку и посмотрел на свои пальцы. На них осталась капля розоватой слизи. Его глаза расширились до предела. Он резко повернул голову, пытаясь увидеть, что у него в ухе, но увидел лишь такие же расширенные от ужаса глаза Насти. А потом он почувствовал это. Движение. Внутри. Во рту. Что-то инородное, извивающееся.

Осознание ударило по нему, как кувалда.

— А-а-а!!.. — его крик был не криком боли, а криком абсолютного, животного ужаса. Он рванулся с такой силой, что невидимые путы Насти лопнули. Он вскочил, хватаясь за горло, за уши, пытаясь вырвать, выскрести эту мерзость из себя, — Уберите! Уберите ЭТО!!!

Его тело начало бить крупная дрожь. Глаза закатились. Щупальца в его ушах и рту внезапно набухли, стали толще, начали расти с пугающей скоростью. Они обвивали его голову, проникали под кожу, которая начала пузыриться и менять цвет. Его крик перешел в булькающий, нечеловеческий вой. Он упал на колени, его тело начало ломаться, изгибаться, теряя форму…

И тут же из глубины медпункта раздались новые крики ужаса. Несколько тяжелораненых солдат на носилках тоже начали дергаться, их бинты рвались под натиском растущих изнутри розовых отростков. Хаос вспыхнул мгновенно. Паника охватила медпункт. Солдаты и медики отступали, стреляя наугад, не понимая, кто враг, а кто еще союзник. Превратившиеся твари, уже мало похожие на людей, сползали с носилок и неуклюже, но быстро ползли к ближайшим живым, протягивая свои извивающиеся щупальца.