Урожай Смерти (СИ) - Магнус Гэвин

Аларис был из общества, кто сражался со мной тогда. Боевой маг, ставший целителем, из числа тех, что по той или иной причине не явились на ту битву - хотя, у него и были на то поводы.

– Если вы так ненавидите меня, почему вас не было на плато смерти? – посмотрел я прямо в глаза старому магу, принимая решение.

Он почти не изменился в лице, делая невозможным отслеживаний любых его эмоций по этому вопросу. Лишь демонстрационно, виртуозно приподнял правую бровь, задавая встречный вопрос:

– Почему вы решили, что меня там не было?

– Потому что я убил всех древних магов, что выступили против меня тогда. – холодно произнес я. – Я бил вновь и вновь, пока не затих последний источник могучей магии, что я чувствовал. Не осталось никого.

– Тогда я открою вам один секрет нашего искусства, мастер Горд. – холодно улыбнулся Аларис насмешливой, полной превосходства улыбкой. – Усталый и обессиленный старый волшебник не является источником могучей магии: его оставшиеся силы уходят на поддержание дряхлеющего тела и не излучают энергию в окружающее пространство. Я был среди тех кто сотворил разломы… Здесь, в Арсе, мы хорошо знаем землю. Вы убили почти всех, это верно. Но лично я, например, отступил в лазарет задолго до конца битвы и работал там вплоть до официального конца войны, излечивая людей от той въедающейся в тело и ауру дряни, что вы с учениками так любите вешать на простых людей.

Он совершенно не выглядел и не ощущался великим волшебником - но я знал, что обычные мастера магии, условные середнячки жили две-три сотни лет максимум, а Аларису давно перевалило за пятую сотню, и он совсем не выглядел как человек, что собрался умирать в ближайшее столетие. Это ставило его на высокую планку - одного из сильных, пусть и не сильнейших. Если добавить к этому готовность идти первому в неизвестное, пережить десятки войн и битв с шаманами севера… Делало ли это его великим магом?

Я не знал ответа. Но внезапно для самого себя, глубоко внутри, я почувствовал, что хочу большего, чем просто сыграть в шпионскую игру с этим человеком, что открыто назвал меня своим врагом.

Он был стар, опытен, умен, и превосходно владел магией. Уверен, он считал, что превосходит меня во всем, кроме грубой силы - и наверняка считал себя стократ лучшим человеком, чем он. Это почти не отражалась на его лице и даже не отражалось в его магии - но шестым чувством, старой доброй интуицией, мне казалось, что где-то глубоко внутри Аларис считает свое превосходство надо мной несокрушимой, абсолютной константой.

Этот человек любил людей, и посвятил свою жизнь помощи людям, и я был противоположностью всему, во что он верил, воплощая для него чистое зло. Его приход ко мне был последней, сознательной жертвой, в которой он надеялся принести больше пользы людям… И я понял, что хочу сломать его. Хочу не просто переиграть в этой изощренной игре, в которую он предлагает сыграть: наверное, в ней у меня было не так уж и много шансов, слишком хорошо старый дознаватель разбирался в людях, слишком хорошо подготовился…

Но за моей спиной были знаний иного мира, мира, который научил меня тому, чему королевства людей никогда не смогли бы научить этого человека. Всю свою жизнь он был человеком знаний - и возможно, я имел достаточно знаний, чтобы сломать его взгляды на мир.

Возможность обратить столь уверенного в себе врага в союзника - это невероятная власть. И я решил попробовать.

– Я с радостью приму вас в свои советники, мастер Аларис. – улыбнулся я. – Столь опытный мастер магии, как вы, уверен, окажется полезен нашему общему делу. Однако прежде я хотел бы услышать условия, на которых вы хотите служить мне.

Удивления на его лице не было - он просто принял этот вариант в работу.

– Я не буду вредить людям по вашему приказу. – сухо, по-военном доложился старик. – Но готов работать целителем и независимым консультантом по любым магическим вопросам. Информации, что способна повредить Альянсу, я вам не выдам, но по всем иным вопросам готов предоставить объективный, здравый взгляд, и выступить голосом разума в любых безумных экспериментах, которые вы готовитесь проводить. Не ради вас - но ради благополучия людей в целом.

– Я могу передать через вас сообщение Этериасу? – педантично уточнил я.

– Можете. – не моргнул и глазом Аларис, признаваясь в антигосударственном шпионаже против короны.

– Меня устраивает такой вариант. – благосклонно кивнул я. – Впрочем, кажется, вы обещали научите меня паре техник контроля эмоций…

– Разумеется. – легко согласился он. – Но лучше за городом. Где-нибудь рядом с какой-нибудь горой, снос которой не особо повредит… Просто на всякий случай. Пошлите за мной, когда я буду нужен. В остальном - я буду ездить за вами с остальной частью королевской делегации.

С этими словами новоявленный шпион в моей ставке коротко кивнул мне и покинул кабинет. И даже не поклонился, гад такой.

Но, как показали следующие несколько дней, к моему удивлению, древний маг и правда нашел, чему меня научить - из разряда того, о чём не писали в книгах.

Спустя множество черных ритуалов смерти, целую войну, невероятных сражений на грани сил - я был весьма опытным практиком боевой магии, и, конечно, знал о том что те или иные проклятья можно усиливать с помощью эмоций.

Однако сама методика стартового обучения мастеров смерти и волшебников королевств в корне отличалась. Адепт смерти начинает свой путь с воспитания тотального самоконтроля над энергий смерти - в тот самый миг, когда проращивает в своем теле первую нить, первый канал смерти.

Ошибся? Потерял контроль? И тебе придется самому вырезать часть своей плоти, заживить рану, и начать сначала. Магия - опасное искусство в принципе, а магия смерти была опасна в квадрате. Любая ошибка, любой неверное движение энергии - и человек мог либо покалечить, либо убить себя. Собственно, отчасти для этого и нужны были выращенные в своей плоти каналы - безопасный путь выхода энергии без иных травм. Но это не делало процесс их сотворения легким…

Я давно прошел весь этот путь, и подобные мелочи мне были не нужны. Я был бессмертен, и мог гнуть реальность своей волей, а мое тело, казалось, давно не отвергало смерть, делая её естественной частью своей ауры. Давно прошли и времена, когда собственное экспериментальное заклинание могло отправить меня в могилу, заставляя задействовать бессмертие. Но всё же - Аларис нашел для меня пару интересных вещей, и речь шла не только о самоконтроле.

Методика использования эмоций, которой учились юные неофиты мистических искусств в монастырях королевств, была проста и чём-то гениальна. Они не учились сдерживать их, не учились тотальному контролю - но учились использовать их, учились, как использовать себе на пользу каждый порыв… Это было сродни порыву вдохновения художника, что немедля наносить мазки на свой шедевр - только поставленного на службу самой магии. Разумеется, они умели творить магию и будучи полностью спокойными - но именно слушая объяснения Алариса я понял ряд ключевых отличий между нашими школами.

Искусству смерти, как правило, чаще всего учили уже относительно взрослых людей - не малых детей, но как минимум подростков. Мастера-наставники людей напротив, начинали обучения с малолетства - и хорошо умели подавлять своей аурой любую случайную детскую магию. Фактически, они делали это даже в пассивной режиме - и тем самым на корню убирали опасность ребенка для себя и для окружающих, делая его магию полностью сознательным действием. Базовая методика контроля над эмоциями строилась на воспоминаниях - и в процессе обучения детей хитроумные старики так или иначе старались сделать их жизнь достаточно разнообразной, умело плетя интриги с одной простой целью - вызвать у ребенка чистые, искренние, неподдельные эмоции того или иного вида. А затем мудро объясняли ему, как и когда их использовать. В чём-то, пожалуй, это действительно казалось настоящим искусством.

Наивные дети, с детства проводящие время в монастыре, разумеется, принимали всё за чистую монету, и саму методику узнавали ближе к получению мастерства. Но проблем с этим не было - разве станет человек обижаться на того, кто создавал ему прекрасное, сытное, полное достатка и интересных приключений детство?