Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

– Займите наблюдательные позиции. – приказал я всем. – В ритуальное кольцо не входить никому, кроме меня и семерки избранных. Дежурные команды целителей - на десять миль в отдаление. Всем боевым магам - занять посты и подготовить каскадный щит по периметру на случай прорыва.

Семеро гвардейцев в закрытых латах заняли свои места. Семь мастеров меча - каждого Роланд отбирал лично. Верные, преданные, отлично владеющие искусством жизни, элита мечников людей, что прошла со мной несколько войн - каждый стоил десятков простых солдат.

За этим ритуалом наблюдали многие - как и помогали мне готовить его. Но я проверял всё лично, и вёл его в одиночку, не доверяя никому. Но, несмотря на всё мои опасения, предателей не было. А даже если и были - никто, похоже, не рискнул вмешиваться в сотворенное, ибо общую суть конструкции я и не скрывал.

Никто не хотел видеть свободную богиню смерти в своем мире: и звенящее, тяжелое напряжение не покидало воздух.

Это был первый раз, когда я приносил людей в жертву публично. Конечно, в определенных кругах пропадающие заключенные не были ни для кого секретом, но это всегда оставалось за закрытыми дверями лабораторий и удаленных замков - а за этим ритуалом наблюдало множеством магов и культистов.

Аларис пытался отговорить меня от этого, считая, что даже тяжелые преступники не заслуживают смерти. Древний маг вообще оказался удивительно сердобольным человеком, несмотря на свою старую работу дознавателя.

Подозреваю, если бы он узнал, из чего сделаны питающие ритуалы десять тысяч кристаллов, он бы попытался убить меня на месте. Но этот секрет культ бережно хранил - официально считалось, что это кристаллизованная кровь адептов смерти, что они делают добровольно, и подобная методика создания накопителей и правда существовала…

Просто жертвы были проще и лучше.

Я чувствовал на себе неодобрительные, тяжелые взгляды наблюдателей, что не одобряли даже одной-единственной жертвы. Но я был королем здесь, и даже больше чем королём. И они не смели остановить меня.

Никто не смел. Медленно, неспешно, контролируя каждое движение энергии, я принялся выращивать из спины могучие черные щупальца. Обычно я был достаточно хорош в контроле ауры и окружающей меня энергии, чтобы активировать ритуальный круг и без прямых каналов - но не в этот раз. Ритуальный круг диаметром в милю был больше, чем даже я мог потянуть на прямом контроле. Будь он самодостаточным, независящим от мастера смерти конструктом - конечно, активировать можно было и не такое. Но эту защиту я выдумал сам, с расчетом на себя, на великого повелителя смерти, что будет укреплять конструкцию удержания каждым фибром своей душе, каждой каплей своей воли…

Воздух потяжелел от холодной силы смерти, а спиной вновь раскинул свои щупальца многорукий спрут. Сколько раз уже я использовал эту технику? Сколько мог создать нитей, на сколько ударов разделить себя? Кажется, я уже давно перестал считать… Чем больше нитей смерти контролирует мастер смерти, тем меньше сил для пустых мыслей, вроде подсчета, у него остается. Для ключевых точек ритуала требовалось триста сорок девять связей - но я давно выучил, что нужны и резервные каналы, ибо даже совершенную нить смерти можно разорвать, и просто перестал считать, выпуская новые и новые каналы наружу, пока не почувствовал, что начинаю терять над ними контроль.

В противостоянии с богом нельзя быть небрежным. Я закрыл глаза, отрезая себя от света, зрения, звуков… и сжал руку в кулак, обрывая жизни трех с половиной сотен жертв в один-единственный миг. Волна смерти колыхнулась в моем восприятий, расходясь по всем фигурам ритуала, активируя защиту, задействуя кристаллы - и создавая вокруг небольшой, пустой каменной площадки в самом центре несокрушимую броню, незримую, но искажающую само пространство и время.

И лишь затем, возведя в этой реальности адамантиновый щит из моей воли, жертвенной крови, смерти и мастерства древнейших некромантов, я потянулся в пустоту, забрасывая нить призыва…

Она явилась легко и быстро, словно добрая подруга, давно ждущая приглашения на свидание, мгновенно достроив канал из пустоты собственной силой. Реальность дрогнула, формируя из черной тьмы прекрасную белокурую фигурку.

Всёподавляющее присутствие самое смерти обрушилось на мир, заставляя само пространство и время сгущаться, вызывая необъяснимый, неестественный трепет. Краем глаза я отметил, как стоящие за моей спиной гвардейцы дрожат, едва удерживаясь на ногах - а ведь они были предупреждены…

– Я вижу, ты выбрал особенное место для нашей новой встречи. – Иссая втянула в себя воздух глубоким, хищным вдохом, и нежно мне улыбнулась. – О, здесь была битва, и совсем недавно… Битва стали и магии, битва воли и искусства. Восхитительная, кровавая, неумолимая! Я чувствую, как рыцари горели в беспощадном пламени, а свет сменялся тьмой, когда сталкивался с твоей магией… Это место твоей победы, так ведь? Твоего триумфа… И оно до сих пор питает тебя.

Она говорила чарующим, ворожащим голосом, что словно бы вводил меня в пространный транс - и далеко не сразу могучим усилием воли мне удалось вырваться из этого оцепенения.

– Так и есть. – кивнул я. – Полагаешь, это плохое место?

Иссая рассмеялась звонким, искренним смехом маленькой девочки, от которого задрожал воздух.

– Кто сказал тебе такую глупость, милый мой? О, это чудесное место… Полагаю, это мой подарок, так ведь? Здесь ведь осталось так много неприкаянных душ, включая твои недавние жертвы. Правда, ты зачем-то отделил меня от него этой противной коробкой. Словно бы что-то хочешь взамен. Но ведь подарки дарят девушкам от чистого сердца, разве нет?

Она смущенно потупилась, хлопнула глазками, и даже шаркнула ножкой - если забыть про могучей давление атлантической силы бога и поддаться голосу - ни дать ни взять, не отличишь от обычной смущенной девушки. К её несчастью, у меня было что ответить.

Я был достаточно умен, чтобы не пытаться навредить богине смерти с помощью удара смертью. Совершенно очевидно, что её контроль и качество энергии стояли выше моего - это все равно, что пытаться утопить морского левиафана. Но для того, чтобы показать превосходство, не навредить, но дать оплеуху, я тоже кое-что придумал.

Взмахнув рукой со стилетом, я вскрыл себе вены на левой руке. А затем, сформировав длинный канал из крови, наотмашь ударил богиню смерти кровавой плетью, наполненной моей собственной силой жизни.

Потребовалось немного тренировок и пара советов от Кианы и Алариса, чтобы провернуть такой трюк. Человека таким ударом можно и убить, рассекая надвое вместе с доспехами - но богиню?

Это было всего лишь пощечиной. Может быть, даже не болезненной, едва ощутимой - на её лице не появилось и пятнышка. Иссая неверящим взглядом коснулась щеки, глядя на меня широко раскрытыми глазами, и воскликнула:

– Ты ударил меня!

– Слушай внимательно мои правила. – холодно произнес я. – Здесь, в моем мире, ты будешь делать только то, что я скажу, тогда, когда я скажу, и так, как я скажу. А если ты откажешься это делать, я запру тебя в несокрушимой клетке, и буду пытать до тех пор, пока ты не согласишься делать то, что я скажу. А теперь бери и запихивай кусок своей божественной силы в эти семь ритуальных каналов, которые, я уверен, ты видишь. И не переборщи… Иначе можешь пожалеть.

Глаза богини потемнели, а с её лица исчезли любые намеки на игривые нотки.

– Тебе никогда не говорили, что для того, чтобы добиться чего-то от разумного, нужен не только кнут, но и пряник? – спокойно спросила меня богиня.

Из её голоса словно вырезали всё эмоции, оставляя лишь пустоту.

– Будь хорошей девочкой и делай то, что я скажу. – бесстрастно произнес я. – И тогда я обдумаю, чем можно тебя наградить.

Иссая покачала головой и прицокнула языком.

– Ты такой восхитительный лжец. И так отчаянно жаждешь власти над миром, что пытаешься использовать даже божественность в своих целях… Хорошо, я дам тебе то, что ты хочешь ещё раз. Но вместе с тем…