Гостья - Майер Стефани Морган

Рядом послышался нетерпеливый вздох. Я переключилась на Искательницу.

Очень маленького роста. Если бы она стояла неподвижно, я не обратила бы на нее внимания. С виду неприметная; сгусток тьмы в ярко освещенном помещении. С ног до головы одета в черное: строгий деловой костюм, под пиджаком – шелковая водолазка. Волосы тоже черные, до плеч, зачесаны за уши. Кожа темнее, чем у Целителя. Оливковая.

Выражения человеческих лиц меняются еле уловимо, их почти невозможно прочесть. Впрочем, память подсказала, что именно написано на лице женщины. Черные брови, сдвинутые над темными глазами навыкате, создавали ясный образ. Гнев? Не совсем. Напряженность. Раздражение.

– Как часто такое случается? – спросила я Целителя.

– Нечасто, – признал тот. – В нынешние времена осталось не так много половозрелых особей. Детеныши весьма податливы. Но ты настояла на взрослом носителе…

– Да.

– Обычно просят наоборот. Человеческая жизнь короче, чем мы привыкли.

– Я тщательно изучила факты, Целитель. Вы уже сталкивались с подобным… сопротивлением?

– Лично я – всего один раз.

– Расскажите подробнее. – Я помолчала и добавила, уже вежливее: – Пожалуйста.

Целитель вздохнул.

Искательница забарабанила пальцами по предплечьям. Признак нетерпения. Ей не хочется ждать.

– Это случилось четыре года назад, – начал Целитель. – Одна Душа попросила, чтобы ее внедрили в тело взрослого мужчины. В нашем распоряжении оказался человек, живший среди мятежников с самого начала вторжения. Он… знал, что произойдет, если его поймают.

– Как и мой носитель.

– Э-э… да. – Целитель кашлянул. – Для той Души это была вторая жизнь. Она прибыла из Слепого мира.

– Слепого мира? – переспросила я, непроизвольно вздернув подбородок.

– Ой, прости, ты же не знаешь, какие у нас тут названия. По-моему, ты там бывала. – Он достал из кармана устройство – компьютер – и быстро пробежал взглядом по экрану. – Да, твоя седьмая планета. В восемьдесят первом секторе.

–Слепой мир? – На сей раз мой голос был полон негодования.

– Те, кто там жил, предпочитают называть его Поющим миром.

Я медленно кивнула. Так-то лучше.

– А те, кто не был, зовут планетой Летучих мышей, – пробормотала Искательница.

Разум выудил из глубин памяти образ уродливого грызуна с крыльями. Я неприязненно сощурилась.

– Вероятно, вам ни разу не доводилось посещать эту планету, – с усмешкой произнес Целитель. – Сперва мы назвали ту Душу Стремительной Песней – вольный перевод прежнего имени в… Поющем мире. Правда, вскоре он решил взять человеческое имя – Кевин. С учетом его прошлого, ему было уготовано Призвание Музыканта, однако он выбрал занятие носителя – стал механиком. Это насторожило назначенного ему Утешителя, но все оставалось в пределах нормы. Затем Кевин начал жаловаться на провалы в памяти. Так он попал ко мне; мы провели многочисленные исследования, чтобы выявить возможные повреждения мозга. Несколько Целителей обратили внимание на различия в его поведении и свойствах личности. На расспросы он отвечал, что ничего не помнит о некоторых своих утверждениях и действиях. Вместе с Утешителем мы продолжили наблюдать за Кевином и выяснили, что временами носитель захватывает контроль над телом.

– Захватывает контроль? – Мои глаза округлились. – Без ведома Души? Носитель вернул себе тело?

– Как ни печально, да. Кевину не хватило сил полностью подавить человека.

Не хватило сил.

Меня тоже сочтут слабой? Может, я и правда слабая, раз не сумела добиться ответов. Даже хуже – совсем безвольная, раз в голове появляются чужие мысли, хотя там место лишь воспоминаниям. Я-то всегда считала себя сильной. При мысли о постыдной слабости мне стало неуютно.

– После определенных событий было принято решение… – продолжил Целитель.

– Каких событий?

Он опустил взгляд.

– Каких событий? – настойчиво переспросила я. – У меня есть право знать.

Целитель вздохнул:

– Кевин… напал на Целительницу, когда был… не в себе. – Он поморщился. – Ударом кулака повалил на пол и забрал скальпель. Мы обнаружили его без чувств. Носитель пытался вырезать Душу из тела.

Прошло несколько секунд, прежде чем я обрела дар речи.

– Что с ними стало?

– К счастью, носитель недолго оставался в сознании, поэтому обошлось без серьезных повреждений. Кевина переселили, на сей раз в незрелую особь. Взбунтовавшееся тело оказалось в плохом состоянии, поэтому было решено его не сохранять. Сейчас Кевин – семилетний мальчик, ведет себя совершенно нормально… правда, так и оставил имя Кевин. Его опекуны стараются обеспечить, чтобы он постоянно находился под воздействием музыки, и это идет ему на пользу… – Последняя фраза, очевидно, должна была сгладить эффект от всего остального.

– Но почему?.. – Я откашлялась, чтобы вернуть себе голос. – Почему о таких рисках не сообщают?

– Вообще-то, – вмешалась Искательница, – во всех информационных материалах предельно ясно указано, что ассимиляция взрослой человеческой особи гораздо сложнее, чем ассимиляция ребенка. Настоятельно рекомендуется выбирать носителя, не достигшего полового созревания.

– В случае с Кевином «сложнее» – еще мягко сказано, – прошептала я.

– Да, но ты предпочла пренебречь рекомендациями. – Мое тело непроизвольно напряглось; накрахмаленная простыня на больничной койке тихо хрустнула. Искательница примирительно подняла руки. – Ни в коем случае тебя не обвиняю. Детство – крайне скучный период, а ты, очевидно, незаурядная Душа. Не сомневаюсь, ты справишься. Это просто очередной носитель. Вскоре ты получишь над ним полный контроль.

Удивительно, как Искательнице хватило терпения ждать – даже мою акклиматизацию. Она явно разочарована, ей хочется скорее заполучить ответы… Во мне снова вспыхнул гнев.

– Вам не приходило в голову, что вы можете сами внедриться в тело и получить желаемое? – спросила я.

Искательница помрачнела:

– Я не попрыгунья.

Что она имеет в виду?

– Так мы называем тех, кто решил покинуть тело носителя до окончания жизненного цикла, – пояснил Целитель.

Я понимающе кивнула. В других мирах для таких Душ тоже имелись свои прозвища. Подобное нигде не поощрялось. Поэтому я перестала испытывать терпение Искательницы и выдала ей, что смогла.

– Ее звали Мелани Страйдер. Родилась в Альбукерке, Нью-Мексико. Во время начала вторжения находилась в Лос-Анджелесе, несколько лет скиталась по лесам, пока не нашла… Хм-м, простите, это я попробую выяснить позже. Телу двадцать полных лет. Она приехала в Чикаго из… – Я покачала головой. – Проделала несколько отрезков пути, не все из них в одиночку. Машина краденая. Она искала двоюродную сестру Шэрон, надеясь, что та осталась человеком. Ни с кем не общалась, пока мы ее не выследили. Но… – Я попыталась пробиться сквозь очередную гладкую стену. – Кажется… не уверена… похоже, она где-то оставила послание.

– Значит, рассчитывала, что ее будут искать? – взволнованно спросила Искательница.

– Да. Ее… ждут. Если она не встретится с… – Я стиснула зубы, стараясь проломить черную толстую стену. На лбу выступили капли пота. Целитель и Искательница стояли молча, позволяя мне сосредоточиться.

Я стала думать о другом… громкий незнакомый шум двигателя, панический выброс адреналина при виде встречного автомобиля… Никто мне не препятствовал. Я поплыла в потоке воспоминаний, пропуская марш-бросок по холодному ночному городу, – к зданию, где меня нашли.

Не меня. Ее. По телу пробежала дрожь.

– Не надо так напрягаться… – начал Целитель. Искательница на него шикнула.

Я задержалась на моменте обнаружения, вновь пережила леденящий ужас и жгучую, затмевающую разум ненависть к Искателям. Ненависть – это зло, она причиняет боль. Я едва могла ее выносить, однако позволила ей бушевать, надеясь таким образом уменьшить сопротивление, ослабить защиту.

Она пыталась спрятаться и поняла, что не сможет. Огрызком карандаша нацарапала записку, засунула под дверь. Не просто дверь.