Плач феникса (СИ) - Шебалин Дмитрий Васильевич

— Хватит прожигать меня взглядом, Мазай, — сказала она, поставив на стол бокал с вином. — Неужто ты думал, что я всё время только и делала, что моталась по континенту, не вылезая из седла своей лошади?

— Ну, на званных приёмах нам с тобой встречаться действительно не доводилось, — пожал плечами я.

— А с каких пор ты на них стал ходить? — поддела меня магичка.

— С недавних. И честно скажу, впечатления так себе.

— Кхм… Кажется, я уже обещал тебе некоторую компенсацию, — вступил в разговор Блурвель. — Так что не упоминай об этом снова. И без тебя, знаешь ли, хватает тех, что хочет присосаться к дому Деневиль, чтобы извлечь выгоду из этого… недоразумения. Скажу по секрету, многие даже тайком сожалеют, что нам всё-таки удалось спасти абсолютно всех гостей, ведь это ограничивает их в своих запросах.

— А ещё не позволяет занять освободившиеся места, — предположил я. — Думаю, некоторые родственники были бы совсем не прочь возглавить свои вдруг осиротевшие семьи. Возможно, среди таких и стоит искать тех, кто мог стать пособником ковена. Провернуть такое дело, не имея помощников среди местной знати, было бы крайне сложно.

— Дельное предложение, — согласился маг. — И, конечно, мои люди его уже прорабатывают. Как и вторую твою зацепку. Расследование показало, что на всех слуг, допущенных на приём, скрытые печати были наложены ещё до церемонии. После чего они были лишь активированы кем-то в нужный момент.

— И как же вы это поняли? По тому, что осталось от этих бедолаг, вряд ли можно разобрать хоть что-то.

— Ну не все пострадали так сильно. Но ты прав, дело в другом. Просто в тот момент взрывы прогремели не только в торжественном зале, но и ещё в трёх местах. Во-первых, на кухне, куда были отправлены несколько слуг, чтобы забрать оттуда десерты. Во-вторых, в спальне молодожёнов, где в этот момент расставляли свежие цветы. И в-третьих, в доме прислуги, где находилась одна из служанок, не допущенная к работе из-за болезни.

— Для чего мне эти подробности? Из-за них я невольно начинаю себе представлять эту картину. Там-то поди не оказалось никого, кто также эффектно смог купировать последствия.

— Вот уж не думала, что тебя так легко расстроить чем-то подобным, — вновь влезла в разговор Полема.

— Ну и зря. Наёмник тоже может быть ранимым.

— А мне вот куда больше интересно, — вернул меня в конструктивное русло Блурвель. — Как этот наёмник смог почувствовать присутствие мага ковена?

Ну и что прикажешь ему врать? Сколь много всего успела поведать ему Полема в обмен на исцеление обожжённого тела и вернувшуюся красоту? Она ведь считает меня кем-то вроде слуги Малека, так сказать, её коллегой. Хотя теперь уже и бывшим. Этот момент тоже бы не мешало прояснить, и лучше не в присутствии Блурвеля.

— Скажем так, — осторожно начал я. — В последнее время на моём пути слишком часто возникали прислужники Отрёкшегося. И поэтому тех, кто пользуется его силой я могу чувствовать. По крайней мере, когда они проявляют себя. Это как особый подчерк, присущий только ему одному. Или, если угодно, «запах», которым так или иначе начинают «пахнуть» те, кто прикоснулся к его силе.

— И тогда в зале ты почувствовал именно его?

— Да, сомнений в этом у меня нет. Но он быстро пропал, а затем я уже увидел печати.

— Возможно, дело в артефакте, — на этот раз Полема была серьёзна. — Существуют редкие вещицы, способные на время спрятать силу мага. Но чтобы активировать печать, колдун должен был на время снять защиту. Слуг в зале было много, к тому же ему было нужно правильно подгадать момент… в общем, какое-то время он был открыт для того, чтобы Мазай его почувствовал. Но этого времени не хватило, чтобы наш ранимый друг его нашёл среди этой толпы.

— Но откуда взялся яд? — спросил я у мага, не обращая внимания на поддёвки Полемы.

— Эта алхимическая дрянь была запрятана в одной из полых пуговиц одежд. Их остатки мы нашли в каждом из кувшинов, из которых разливалось вино перед речью Императора. А нитки, которыми они крепились к манжетам, отличались от тех, которыми были пришиты все остальные.

— Выходит, что какой-то очень сильный маг, имеющий доступ в поместье Деневиль и разбирающийся в отравах, пробрался ночью в дом слуг, когда они там все вместе мирно спали, и наложил на них управляющие печати. После чего, находясь в торжественном зале, он дождался подходящего момента и совершил задуманное.

— Похоже, что так, — подтвердил Блурвель, но тут же переменился в лице. — Подожди, ты это сейчас меня что ли обвиняешь?

— Я лишь говорю, как это выглядит со стороны, — пожал я плечами.

— Версия неплоха, — на полном серьёзе поддержала меня Полема, вызвав тем самым ещё большее удивления у беловолосого мага. — Но у неё есть один существенный недостаток. Блурвель непревзойдённый лекарь, но уж точно не мастер контроля. Такое количество управляющих печатей для него что-то из разряда невозможного.

— Тогда кто из всех находившихся в тот момент в зале магов был сильнейшим в этом аспекте?

— А сам не догадываешься? — с ухмылкой спросил Блурвель.

— Эту версию я предпочту не обсуждать, — поспешил с ответом я. Даже если она отчасти кажется правдоподобной, лучше в такое дерьмо не лезть совсем.

— Тогда, пожалуй, что Грэгель. Тот маг, что принимал у тебя экзамен, и с которым ты вёл беседу на приёме. Он даже, кажется, передавал мне привет, а ты про это и позабыл вовсе.

— Следил за мной?

— И не только за тобой, — как ни в чём не бывало сознался маг. — Вот только у него 4-я ступень, и сил на такое тоже вряд ли бы хватило.

— Если только у него самого нет печати Отрёкшегося, — добавила Полема. — Эта связь… Она способна на короткое время поднять одарённого на одну ступень повыше. Это и прельщает многих магов, отчаявшихся добиться возвышения естественным путём. В поисках недоступной им силы они вступают в ковен.

— Тогда стоит проверить и его, — кивнул Блурвель.

— А что насчёт подруги госпожи Ерины? — спросил я. — Вряд ли она находилась в одном здании со слугами.

— Мы проверили её. На ней нет печати.

— Но я же точно…

— Я верю тебе, Мазай. Похоже, что её снял Император.

Вот как. Не захотел марать сцену, с которой он собирался произнести свою судьбоносную речь? Вполне возможно, что и с другими слугами он мог поступить точно так же. Но тогда кровавые методы ковена, с которым он собрался вести непримиримую войну, не оказались бы столь наглядными. Однако же я хорошо запомнил предупреждение Императора о том, что даже невзначай сказанные слова о его персоне могут быть смертельно опасными. Да и зачем говорить, если тот же Блурвель всё понимал не хуже меня самого. Мне вообще лучше не лезть в это дело глубже, чтобы не увязнуть в нём окончательно.

— Думаю, теперь у тебя достаточно зацепок, чтобы размотать этот клубок. Я же, с твоего позволения, хотел бы забрать свою компенсацию и отбыть к себе. Нужно подготовиться к визиту во дворец. Кстати, я надеюсь, хоть туда не нужно наряжаться как павлин?

— Так как речь будет идти о подготовке к войне, то, думаю, Император скорее ждёт, что ты прибудешь туда как боевой маг, а не как знаток столичной моды. Можешь даже выставить камзолы на продажу. Слышал работы мастера Дрепьёна сильно выросли в цене, после твоей рекламы.

— С чего это вдруг? Не думал, что моя фигура имеет хоть какой-то вес среди модников Триема.

— После твоих подвигов в Фельсе поползли слухи, что ты действовал там в интересах монарха. Теперь же, после случившегося в поместье Деневиль, где ты так громко (и ярко) заявил о себе, практически все уверены, что ты напрямую выполняешь его приказы. А не прислушиваться к тому, что говорит человек Императора — крайне неразумно, даже если это всего лишь имя мастера по пошиву камзолов.

Блурвель выложил на стол кошель с золотом, который я тут же припрятал себе за пазуху. Глядя на это, Полема снисходительно цыкнула и бросила взгляд в потолок. Правда, это не помешало ей тут же обратиться к приютившему её хозяину поместья с неожиданным заявлением.