Плач феникса (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

— И это действительно так. Но какая роль уготована во всём этом тебе, наёмник?

— Ты сам ответил на свой вопрос, Фебран. Ма́лек — наблюдатель, и сейчас он это делает моими глазами. Что вижу я, увидит и он.

— И что же он уже успел увидеть? — спросил Фебран, едва пряча угрозу в голосе.

— Мир, погружающийся в хаос, — ответил я, готовясь при этом отразить атаку, если таковая последует.

— И твой покровитель знает, кто тому виной, — надавил голосом (и не только им) вестник. — Отрёкшийся сейчас — лишь грязная тень своего былого могущества, но даже в таком виде ему нет места в этом мире. Его возвращение ввергнет абсолютно все миры в такой хаос, которого его обитатели не знали почти 6 тыс. лет. Однако остальным Первым нет нужды вмешиваться. Трое остановили это зло однажды, они же сделают это снова. И на этот раз окончательно.

— Даже если при этом погибнет целый мир?

— Они милосердны и не хотят такого исхода. Но это допустимая жертва, если речь идёт о благоденствии всех остальных доменов. В том числе того, который Странник считает своим.

Мысли в голове неслись с бешенной скоростью. Стоит ли продолжать столь опасный разговор, не понимая его сути? Не проще ли согласиться со всеми доводами и уехать отсюда подальше? Но не будет ли это ещё более подозрительным? К тому же, я мог получить хоть какие-то крупицы знаний.

— Павелен — ничейный мир, — припомнил я слова Ма́лека. — Раве могут Трое решить его судьбу в одиночку?

— А кто оспорит это решение? — ещё более жёстко ответил Фебран. — Восемь веков назад, все, кто мог бы так поступить, обменяли это право на власть и могущество. Вздумай сейчас Ма́лек выступить против, и он будет совершенно один.

— Это угроза?

— Это предупреждение. Если Странник хочет удостовериться, что с Отрёкшимся будет покончено раз и навсегда, я не стану этому противиться. Но любое вмешательство в планы Троих в Павелене я расценю как сговор твоего покровителя с тем, кто сеет всюду страх и разрушение. Надеюсь, мои слова оградят тебя от поспешных и необдуманных действий.

— Если твоё назидание подошло к концу, то я бы хотел продолжить свой путь, — вместо ответа сказал я.

Пауза, которую взял Фебран, вряд ли длилась больше нескольких секунд. Но для меня это время натянулось подобно струне, концы которой с каждым ударом сердца всё сильнее наматывались на колки. И вот, когда я уже ожидал, что она вот-вот лопнет, вестник всё же прервал молчание.

— Дорога — прекрасное место для раздумий, — неожиданно заявил он. — Эшцех мёртв, а его место по-прежнему свободно.

Не услышав продолжения, я осторожно направился к своей лошади. Забравшись в седло, я подал команду, и отряд неспешно двинулся вперёд. Я же при этом не сводил взгляда с одинокой фигуры, оставшейся на обочине. Но вот она сделала шаг в сторону и растворилась в темноте.

— «На нём три печати», — обрадовал меня Бес. — «На Эшцехе была лишь одна.»

И снова это заветное число «3». Выходит, что Фебран — действительно вестник Троих и может обращаться за благословением сразу ко всем? Наверное, об этом и говорил мастер-лекарь, предупреждая об исходящей от него опасности.

Напряжение не спадало до самого рассвета, и лишь когда первые лучи восходящего солнца заиграли на лежащем пока тонким слоем снегу, я смог хоть немного расслабиться и действительно заняться мыслительным процессом. А подумать было над чем.

Предложение Фебрана, которое тот даже не постарался завуалировать, я принимать не собирался. В том числе, потому что я не понаслышке знал о методах работы его покровителей. Но кто сказал, что Ма́лек в этом плане окажется лучше? В момент нашего с ним знакомства он вообще собирался вышвырнуть меня из моего же тела, чтобы благополучно пройти по Мосту. И вся наша сделка — результат того, что он тогда в своей затее не преуспел.

Изначальный план по-тихому добраться до нужного места, воскресить загадочную сущность и требовать от неё награды, сейчас виделся мне довольно наивным. Волей судьбы (или чьего-то провидения) я оказался втянут во всю эту глобальную повестку. И то, что движет мной прямо сейчас, отойдёт на второй план сразу, как только я достигну первоначальной цели. В моей голове уже столько запретных, по мнению многих, знаний, что, даже после завершения сделки с Ма́леком мирно удалиться в закат мне точно не позволят. Выйти из этой игры можно либо победителем, либо мертвецом. Так что придётся принимать чью-то сторону, ну или забиться в самую тёмную щель и трястись там всю оставшуюся жизнь. Не хочется ни того, ни другого. По крайней мере, пока я не узнаю больше.

С другой стороны, ничего не поменялось, и ответы по-прежнему лежат по ту сторону Северных гор, где-то на побережье среди весьма обширных Пустошей. А единственный проводник, готовый отправиться туда вместе со мной, должен скоро прибыть в Фельс. Короткое письмо от Полемы пришло в Трием ещё вчера утром. Из него следовало, что из Сенехима она прямиком двинулась в северную провинцию Империи, чтобы дождаться меня там. Никаких подробностей в записке не значилось, лишь приписка: «жду нашей встречи», прочитав которую мой мозг охотно вывалил на меня череду образов дерзкой волшебницы, большинство из которых были далеки от целомудрия. Неизвестные пока ещё детали при этом дорисовывались благодаря богатому воображению и подгонялись под мои собственные предпочтения. Ну что тут скажешь в собственное оправдание? Слишком много времени я провёл в пути, слишком долго оставался без женского внимания.

Наверняка, остальных Зайцев одолевают те же проблемы. Вон как на этот раз они резко собрались в дорогу и без всяких возражений двинулись в Фельс. Тамошние злачные места они уже успели опробовать в полной мере и примерно знали, на что и по какой цене могут рассчитывать. И в отличие от зажравшегося Триема на свои кровные монеты мы многое могли себе там позволить. Надо бы составить им компанию, чтобы, так сказать, поддержать командный дух, а заодно получить иммунитет к козням одной умной и хитрой знакомой. Пусть и на короткое время.

Но для начала нам предстояло преодолеть несколько сотен лиг по заснеженной дороге.

Глава 15

В связи с ухудшающейся погодой, периодически подкидывающей нам то снегопад, то ночные заморозки, ночевали мы только в раскиданных по тракту деревнях и небольших посёлках. Да хоть в придорожном трактире, где сейчас драли втридорога. В общем, лишь бы не на улице. Тёплые плотные поддоспешники и отороченные мехом шерстяные плащи помогали переносить тяготы зимней дороги. Но даже так на двенадцатый день пути наши тела промёрзли до костей, а все мы так и грезили о том времени, когда можно будет провести целый день у тёплого камина, не показывая носа на улицу.

Поэтому печной дым, серыми струйками поднимающийся в небо, мы восприняли с воодушевлением. Фельс был близко, буквально в нескольких поворотах дороги, петляющей меж поросших лесом холмов. Его высокие стены не продувались ветрами, а каменные дома надёжно хранили накопленное от печек тепло.

— Что-то не так, — вдруг сказал Хорки, лошадь которого поравнялась с моей.

— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил я.

— Дым. Не весь он от древесины и угля. Посмотри на те столбы, словно масло чадит или смола.

Теперь я и видел тяжёлые плотные клубы более тёмного цвета. Не мешало бы проверить.

— Я попридержу остальных, а ты скачи вперёд. Думаю, с того холма город уже хорошо должно быть видно.

Долговязый парень кивнул и пришпорил лошадь. Я же вскинул руку с зажатым кулаком вверх, привлекая внимание остальных. Но те и так уже заметили спешно удаляющегося от нас товарища и почуяли неладное.

— Командир, — вкрадчиво обратился ко мне Пруст. — У нас намечаются приключения?

— Пока не знаю, но у Хорки есть подозрения.

— Если этот проныра что-то заметил, значит, нужно готовиться, — буркнул Колтун, после чего первым слез с лошади и почти с головой залез в свои седельные сумки, чтобы выудить оттуда недостающие элементы брони и прочего снаряжения для ратного боя.