Старый, но крепкий 8 (СИ) - Крынов Макс

Да и вообще, даже если Гуань-ди перебил всю божественную братию, то мог перебить их за дело. Я не знаю событий прошлого, а делать выводы на основании слов одного-единственного практика, пусть очень старого и сильного, не слишком умное решение.

Когда я в очередной раз написал экспериментальный рецепт для зелья усиления, ощутил идущую по полу вибрацию от торопливых шагов.

Я по-прежнему ощущал все происходящее в двух метрах от меня, но мне это не мешало. Страхи от усиления осязания остались лишь страхами: у меня не возникало болезненных ощущений от трения одежды о тело, а жар от прикосновения к горячему не заставлял корчиться в муках. Осязание улучшилось, но иначе, чем я представлял.

Я отложил карандаш, когда некто замер рядом с моей дверью. А через секунду в комнату торопливо затарабанили.

— Открыто!

Дверь распахнулась. На порог, загнанно дыша, шагнул мелкий паренек из нового набора слуг.

— Господин! У ворот это… Меня стражники прислали! У ворот люди с повозками! — выпалил парнишка, распахнув глаза. — Вас требуют!

— Иду, — коротко бросил я, поднимаясь.

Либо сюда наконец добрались мастеровые с Фэйляня, либо нашлись еще строители, желающие поработать на стройке рабочего поселка. Во второе я не верю — слишком уж рьяно стремились люди на стройку в лесу Туманов. Мастер Линь не уставая тряс кошелем с золотом, компенсируя опасность леса, и это работало: даже история о съеденном медведем бедолаге уже никого не пугала.

Я вышел на дорожку и пошел к воротам. Мог бы телепортироваться, но не стал — шагать даже по многократно хоженым местам было приятно и ново. Я ощущал каждый булыжник под ногами, ощущал текстуру и плотность каждой травинки вдоль тропки. Чувствовал, как ветер играет сонмом пылинок, ощущал медную монету, провалившуюся в щель между булыжниками и успевшую позеленеть от влаги и времени. «Смотреть» на метр в землю у меня не получалось, так что не быть мне добытчиком кладов, но верхние слои почвы, сантиметров пять-семь, я видеть мог.

— Китт, — невозмутимо качнул головой стражник. Я кивнул в ответ и вышел за ворота.

Я был прав — прибыли мастеровые из Фейляня. В десятке метров от ворот стояли три груженые скарбом телеги. Деревянные колеса в засохшей грязи, шкуры лошадей блестят от пота. Люди же выглядели так, будто дорога выжала из них все соки. Мужчины, женщины, притихшие дети, прижавшиеся к матерям, старики. Одежда поношенная и грязная, в глазах — настороженная усталость.

Стоило мне показаться, как из группы вышли двое. Курс, мастеровой, с которым я познакомился в Фейляне: невысокий, жилистый мужчина с желтоватым оттенком кожи. Рядом с ним шагал другой: покрепче, плечистей. Шел уверенно, широко расправив плечи и не стесняясь смотреть мне в глаза.

— Господин, — Курс слегка поклонился. — Мы добрались.

Я кивнул:

— Отлично. Я ждал вас несколько позже. В планах было поселить вас в дома рабочего поселка, но пока они не достроены. Есть другой вариант…

Тут широкоплечий мужчина резко шагнул вперед, перебивая.

— Я — Бай, — хриплым голосом сказал мастеровой. — Выходит, жилья не будет? У нас дети и бабы, все устали и рассчитывали сразу заселиться. Вы это… обещали жилье, господин. Надо бы слово сдержать.

Договорив, мужчина вдруг побледнел и шагнул назад. А я медленно вдохнул и выдохнул, успокаивая вспыхнувшее раздражение. Давящая аура нехотя исчезла.

Мне не понравились слова мастерового, вдобавок я был зол. Но этот гнев был направлена на собственную слабость и на практика, продемонстрировавшего на мне свою силу. Я даже не подумал срывать раздражение на стоящем передо мной издерганном и уставшем человеке.

— Прошу прощения, я едва не вспылил. Вы не дослушали меня, Бай, дома будут. Я не брошу вас. Я не заставлю вас жить в землянках. И если вы не будете перебивать меня, расскажу все куда быстрее.

Я обвел взглядом всю группу: работяг, их женщин и детей со стариками.

Люди устали. Люди надеялись, что здесь будет лучше, чем в столице, и боялись, что я окажусь таким, как Крайслер, или даже хуже, и сейчас я играл не на пользу своей будущей репутации.

— Повторюсь, я хочу поселить вас в рабочем поселке. Но пока дома там строятся, я предлагаю другой вариант. У меня есть несколько домов в Циншуе, — технически, есть целый квартал, и не у меня, потому что недвижимость в квартале проходила как общая собственность конторы братьев Бронсонов. — Придется потесниться, но крыша над головой будет. Однако есть вариант и лучше. Работа в цеху будет занимать не больше шести часов в день. В оставшееся время, если умеете, можете помогать с постройкой своих же домов. С вами строители справятся куда быстрее, и не придется каждый день ездить между городом и поселком.

Мужчины переглянулись. А потом Курс зашелся в страшном кашле, заслоняя рот ладонью.

— Руки-кх-х… руки есть… — хрипло выдохнул он, вытирая окровавленную ладонь. — Какое-никакое умение тоже найдется. Справимся, поможем.

Дальше пошла организация. Несколько часов потратили, чтобы договориться с Самиром и расселить прибывшие семьи, объяснить, где находится рынок, и дать семьям серебра на продукты. Уже после обеда я вместе с мастеровыми направился к рабочему поселку. Пусть дома еще не готовы, зато зельеварный цех построен, котлы и алхимические горелки закуплены, инструменты лежат на столах, даже вода проведена. Этому месту не хватает только людей.

Воздух в цеху был густым и неподвижным. От бревенчатых стен пахло смолой, от многочисленных бочек тянуло травами.

— Я не буду неволить вас и держать на крючке, время от времени показывая морковку в виде полного излечения. Сейчас мы будем варить адсорбенты для очистки ваших тел от ядов, — мой голос отразился от стен и вернулся ко мне неслышным для остальных эхом.

— Мы будем работать здесь? — переспросил Курс. — Одни?

Остальные тоже не скрывали удивления — озирались по сторонам широко раскрытыми глазами.

— Что вас смущает?

— Количество столов, — ответил Курс.

— Инструментов много, — заявил Бай.

Инструментов действительно было много для любого другого цеха, кроме моего. Местное общество еще не знает, что такое конвейер и массовое производство. Здесь не было дедушки Форда с его унификацией, каждый мастеровой в Фейляне умел заниматься любым делом. Они вместе нарезали на ломтики сердца духовных зверей, толкли кости, обрабатывали и взвешивали травы, регулировали температуру эликсиров и мыли котлы. Я же собирался сделать из них винтики, которые будут виртуозно выполнять отдельную работу. Я хочу, чтобы мне осталось только закидывать в котлы идеально обработанные ингредиенты.

— У каждого из вас будет свой набор инструментов. Работа тоже будет малость отличаться от той, к которой вы привыкли. Начнем с главного вопроса: что каждый из вас любит делать? Что получается у вас лучше всего?

После опроса я определил людей на промывание и обработку сырья, на работу пестом, на нарезку, на просеивание, на взвешивание ингредиентов и прочие работы. Курса назначил старшим.

Люди встали за длинные дубовые столы, каждому досталось свое место и свое задание.

И началась работа. Сперва люди трудились робко, с оглядкой, переглядываясь и посматривая на меня с недоумением. Потом заработали увереннее. Но едва один из мужчин, закончив нарезать свои коренья, потянулся помочь соседу просеять порошок, я встал за его спиной.

— Свое дело сделал? — спросил я тихо. — Отлично. Сядь, отдохни. Его работа — только его ответственность. Вместе будете набирать воду, мыть котлы и убираться.

Тот нехотя кивнул. Больше попыток помочь товарищу не было.

Сам я ходил между столами, наслаждаясь ощущением окружающего мира. Я чувствовал, как лезвие ножа режет плотный корень, слышал хруст, видел и указывал на просыпанный порошок. Ощущал, верное ли количество ингредиентов в плошках, есть ли среди подготавливаемых ингредиентов порченые и гнилые.

Наконец вода в большом котле закипела, и пришло время варить. Я подошел к котлу и не удивился, почувствовав его температуру.