(Не) любимая жена. Развод с оборотнем (СИ) - Мун Эми

Покряхтывая от боли в бедре, она поднялась на ноги. Так… Раз ее кошмар затянулся, надо постараться к этому адаптироваться.

Прежде всего узнать, наконец, куда она попала. Погулять по окрестностям, послушать разговоры, заглянуть в библиотеку, если такая тут есть. Интересно, эта Искусница которая Марья, читать умеет вообще? Или ее как ту скотину на убой, э-э-э, под венец растили?

В груди неприятно заныло.

И эти ощущения были не ее. Не Марьяны Алексеевны, а именно Марьи.

«Она не хотела замуж», - подумалось вдруг.

Да с такой уверенностью, что последние сомнения исчезли – девушку выдали против воли. Может, ей вообще нравился другой мужчина. Потому что этот привлечет разве что мазохистку. Хамло невоспитанное! И сердце согласно дрогнуло.

Марьяна вздохнула, осмотрелась по сторонам и после недолгих размышлений отправилась в купальню.

Сначала надо привести себя в порядок. Гриву попробовать расчесать – косы совсем разлохматились, зубы почистить – еще знать бы чем! – ну и в туалет хочется. И не по-маленькому! Но вряд ли древняя Русь могла похвастать наличием туалетной бумаги. Пришлось использовать влажные полотенца, потом их застирывать, повесить сушить, еще самой подмыться, а водичка-то прохладная! Не было здесь ни бойлеров, ни центрального отопления. И нормального белья тоже.

- Дурацкие завязки! – шипела Марьяна, воюя с трусами-парашютами. – Славянам же не полагалось! Если я правильно помню…

Во всяком случае, Марьяна об этом читала. Но если учесть, что здесь другой мир, то хрен его знает, как развивалась история. Может, привезли из заморских стран шаровары, которые со временем трансформировались в это льняное безобразие.

Марьяна крепче затянула узелки и только успела одернуть подол сорочки, как в купальню завалились нянюшки. Все трое.

- Девонька наша! – ахнули, прижимая ладошки к щекам. – Зачем на ножки вскочила?!

И ринулись к ней с явным намерением снова уволочь на кровать.

Марьяна рванула от них. Схватила какую-то плошку и выставила перед собой, как щит.

- Не подходи! – заорала так, что аж эхо пошло гулять.

Бабки замерли. В их одинаково блеклых глаза вспыхнуло удивление.

- Марьюшка…

- Нет! - Топнула ножкой на всякий случай. - Нет, нет и нет! Я не лягу в кровать! И спать не буду. И просто отдыхать тоже! Гулять хочу!

Няньки дружно открыли рты. Видимо, в их программу не входил алгоритм сопротивления жертвы.

- После ночки с милым лежать надобно… - неуверенно протянула одна.

- Чтобы дитятко прижилось.

- А то ить уже вторю весну без ребеночка…

И Марьяна даже знала почему! Если Медведь так каждую ночь имитирует, то ждать бабкам «дитятко» до второго пришествия.

- Ничего не знаю, - заявила нагло, даже руки в бока уперла. – Я… э-э-э, мне видение было! Надо яблочко румяное сорвать и скушать, а семечки в землю посадить! Как они прорастут, так и ребеночек появится!

Чистой воды импровизация. Но вроде сработало. Няньки задумались.

- Помнится, матушка мне говорила, что этак у Василисы Премудрой случилося… - протянула одна.

- Да не у Премудрой, у Прекрасной!

- Нет, у Премудрой!

Обалдеть, здесь и Василисы есть! Но Марьяна помалкивала. Главное, чтобы нянюшки выпустили ее из золотой клетки. К счастью, после споров и пререканий бабки так и поступили.

- Погуляем в садочке.

- Там и яблочко сорвешь.

- И мы попробуем, - захихикали вместе.

Марьяна закатила глаза. Как угодно, только дайте отсюда выйти. Но, оказалось, за пять минут из горницы тоже не выскочишь. Как жене князя ей полагалось богатое платье и, прости господи, кокошник. От него Марьяна отбрыкивалась как могла!

Нет, все было очень даже красиво, с вышивкой жемчугами и драгоценными каменьями, с висюльками и без них, атласные и шелковые, золотистые и алые. Но размер! Не привыкла она носить на голове столь массивные предметы.

Но убедить в этом нянюшек не удалось. Со скрипом, через хватание за сердце и шантаж, они договорились на достаточно скромный бело-голубой убор, расшитый лазурью и шелком. Платье подобрали соответствующее - из синего атласа. Еще кольца и бусы нацепить заставили. Приданного у Марьи Искусницы было ого-го!

Надев сапожки с подковками, Марьяна, наконец, выползла из горницы. Пора изучить, что тут к чему.

Примерно за полчаса она смогла убедиться, что терем ничего такой, чистый и, даже можно сказать, уютный. Везде роспись, колоны украшены резьбой, пол выскоблен, а слуги выглядят вполне бодрыми и одеты хоть просто, но добротно.

Все куда-то шли или что-то делали. Одни роспись на стенах обновляли, другие несли вещи или плетеные корзинки с припасами. Настоящий муравейник! Иногда появлялась стража. Бородатые мужики в кольчугах прогуливались по коридорам, наблюдая за порядком.

В общем, складывалось впечатление, что как правитель Медведь неплох. А вот Марья заметно проигрывала. Слишком уж надменно, а порой и зло смотрели на нее окружающие. Вроде бы кланялись при встрече, завали княгиней, но так, через губу.

И тем непонятнее было, зачем князь женился. Обычай, что ли, требовал? Пока Марьяна размышляла, за спиной раздалось оханье и шепот:

- Ой мне! Никак юный господин с ножичком балуется?

- Гляди-ка, верно он…

- Вот же шалопай!

Марьяна оглянулась и увидела около лестницы, ведущей на первый этаж, мальчишку. Того самого, который приходил ругаться. Ребенок без зазрения совести портил один из столбов терема, не обращая внимания на замечания стражников.

Марьяна схватилась за косу, но тут же вздрогнула – это не ее жест! А мальчик наконец заметил их делегацию. Юное личико исказилось злобой.

- Почто из норы выползла, жаба? – рявкнул зверенышем. – Надоело рыло твое, сил нет!

И стрелой рванул к выходу, даже про ножик забыл. Марьяна только бровь выгнула.

- Мда-а-а… Рановато для подросткового бунта….

Бабки тоже оживились.

- Чавой?

- Что говоришь такое?

- Ох, надо было в постельке лежать.

Но Марьяна их не слушала. Подобрав юбки, сбежала вниз, прямиком к истерзанному столбу.

- Руки пообрывать за такое, - пробормотала, вытаскивая из дерева ножик. Глубоко загнал! И все украшение испортил, маленький шкодник.

Спрятав трофей за пояс, Марьяна обернулась к шушукавшимся бабкам.

- Теперь в сад пойдем.

Старушки кивнули и пестрой толпой повели ее в один из боковых коридоров. Видимо, к черному выходу. И верно – аккурат за дверью оказалась мощеная белым камнем дорожка, которая вела к небольшому парку, расположенному внутри двора.

Здесь оказалось еще красивее, чем в тереме. Деревья выглядели ухоженно, около тропинок подобия многоуровневых клумб, есть лавочки и даже миленькая беседка-домик. Золотистая такая, воздушная.

- У князя что, армия столяров трудится? – пробормотал, трогая резное плетение.

И цветы тут, и звери странные… Тонкая работа! Няньки же не обращали на это внимания. Опять занудели.

- Странные речи говоришь, Марьюшка…

- Какая армия? Спокойно все.

- Зверолюдов, поди-ка, князь далеконько отогнал. Боятся его!

Ну, то, что боятся, – это неудивительно. Но кто такие зверолюды? И Марьяна рискнула.

- А как они выглядят, бабушки? С рогами и копытами?

Ох, зря спросила! Старушки затряслись, как осинки на ветру, даже бусы звякнули.

- Боги с тобой, душенька!

- Этакую страсть к ночи вспоминать!

- Да пусть их Велес всех до одного передушит, тварей злобных!

Ой, все! Узнает как-нибудь потом. Все равно от этих бабок только и разговоров что о материнстве и том, как ей надо отдыхать, кушать, с мужем себя вести… Вот пусть сами его и обхаживают!

Марьяна ринулась мимо беседки прямо в дебри сада. Где там эти яблони? Сейчас быстро огрызок закопает. И… блин. Опять он.

На полянке около ручейка стоял мальчик. И на этот раз не один. На берегу сидела девочка. Марьяне был виден только ее профиль, но даже так понятно - это его сестра. Однако, в отличие от брата, который аж затрясся, увидев гостей, девочка не среагировала. Вообще. Даже взгляда не удостоила, продолжая перебирать цветочки и складывать их в золотисто-алый подол сарафана.