Леди, охранник и кусочек ткани (СИ) - Началова Екатерина

Топоча, Ровена вылетела в дверь.

Встав вслед за внучкой, старшая баронесса вместе с улыбающейся леди Дездроной с неспешным достоинством прошли в гостиную. Ровена встала у окна, потом у дивана. Затем прыгнула к креслу, но испугалась сидеть одна. Разместилась было на диване, но тут же вскочила как ужаленная — сидя мялось платье.

Ужасное платье! Как можно мяться в такой момент? Переодеваться было поздно. И все равно не во что!

— Куда мне сесть? Или лучше встать? Мама?! — наконец, она попросила помощи мамы.

— Сядь, — понимающе улыбнулась Дездрона. — Тогда ты сможешь встать, когда он войдет.

Ровена напряженно села, нервно комкая подол. Бабушка разместилась рядом.

— Веночка, — она говорила, глядя туда же, куда смотрела Ровена — в район двери. — Вижу, ты увлечена. Но это временная слепота. Она пройдет, поверь старой бабушке. Ты ведь разумная ящерка. Понимаешь, что ему нечего предложить тебе? Я не про тело, если что. Его, он, понятно, предлагает всем. Солдат же...

— Нет, нет, бабушка, он все может. Он будет дарить мне платья раз в два месяца... — счастливо и неразумно прошептала Ровена, следя за дверью.

Сердце билось. Четыре дня, четыре самых долгих дня сейчас закончатся. Сейчас... Три, два, один... Сейчас?

— Только раз в два месяца? — со священным ужасом повторила баронесса и трагично положила руку в район сердца. — А какие именно, ты не уточняла?

— ...будет дарить, когда сделает предложение, — зачарованно поправилась Ровена. — И он обещал построить дом. С ледником.

— А ты уточнила, из чего он планирует строить?

— Я забыла... — пролепетала Ровена. Все ее внимание сосредоточилось на двери.

«Дверь, дверь, дверь, Арсиний...»

Хлопок. Ровена вздрогнула.

«Он здесь...»

С этого момента она больше ничего не слышала, хотя бабушка говорила прямо в ухо.

— Еще и память... Милая, ты еще так неопытна, возможно, под воздействием, тебя же кусали пауки, мало ли что попало в кровь... Яды... А я-то знаю, что дома строят и из хвороста, и из грязи... Да из чего только не строят! В ход пускают навозные лепешки, солому... Иногда «дома» даже просто вырывают в земле! Да, представь себе. Называют нору священным словом «дом». Какое-то жилище можно построить и из штор, вот только как в нем жить?

Бесконечные рассуждения баронессы прервал Мирн, вставший в дверях в торжественном белом сюртуке. Лицо лакея странно перекосило: с презрительно-уверенного выражения на недоуменно-вопросительное.

— Бэр К-кэйлус...! — в тоне послышались отчетливые неуверенные нотки.

— Мирн, он совсем не Кэйлус... — забыв, что должна сидеть, Ровена поспешно встала, поправляя платье, и остолбенела.

Вошедший в гостиную молодой мужчина только напоминал Арсиния. Исчезли неровные вихры, теперь волосы были мастерски острижены — почти полностью убраны у висков и удлинены на макушке, открывая упрямое лицо с выделяющимися скулами.

В ушах засвистело, запело.

Ничего похожего на куртку из мешковины не было. На плечах мужчины сидел классический приталенный темно-серый камзол, под которым белоснежно сияла дорогая сорочка. Оторопев, Ровена машинально отметила качество ткани, пошив...

Нет, это не одежда солдата...

И главное, от гостя подавляюще разило Силой, которой раньше не ощущалось. В помещении стало отчетливо тесно, будто вместе с мужчиной в гостиную втиснулась невидимая туша многотонного ящера. Ничего не понимая, Ровена приоткрыла рот.

— О-о? — издала звук бабушка.

— О-о! — откликнулась Дездрона.

Ровена хлопнула ресницами.

Голубые глаза мужчины оглядели дам и остановились на Ровене. Острые вершины губ чуть двинулись в улыбке.

— Позволю себе заметить, что молодой человек после посещения Фадии изменился... — аккуратно заметила баронесса, поднимаясь. Она с интересом приглядывалась к высокому гостю. — Нет, положительно... Там его весьма удачно... переодели. Так-так...

— Лорд Арсиний из рода Золотистых, — четко представился гость, не отводя от Ровены взгляда. — Леди Агриппина, леди Дездрона, леди Ровена... Прошу простить за утаивание титула. У меня было задание. Маскировка требовалась для дела.

— Ах, задание... Ну, если для дела... — благосклонно произнесла старшая леди, режущий ястребиный взгляд которой срочно сменял нежный бархат поволоки. — Для дела лорда можно простить, как думаешь, Ровена?

Ровена стояла молчаливой статуей, ощущая, как пылают щеки, затем шея, следом грудь... Она вся запылала, как факел. Изумление вступало в реакцию с восторгом, восхищением, и, наконец, возмущением.

«И с ним я торговалась насчет платьев? Вспомнила все комплексы, не скрывала ничего, сделала все, чтобы он не смущался разницы между нами? А он... Скрывал? Лорд?! И все только для... дела?!»

Горло схватил спазм, в глазах звенели слезы. Стоять перед ним стало совершенно невозможно. Выдохнув, Ровена резко шагнула вперед, поспешно выбегая из гостиной.

— Вена! Вернись! Ну что ты? — обеспокоенно окликнула ее вслед мама. — Прошу нас простить, лорд Арсиний.

— Ящерка! Это невежливо, в конце концов... — осуждающе добавила вслед бабушка. — Где твои манеры?

Убегая, Ровена не ответила. Стиснув кулаки, Арс проводил взглядом ускользающий бирюзовый подол платья. Публично хватать леди высокородному лорду было нельзя. В гостиной на несколько секунд воцарилась тишина.

— Лорд Арсиний, не волнуйтесь... Мы так обязаны вам... Не обращайте внимание на поведение Ровены. Она скоро успокоится. Пожалуйста, будьте как дома, — по-матерински заботливо произнесла баронесса.

— Да-да, как дома. Скорее. Второй этаж, третья дверь направо, — быстро подсказала старшая баронесса. — Вы легко выбьете дверь.

Благодарно поклонившись, Арс широкими шагами быстро направился наверх.

— Титул так украшает мужчину, не находишь? Спереди, сзади... Вот смотрела бы и смотрела... Что? — дернула плечом бабушка, в ответ на укоризненный взгляд Дездроны. — В худшем случае, я лично пожурю его за дерзость, а он возместит тебе стоимость двери. А в лучшем... Мирн! Подай-ка нам громкой еды, голубчик. Что ты смотришь на меня как на змеиный храм? Да, я сказала «громкой еды». Неси нам сухарей... Яблок. Мы должны делать вид, что оглохли.

***

Арс догнал Ровену, когда она влетала к себе. Успел задержать, не дал скрыться. Придержав дверь, силой отстранил, быстро зашел в комнату. Уже там поймал и припер Ровену с обратной стороны знакомой ему двери.

Ровена часто дышала, негодующе вскрикивала.

— Отстань! Ты обманщик! Пусти! Ты подлец! Негодяй! Лжец!

Мужские губы с острыми вершинами нежно поцеловали ее в шею. Ровена застонала от негодования и тоски.

— Как ты посмел! Не трогай меня! Я никогда тебя не прощу!

Подхватив под бедра, Арс прижал Ровену спиной к дверному полотну, приподнял повыше, зажал, обнимая. Извиваясь, Ровена сопротивлялась, отталкивая, колотила плечи.

— Почему ты скрывал?! Почему не сказал?! Ты смеялся? Смеялся надо мной? Ты... Ты торговался насчет платьев!

Горя от возмущения, Ровена махнула кулаком, целясь в наглый голубой глаз. Молча поймав запястье, Арс мягко отвел его назад. Ровена дергалась, сопротивлялась, отворачивалась. Дверь дрожала и содрогалась.

На первом этаже две леди усердно хрустели сухарями с яблоками, стараясь не прислушиваться.

— В моей юности это называлось глушением, — невозмутимо поведала старая леди, усердно работая челюстями. — Так вот, Рона, нас с покойным бароном приходилось глушить несколько раз на дню. Эх, были времена!

Она хихикнула. Баронесса Дездрона зажмурилась и сунула в рот сухарь, усердно глуша для себя уже свекровь. В эту минуту домой невовремя вернулся хозяин. Бросив сухари, леди синхронно подскочили. Едва вступившего на порог барона Тиренниса, подхватили с двух сторон и, не слушая вопросов, силой принудили отправиться на прогулку. Барон ничего не понимал. Оттаскивая сына от его собственного дома, баронесса без устали вещала, как полезно гулять по сугробам на свежем воздухе и как вредно для здоровья не слушать мать.