Плач феникса (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

В повисшей звенящей тишине кого-то стошнило. Император медленно опустил руку, и выставленная им защита схлынула, позволив ошмёткам плоти, осколкам костей и прочему кровавому месиву единовременно свалиться на пол. И тогда стошнило уже многих.

— Всех выживших слуг изолировать и подготовить для допроса! — скомандовал Блурвель. — Пострадавших разместить в одном месте у стены для оказания помощи. Выполнять!

Гвардейцы и маги беспрекословно последовали указаниям мастера, хотя, по моим данным, официально к семье Деневиль он отношения не имел.

— Господин Блурвель, времени у жертв «обета молчания» совсем немного, — охреневая от собственной смелости и согнувшись пополам, выдал Сивый. — Но среди подарков на свадьбу есть «очиститель». Если господин Рейнлиен позволит…

— Так чего ты стоишь⁈ Неси его быстрее!

Но Рейн сам уже бросился к груде подарков, которую слуги успели перенести в торжественный зал и сложили там в виде аккуратной пирамиды. Искусно украшенные ларцы и коробки полетели на пол, и я даже отчётливо услышал звон бьющегося стекла и фарфора, но молодой господин не обращал на это никакого внимания. Наконец, он выудил из этой горы нашу невзрачную деревянную шкатулку и кинулся к нам.

Успевших хлебнуть отравленного вина уже уложили рядом, и мастер Блурвель всё же приступил к их лечению. Не знаю, справился бы он, если бы не так кстати подаренная нами склянка с алхимией, но благодаря ей и советам Сивого дело явно шло неплохо.

Вместе с тем появились первые попытавшиеся покинуть зал, но двери по-прежнему оставались закрытыми, а гвардейцы никого через них не выпускали. Среди толпы благородных персон пробежал недовольный и местами испуганный шёпот. Но слово взял Император, к этому моменту единственный оставшийся на сцене. Он вновь обратился к начинающему бурлить обществу, и на этот раз каждое его слово громыхало клокочущей силой и едва сдерживаемой яростью. Его речь разлеталась по залу подобно вестнику грядущей войны, неизбежной и неотвратимой. И никто не посмел игнорировать его, прервать или усомниться в сказанном.

— Подданные Империи, поднимите лица, отриньте свой страх! Благоденствие нашей страны было добыто в бесчисленных сражениях. Мечом и магией мы установили мир на этих землях и привели их к процветанию на целую сотню лет. Теперь же настало время вновь готовиться к битве. На этот раз нам предстоит защитить всё то, чего мы добились и чем так гордимся. Мы не хотели этой войны, но она сама пришла к нам в дом. Дикие королевства исходят жадностью и завистью, глядя на цветущие земли по эту сторону Барьера. Им не даёт покоя наша сытая жизнь. Их глаза застилает ненависть к порядку и нашему образу жизни. И они хотят отнять у нас всё это! Орда этих варваров уже просачивается к нам в подбрюшье, и там, где они чувствуют нашу слабость, подобно опухолям множатся смерть и разрушение. А вскоре они хлынут сюда неукротимым потоком. И нам остаётся что-то одно. Либо покориться им, будучи разрозненными и слабыми. Или же дать отпор, единым несокрушимым молотом перемолов дикарей и всех тех, кто стоит за ними. Так какого будущего хотите вы? Кровавого раздрая под пятой Ковена? Или ещё большего величия, которое принесёт нам победа над ним⁈ Победа, которую мы одержим как единый народ!

Притихшая публика в нерешительности ожидала своего смелого представителя. И он нашёлся достаточно быстро.

Госпожа Деневиль, а затем и её сын опустились на колено перед стоящим на возвышении Императором, признавая его власть в это непростое время. Следом их примеру последовал Рейхард Вестелин.

— Империя выстоит! — крикнул из толпы тот самый дед, ловко пронзивший своим мечом одного из попавших под печать слуг. — Дом Лекорден был и останется предан Императору.

— Во славу Империи! Дом Жулион готов служить Императору.

Один за другим они вставали на колени, не просто признавая право Императора на трон (об этом речь и не шла), но его власть над благородными домами Империи. Особого выбора у меня не оставалось, и вместо того, чтобы торчать одинокой мачтой в столь торжественный момент, я тоже сделал единственно верный выбор.

— Забирая вашу свободу и независимость сейчас, я клянусь вернуть её, достигнув нашей общей цели. Ради величия Империи! Ради блага её подданных! Имперские легионы и гвардия благородных семей выступят вместе. И если потребуется, я лично поведу их в бой. Идите и готовьтесь к войне!

Сам Император в окружении охраны из дома Деневиль направился к выходу, находящемуся за сценой. Все остальные гости было тоже потянулись к главным воротам, но те несмотря на финальные слова монарха оставались закрытыми.

— Ты сказал, что тут есть слуга ковена, — обратился ко мне Блурвель, продолжающий доставать с того света людей.

— Был, но я потерял его след. Сказать, кто именно это был, я не смогу. Но есть кое-что, способное помочь тебе в поисках.

— Говори.

— Та служанка, что несла шлейф от платья, была первой, на ком я заметил признаки печати. Вот только она этой страшной участи избежала. А сейчас и вовсе спокойно стоит рядом с леди Ериной и выглядит вполне себе обычно.

— Уже не леди, а госпожой, — поправил меня он. — И это не служанка, а её подруга.

— Помня об обстоятельствах нашего знакомства с урождённой Вестелин, я сомневаюсь, что у госпожи есть подруги.

Блурвель хмыкнул, но кивнул, не развивая пока эту тему. Ведь хозяева поместья уже шли в нашу сторону.

— Не уезжай пока из города, — добавил маг. — Твоя помощь в расследовании ещё может понадобиться. Да и Император вскоре обратит свой взор на всех сильных магов, до которых сможет дотянуться.

— Так может, наоборот, лучше оказаться там, до куда он не дотянется.

— Можешь попробовать. Но я бы не рискнул. Есть ещё, что добавить?

— Разве что… — я перевёл взгляд на подошедшего Рейна и его мать. — Бывал я на свадьбах и поинтереснее. И там не приходилось так наряжаться.

— Ха, куда уж интереснее? — кисло улыбнулся молодой парень. — Но так и быть, потраченные на камзолы средства наша семья тебе возместит.

— Буду благодарен. Вот только, сам понимаешь, их шил не абы кто, а настоящий профессионал своего дела.

— И как же его имя? — с сомнением в голосе спросила госпожа Деневиль.

Что ж, не люблю быть голословным.

— Имя? — переспросил я и, чувствуя интерес со стороны других стоящих рядом благородных, чуть громче добавил. — Мастер Дрепьён, единственный и неповторимый.

Глава 2

Блурвель лениво наблюдал за тем, как госпожа Деневиль мечется по своему кабинету, пытаясь прямо на ходу задавать вопросы и тут же находить на них правильные ответы. Такое поведение свойственно многим людям, ведь таким образом они неосознанно погружают себя в медитативный транс, переключая наполненное стрессом и переживаниями тело на простую и понятную ему работу. Самому мастеру эти уловки давно были без надобности.

— Как это вообще могло произойти? Не один, не два… А двадцать пять слуг под контролем мага ковена! У меня в поместье! Разливают отравленное вино в бокалы имперской знати! На свадьбе моего сына! Ты понимаешь, что мы стали настоящим посмешищем для всех других домов? Да я теперь вздрагиваю, когда мне доставляют почту. Каждое второе письмо — это попытка воспользоваться нашей слабостью и выторговать что-то для себя в качестве извинений. Мне уже на улицах Триема страшно появляться.

— Переезжай ко мне, — наигранно легко предложил Блурвель. — Погостишь в моём поместье подальше от неприятных тебе людей, пока всё не уляжется.

— Ты прекрасно знаешь, что это наихудший вариант из всех. Нельзя показывать слабость!

— Тогда покажи им свою силу. Никаких уступок, никаких обещаний, никакого торга. Любая попытка сгладить ситуацию будет означать признание тобой вины.

— Я так и делаю! Но всё это будет иметь смысл лишь до тех пор, пока свои претензии нам не озвучит имперская канцелярия. После этого все остальные будут не намекать, а требовать. И эта неопределённость тяготит меня больше всего. Почему до сих пор молчит Император⁈