Попал по собственному желанию (СИ) - Коган Данил

Гней пошел к ней, внимательно осматривая. Затем он закрыл глаза, и я почувствовал, как слабые токи эфира пришли в движение. Гней несколько раз перемещался по комнате, что-то бормоча под нос. Наконец, он закончил процедуру. И сказал:

— Благодарю за терпение, госпожа. Я удалюсь с вашего соизволения, по своим уродливым делам. — Он поклонился Елене и направился к двери.

— Что ты понял, старик? — бросила она ему в спину. — Я хочу знать!

Гней остановился, повернулся к ней, склонил голову и спокойно ответил:

— Я служу вашему мужу, госпожа. Ему и доложу о результатах исследования. А он, если сочтет необходимым, расскажет все вам. — После чего снова развернулся и покинул комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Когда мы остались одни, я начал второй на сегодня непростой разговор с супругой:

— У нас есть подозрения, что тебя околдовали. Это нисколько не извиняет меня. Но, возможно, выводит тебя из-под удара. Гней мне доложит, и я тебе расскажу, что узнаю. Я готов обеспечить тебе забвение. Но у меня есть ряд условий.

— Это каких же. — Стараясь не показывать интереса, небрежно вопросила Елена.

— Я попробую все уладить, так чтобы не пострадала честь моей и твоей семьи. Ты же до суда с Мутато не будешь пытаться совершить самоубийство или сбежать. Будешь публично вести себя со мной вежливо и ровно. И с моими людьми тоже. Поговоришь с моим юристом и выполнишь его рекомендации. Взамен обещаю не тревожить тебя сверх необходимого, никогда больше не поднимать на тебя руку и не повышать на тебя голос. Я вообще больше к тебе не прикоснусь. Ну как?

Она думала несколько минут. Я уже думал, что Елена так объявила мне молчаливый бойкот, и собирался уходить, но, наконец, она разродилась:

— Это честные условия, Доримед. Признаю, с твоим родовым имуществом я совершила ошибку. Я принимаю твое предложение. Клянусь Богиней! — Эфир в комнате пришел в движение, я спиной ощутил потусторонний взгляд. — Но если ты нарушишь свои обещания, договор будет разорван, так и знай.

— Клянусь Богиней, я выполню свою часть договора. — Ответил я в том же высокопарном ключе.

Мы оба с ней почувствовали, что эти клятвы не были пустыми словами. Наши души как будто на секунду связала невидимая, но крепкая нить. Солнечное сплетение жгло. А во рту как будто бомж поселился. Судя по выражению ее лица, и тому, что она невольно потерла место над грудью, Елена почувствовала то же самое.

— Богиня приняла клятву! А теперь уходи, Доримед. Видеть тебя — тяжелое испытание.

Я молча развернулся и вышел за дверь. Легенда меняется! Жить будешь на улице, кормиться подаянием. Или как там в «Чокнутых»?

***

Гней доложил, что эфирные воздействия на пневму Елены проводились, но точнее он скажет только, если проведет соответствующий ритуал, или когда у него будут нужные инструменты. И посоветовал обратиться к Кассандре, может она увидит что-то, что ускользнуло от него. Я, немного поразмыслив, решил внять его совету. Все равно придется Кассандре объяснять, что все теперь не совсем так, как она думает. А немного по-другому. Вернее, много, но кого это волнует. Меня нет. А сестре придется смириться. Может быть.

— Приветствую, сестра. Есть новости. Тебе стоит их знать. — несколько неуклюже начал я третий трудный разговор за сегодня. — Гней осмотрел Елену по моей просьбе. И нашел следы эфирного воздействия.

— Очень интересно, Максимус. С нетерпением жду продолжения. — Даже жестам она умудряется придать тень недоверия. Вот как у нее получается?

— Это хорошо, что с нетерпением. Но у меня, собственно все. Официальная стратегия меняется. Будем доказывать, что Елену зачаровали. Книга Эмилия — Владеющего, который меня пытался убить, содержит схемы заклинаний и ритуалов, позволяющие это сделать. Если удастся доказать его связь с Мутато, будет вообще отлично, но это не обязательно.

— Это все прекрасно, Максимус. Но что ты собираешься делать с ней дальше? Оставишь все как есть? Казнишь ее после суда? Разведешься?

— Это не твое дело. План у меня есть. Делиться им с тобой я не собираюсь. — Довольно грубо ответил я. — Я дал Елене определенную клятву, а она мне. И Богиня эту клятву приняла.

Брови Кассандры впервые во время разговора приподнялись на несколько миллиметров. Все время беседы она смотрела мимо меня, разглядывая ничем не примечательный деревянный забор вокруг Остерии. А теперь посмотрела мне прямо в глаза. Только небольшая морщинка между идеальных бровей давала понять, что сестра не на шутку раздражена или встревожена.

— Вот как? Богиня приняла совместную клятву? Ты не будешь против, если я удостоверюсь в твоих словах? Не то, чтобы я не верю твоим речам. Просто люди часто принимают желаемое за действительное.

— Да, конечно. Я бы попросил тебя тоже осмотреть Елену, Гней не смог точно сказать, что именно за воздействие было на нее наложено.

— Это не удивительно. Если ее заворожили, то это женские чары. Мужчины редко разбираются в подобном. Я выполню твою просьбу. Но сперва я хочу убедиться. Позволишь?

Она встала с чурбака, для рубки дров, на котором просидела все время разговора. Подняла руку и положила ее мне на лоб. Мощное воздействие эфира я ощутил всем собой. Закружилась голова, запахи усилились непомерно, цвета стали слишком яркими, мне даже пришлось прикрыть глаза. Впрочем, это воздействие было кратковременным. Кассандра отняла руку и кивнула.

— Пойду осмотрю твою жену, Максимус. Печать клятвы я чувствую. Богиня ничего не делает просто так. Я посмотрю, что выйдет из твоей затеи. — Ее руки на мгновение застыли, а после пальцы и кисти продолжили движение. — И помогу тебе, чем смогу.

Крокодил сказал доброе слово! Офигеть, дайте две! Я потрясенно смотрел в стройную спину сестры, которая удалялась от меня по направлению к остерии. Сегодня просто день открытий чудных. Ладно. Пока суд да дело, мне нужно возвращать себе нормальную физическую форму. Медитация первым делом. Затем еще одна разминка и попытка восстановить воинскую технику. Займусь собой. Это всегда самая верная инвестиция.

Интерлюдия. Альба. Одно из поместий императорской семьи

Третий наследник императора Фабий Август по прозвищу Аспер (шероховатый, колючий, злобный) спешился. Он махнул рукой всадникам сопровождения, и те остались в седлах. Фабий пружинистой походкой бывалого мечника направился к входу в поместье. Он шел через разбитый здесь же походный лагерь первой центурии, первой когорты, пятого «Молниеносного» легиона, мимо многочисленных повозок и выстроенных аккуратными рядами палаток. Лагерь сворачивался. Вокруг Фабия царила предотъездная суета. Пахло потом животных и их же испражнениями, специями и дымом от походных костров.

Встречные кланялись или сторонились, лишь увидев окаймляющую одежды Фабия пурпурную кайму (цвет императорских одежд). Солдаты застывали столбом, бросая кулак к груди, и оживали, только когда наследник императора проходил мимо. Фабий, не обращая внимания на царящий вокруг бедлам, прошел в ворота поместья мимо двух преторианцев (гвардия императорской семьи), стоящих на страже. Его никто не пытался остановить или окликнуть, что не удивительно. Преторианцы знали всех наследников императора в лицо.

За воротами суета уже не ощущалась. Фабий прошел по посыпанной гравием подъездной дороге, мимо двадцати всадников, держащих экусов в поводу и снаряженных для похода. Энергичным кивком головы и взмахом правой руки он приветствовал некоторых из них, а те в ответ склоняли головы. Последним стоял командир эскорта Гней Марций Кориолан. Принц обменялся с ним взглядами, и Марций опустил веки, а рука его сжалась на рукояти меча. На лице Фабия появилась злая усмешка, тут же, впрочем, смытая выражением напускного радушия, появившимся, как по волшебству. Все идет по плану, все в отлично. Он широко раскинул руки и на ходу выкрикнул: