Потерянные цветы Элис Харт - Ринглэнд Холли

Она прикрыла глаза рукой от солнца. Сколько здесь было цвета и движения, шума и грохота! Перекресток проезжали машины и фермерские грузовики, гудели клаксоны, загорелые локти фермеров торчали из окон, и, проезжая мимо, водители устало махали друг другу руками. Элис увидела магазин с большой витриной, где лежал свежий хлеб и стояли торты с глазурью. «Пекарня», – догадалась она, вспомнив одну из своих книжек с картинками. Над входом висела занавеска из бусин. На улице под полосатым навесом в беспорядке стояли столы и стулья, а на каждом столе на клетчатой скатерти стояла ваза с одним ярким цветком. У Элис потекли слюнки. Она пожалела, что рядом не было мамы.

По обе стороны от пекарни витрины заманивали фермерских жен соблазнами городской жизни: там продавались новые нарядные платья с узкой талией, шляпы с широкими мягкими полями, сумочки с бахромой и туфельки на изящном маленьком каблучке. Элис пошевелила пальцами ног в сандалиях. Она никогда не видела, чтобы мать одевалась, как манекены в этих витринах. У матери имелся лишь один наряд для поездок в город: платье из синтетики винного цвета с длинными рукавами и светло-коричневые кожаные туфельки на плоской подошве. В остальное же время мама носила свободные хлопчатобумажные платья, которые шила сама, и, как Элис, почти всегда ходила босиком.

Взгляд Элис скользнул к перекрестку: на светофоре ждали молодая женщина и девочка. Женщина вела девочку за руку и несла ее розовый рюкзак. На девочке были черные лаковые туфельки и белые носки с рюшами на щиколотках. Волосы были завязаны в два аккуратных хвостика и перехвачены одинаковыми ленточками. Элис смотрела на нее и не могла отвести взгляд. Когда зажегся зеленый, они перешли дорогу, отодвинули занавеску из бусин и зашли в пекарню. Через некоторое время вышли с густыми молочными коктейлями и большими треугольными кусками торта на тарелках. Сели за столик, который выбрала бы и Элис – на нем стояла жизнерадостная желтая гербера, такая яркая, что глазам было больно, – и стали пить из стаканов и улыбаться друг другу: у обеих на верхней губе красовались молочные усы.

Солнце нещадно палило. От яркого света у Элис заболели глаза. Она уже хотела сдаться, развернуться и побежать обратно к дому, как увидела надпись на резном каменном фасаде стоявшего через дорогу здания.

БИБЛИОТЕКА.

Элис ахнула и бросилась к светофору. Стала жать на кнопку, как делала девочка, и наконец загорелся зеленый, а на перекрестке не осталось машин. Она перебежала дорогу и толкнула тяжелую дверь библиотеки.

В фойе она наклонилась, пытаясь отдышаться. Разгоряченная вспотевшая кожа остыла в царившей внутри прохладе. Пульс в ушах замедлился. Она смахнула волосы с обгоревшего на солнце лба и думать забыла о женщине и девочке за столиком с жизнерадостной герберой. Хотела одернуть платье, но поняла, что платья на ней не было: она так и прибежала в ночнушке. Забыла переодеться перед выходом из дома. Растерявшись и не зная, что делать и куда идти, она застыла на одном месте и так и стояла, щипая запястье, пока кожа не покраснела: физическая боль приглушила острые эмоции, которым не было названия. Перестала, лишь когда перед глазами заплясали лучи цветного света.

Элис прошла через фойе на цыпочках и очутилась в главном зале, просторном и высоком. Ее внимание привлек свет, струившийся сквозь витражное окно под потолком: витраж изображал девочку в красном плаще с капюшоном, бредущую по густому лесу; девушку в карете, мчавшейся прочь от потерянной хрустальной туфельки; маленькую русалочку, с тоской смотревшую из моря на юношу на берегу. Элис ощутила дрожь волнения.

– Тебе помочь?

Элис перестала разглядывать витражи и повернулась на голос. За столом в форме шестиугольника сидела молодая женщина с пышными волосами и широкой улыбкой. Элис на цыпочках подошла.

– Можешь не ходить на цыпочках, – усмехнулась женщина. И фыркнула, смеясь. – Если бы мне велели соблюдать тишину, я бы и дня здесь не продержалась. Меня зовут Салли. Кажется, я тебя здесь раньше не видела. – Глаза Салли напомнили Элис море в солнечный день. – Или видела? – спросила она.

Элис покачала головой.

– О, ну это же здорово. Новая подруга! – Салли хлопнула в ладоши. Ногти у нее были цвета розовой морской ракушки. Последовала пауза. – А как тебя зовут? – спросила она. Элис застенчиво взглянула на нее. – Не робей. В библиотеке мы всем рады. Это место для друзей.

– Меня зовут Элис, – пробормотала она.

– Элис?

– Элис Харт.

Что-то странное мелькнуло на лице Салли. Она откашлялась.

– Что ж, Элис Харт, – воскликнула она. – Какое волшебное имя! Добро пожаловать. С удовольствием тебе тут все покажу. – Ее глаза метнулись к ночнушке Элис, затем снова к ее лицу. – Ты пришла с мамой или папой?

Элис покачала головой.

– Ясно. А сколько тебе лет, Элис?

Щеки Элис загорелись. Наконец она показала пять растопыренных пальцев на одной руке и большой и указательный на другой.

– Ну надо же, Элис! В семь лет уже можно завести собственную библиотечную карточку.

Элис встрепенулась.

– Смотри-ка. Щечки светятся, как маленькие солнышки! – Салли подмигнула. Элис коснулась раскрасневшихся щек кончиками пальцев. Как маленькие солнышки.

– Я достану бланк, и мы вместе его заполним. – Салли потянулась и сжала ее руку. – У тебя есть вопросы?

Элис задумалась и кивнула.

– Да. Можете показать сад, где выращивают книги? – Элис с облегчением улыбнулась: ей удалось проглотить застрявший в горле сухой стручок, и голос к ней вернулся.

Салли внимательно посмотрела на нее и тихо засмеялась.

– Элис! Ты такая смешная. Мы с тобой поладим, я точно знаю.

Элис растерянно улыбнулась.

Следующие полчаса Салли водила Элис по библиотеке и объясняла, что книги живут на полках, а не растут в саду. Бесконечные ряды историй взывали к Элис. Как же много тут было книг! Через некоторое время Салли оставила Элис одну в большом мягком кресле у одного из стеллажей.

– Смотри и выбирай книги, которые нравятся. Я буду вон там, если что-то понадобится. – Салли указала на стойку библиотекаря. Элис, на коленях которой уже лежала раскрытая книга, тихо кивнула.

Руки Салли дрожали, когда она сняла трубку. Набирая номер участка, она наклонилась вперед и проверила, что Элис не пошла за ней, но девочка так и сидела в кресле. Стертые подошвы сандалий выглядывали из-под грязного подола ночнушки. Салли теребила библиотечный бланк Элис и резко вздохнула, порезавшись бумагой. Слезы брызнули из глаз; она пососала палец, на котором выступила капля крови. Элис была дочерью Клема Харта. Стараясь не думать о нем, Салли прижала трубку к уху. «Ну подойди же. Подойди». Наконец муж снял трубку.

– Джон? Это я. Нет, нет, не в порядке. Слушай, Джон, тут у меня дочка Клема Харта. Что-то случилось. Джон, она в ночной рубашке. – Салли пыталась совладать с нервами. – Рубашка грязная. – Она судорожно сглотнула. – Джон, у нее все руки в синяках.

Слушая успокаивающий голос мужа, Салли кивала и утирала слезы.

– Да, думаю, она сама пришла пешком от дома – сколько это, километра четыре? – Она шмыгнула носом и вытащила из рукава носовой платок. – Хорошо. Да. Да, я ее задержу.

Она повесила трубку, и та выскользнула из ее вспотевшей ладони.

Элис добавила еще одну книгу к полукруглой башенке, которую выстроила вокруг себя.

– Элис?

– Можно взять все эти книги домой, Салли? – очень серьезно спросила Элис и обвела книги рукой.

Салли помогла ей разобрать башню и поставить несколько десятков книг обратно на полки, а потом объяснила, как устроена библиотека. Узнав, как мало книг можно взять, Элис оторопела. Салли взглянула на часы. Проникавший сквозь витражные окна яркий свет смягчился и отбрасывал пастельные тени.

– Помочь тебе выбрать?

Элис с благодарностью кивнула. Ее интересовали книги про огонь, но она не решилась в этом признаться.