Лекарка в Мужской Академии (СИ) - Смертная Елена

Я не сказала Яру, как любовница Веда шептала мне на прощание:

«Благодари богов, что он оставляет тебе этого недонаследника. Хотя… — Ее взгляд скользнул по Миру. — Учитывая, как легко он проклинает… Может, и не его вовсе?»

Не его! Больше не его!

— Еще слово, и я сама тебя прокляну, — прошипела я. — И поверь, это проклятье маги так просто не снимут. Не смей даже рот открывать на моего сына.

Какая же она… тварь! Да, именно тварь. Хуже любого упыря или утопца. И меня успокаивало одно: что именно она истинная моего бывшего мужа. Он наказал себя сам.

Каждой твари по паре…

Я сжимала кулаки от воспоминаний. Мир не просто так проклял их… Любовница мужа позволяла себе сыпать оскорблениями в мой адрес. Она называла меня старой… ненужной… Говорила, что я должна уйти без скандала, ведь я никому уже не нужна. И мой единственный шанс — принять свою судьбу. Ведь она его истинная. Дарованная богами. А я просто… Просто никто. После двенадцати лет брака.

А Вед — он молча стоял, кивал и иногда повторял фразы своей любовницы. Мой муж в целом никогда не был сильно вольным человеком. Я поняла это сразу после брака и знакомства с его матушкой.

Меня отдали замуж по договору. Чтобы… Чтобы спасти честь моего отца. Ведь у нас было много долгов и совсем не было денег.

Тогда брак с Ведамиром показался мне настоящим спасением. Нас познакомили в шестнадцать. Он был… милым. Молодым и богатым. Нас быстро сосватали. Я была благодарна тому, что он оплатил все долги отца. В восемнадцать, на следующий день после моего дня рождения, мы сыграли свадьбу.

Все два года мы мало общались. Лишь изредка… Я ничего к нему тогда не чувствовала, кроме благодарности. Но он был хорош собой. Молод… Тетя Яся повторяла, что настоящий подарок судьбы.

Но оценить этот подарок я смогла, только когда мы съехались. К подарку шел еще подарок — его матушка Агния. Властная, жестокая, наглая… В отличие от Веда, она постоянно напоминала, что они сделали великое дело, приютили сиротку, обогрели и я теперь очень им должна.

Она в целом имела больше власти в нашей жизни, чем сам Вед. Она говорила, что нам есть, как нам жить… не лезла разве что в спальню. Но стояла под ней в нашу первую брачную ночь…

На защиту мужа рассчитывать не приходилось. Но я терпела… Из чувства… благодарности? После смерти отца я потеряла все и пыталась… пыталась жить хоть какой-то новой жизнью… Надеялась, что мы найдем общий язык, несмотря на вечные недовольства в мой адрес.

Но потом все изменилось. У меня появился ребенок…

И с появлением Мира я показала свой характер. Я могла допустить, чтобы оскорбляли меня, но не моего сына. Она подняла… подняла розги… розги на моего Мира! И тут я взбеленилась, вырвала у нее их из рук и клятвенно пообещала, что поставлю ее к стенке и выпорю так, что она ходить не сможет. Никому не позволю тронуть моего сына!

Сколько было тогда крику. Обычно я сдавалась. Но это другое… В этот раз я позволила себе разойтись и спокойно припомнить это кричащей бабе за все ее выходки во время нашего брака…

И на удивление, Вед тогда впервые встал на мою сторону.

— Не надо его бить, он… он орет! Громко! И ты орешь, мама… А я устал! Пусть Анна его воспитывает, у нее он спокойный.

Помню, как округлились ее глаза. И она сказала:

— От тебя я, сыночка, такого предательства-то и не ожидала.

Матушка Агния обиделась и уехала. Но все же они помирились, и оттуда снова полезли ручки в нашу жизнь. Думаю, она была очень рада, что ее сын завел новую пассию.

Но, посмотрев, конечно, на пассию, радоваться она будет недолго…

Впрочем, какое это имеет значение? Его слабовольность не оправдывает измену и не делает из злодейки его матушку или даже любовницу. Все они хороши… Как и мои родственники, которые не дали мне защиту после такого скандала.

Даже тетя Яся закрыла передо мной дверь.

— У меня самой три девки незамужние, Аннушка! Представь, какой позор ляжет, если я тебя у себя оставлю…

Все отвернулись от нас.

Я сидела в кресле перед Яром, стиснув пальцы так, что суставы побелели. Слезы жгли глаза, но я не позволяла им вырваться наружу. Не сейчас.

— Мне нужно обеспечить Мира, — голос мой звучал ровно, будто не я говорила, а кто-то другой. — Я согласна на любые условия. Но он должен расти в безопасности, с достойным будущим.

Мне сложно было прочитать эмоции Яра. Но глаза… они потемнели… Значит, злится? Кажется, у драконов глаза темнеют, когда они злятся…

— Анна, Чернь — не лучшее место для достойной жизни. — Он наклонился вперед, локти упер в стол. — Ты понимаешь, что там гибнут даже опытные воины? Сын будет счастлив, только если его мать останется жива.

— А на улице мы не выживем. — Я резко подняла на него взгляд. — Дальние родственники отвернулись после скандала. У нас нет никого.

— Я могу предложить тебе практику, а после ты устроишься куда-то в село и…

— Яр, мня нигде не возьмут. Даже после практики. Я опорочена. Ты не знаешь слухов… Но все знают. Меня возьмут только в самые захудалые места, на самые низкие доходы. А у меня растет сын. И он заслуживает лучшей жизни, чем вся эта нищета в захолустье, где в его мать будут тыкать пальцами и называть ненужной девкой.

— Есть законы. Можно обратиться к высшим, потребовать, чтобы Ведамир обеспечил сына.

— Нет! — Я вскочила, едва не опрокинув стул. — Я не хочу, чтобы у него были хоть какие-то права на Мира! Ни титула, ни наследства — ничего! Ни у него, ни у его семьи. Это единственное, за что я ему благодарна… Что он отпустил сына. Было бы хуже, если бы он его забрал жить со своей мамой и… новой женщиной.

Яр тоже поднялся, но не стал приближаться. Просто стоял, сжав челюсти.

— Ладно, ты… ты права. Но это несправедливо, — его голос стал тише, но в нем зазвучала сталь. — Я изучу своды. Если есть способ лишить его отцовских прав, но сохранить за Миром законное наследство, я найду его.

Мне вдруг стало тепло. Яр был первым, кто предложил мне помощь после всего случившегося.

— Спасибо, — прошептала я.

В этот момент в дверь постучали.

— Войдите, — бросил Яр, не отрывая от меня глаз.

Дверь приоткрылась, и секретарь занес какие-то бумаги.

— Господин ректор, письма от вашей невесты, к ним официальные бумаги, вы просили занести сразу же, как поступят.

Что-то резко кольнуло внутри.

Яр нахмурился.

— Спасибо, — быстро сказал он и положил бумаги рядом. В глаза бросилось письмо с нарисованными цветами на конверте… И внутри что-то сжалось.

Глава 10

Анна

Дверь закрылась за секретарем, и в кабинете воцарилась тягостная тишина. Я стояла, сжимая пальцы в складках платья, не зная, куда деть взгляд.

Наверное, мне пока тяжело даются чужие помолвки, после собственного развода. Но это не повод себя так вести.

— Поздравляю с помолвкой, — наконец выдавила я, старясь улыбаться.

Яр кивнул, его лицо оставалось невозмутимым. Но он, должно быть, тоже чувствовал неловкость… Сложно обсуждать свадьбу, когда минуту назад обсуждали развод.

— Спасибо. Родственники подобрали невесту, договорной брак.

Мои брови сами собой поползли вверх.

— По старым традициям?

— Да, — он пожал плечами, — она красива, умна. Чего еще надо?

Внутри тут же проплыли воспоминания своего собственного договорного брака.

— Любовь? — не удержалась я. — Ведь если любви нет, то дальше…

«Дальше может появиться истинная», — пронеслось в голове.

— Анна, я не особо верю в эти все великие страсти. У меня было много женщин, и каждый раз мне казалось: вот она — любовь. Но это всего лишь… — он смутился, как будто мне не тридцать, а пятнадцать. — Это не любовь.

— А что для тебя любовь? — вопрос вырвался сам собой.

— Уважение. Поддержка. То, что я готов дать жене и надеюсь получить взамен. Любовь — это решение быть с этим человеком, заботиться о нем, слушать и слышать его.