Завещание свергнутой королевы - Володарская Ольга Анатольевна

– Жениха богатого она тебе нашла?

– Нет, это мой трофей. Те, с кем она меня пыталась познакомить, были похожими на нее – занудами закоренелыми, если не сказать точнее, застарелыми холостяками. – Она вытянула руку и указала на сталинскую девятиэтажку: – Вот и пришли.

– Красивый дом.

– Квартиры в нем тоже хорошие, наша, правда, без ремонта. Как и соседние. На этаже еще две бабки живут и странноватая семейка. Они то ли сектанты, питающиеся энергией солнца, то ли просто нудисты. – Арина подошла к двери и нажала на кнопки домофона. – О себе теперь расскажи, а то я все болтаю и болтаю.

– Попозже.

– Боишься открываться незнакомцам?

– Тебе не боюсь. Но за рюмкой чая это будет сделать легче.

Когда их впустили в подъезд, Ари спросила:

– Тебя дома кто-то ждет? Если нет, предлагаю организовать чаепитие в квартире (мать на сутках, она медик) и засидеться допоздна.

– Я живу в хостеле, – призналась Варя. – Мы с другом переехали в Москву из Владимира совсем недавно. Если я предупрежу, что вернусь поздно, он не будет беспокоиться.

– Вот и славно.

С этими словами Ари подошла к одной из одинаково старых дверей. Позвонила.

– Здравствуйте, Софочка Петровна, – поприветствовала возникшую на пороге хозяйку квартиры. Той на вид было лет семьдесят пять, но выглядела она очень достойно: подтянута, причесана, подкрашена. На плечах красивая шаль, а на ногах бархатные тапки с небольшим каблучком.

– Аринушка, какой сюрприз. Давно тебя не видела. Вот ключи. – Она протянула связку. – А это с тобой кто?

– Троюродная сестра. Может, помните папину тетю Алену из Владимира? Она приезжала, когда еще родители вместе были. Это ее внучка Варя. – Старушка растерянно кивнула. Никакой Алены она не помнила, но признавать этого не хотела, чтобы не подумали, что у нее деменция. – Мы сейчас с Варей временное жилье для нее и ее брата ищем. Не подскажете, кто может комнату сдать?

– Нет, Аринушка, не знаю. Сейчас так опасно пускать в дом незнакомцев.

– Я за них поручусь.

Варя не понимала, зачем Арина затеяла этот разговор, пока не услышала от старушки:

– Если ты ручаешься за ребят, я могу их пустить в маленькую комнату. Но у меня условия. Первое: никакой временной регистрации я делать не буду. Второе: деньги за два месяца вперед. – Она обозначила сумму, и Варя мысленно выдохнула, она им была по карману. – И если что, они мои дальние родственники, а не твои.

– Договорились. Когда можно будет заезжать?

– Хоть завтра. Но уборку в комнате им придется делать самим.

Ари кивнула, на все соглашаясь.

– Но если я после проверки паспортов обнаружу, что Варя – никакая не Варвара, а Фатима, ее на порог не пущу, а с тобой здороваться перестану…

– Софочка Петровна, да вы посмотрите на нее!

– Смотрю, чернявая.

Варваре стало неприятно. А хоть бы и Фатима, что это меняет? Хуже человеком она не становится. Она уже хотела отказаться от идеального варианта, но вспомнила хостел, общую комнату для мужчин и женщин (она дешевле), вечно занятую душевую, тесный туалет, в который нужно бежать через длинный коридор, и протянула Софье Петровне свой паспорт:

– Я Варвара Кузина, прописана во Владимирской области, проверяйте.

– Брата как зовут?

– Антоном.

– Вы точно не любовники, а брат с сестрой?

– Да. Поэтому нам нужны две кровати.

– Диван из соседней комнаты принесете, на нем и сидеть, и лежать удобно. – И уже мягче: – Ты, деточка, не сердись на меня, доживешь до моих лет, тоже перестраховываться будешь.

– У нее дочка, поздняя, желанная, с гастарбайтером уехала на его родину, мать бросила, – пояснила Варе Арина, когда они зашли в ее квартиру. – А вообще Софья Петровна женщина хорошая. И лезть к вам не будет. Она активная, часто гуляет, на мероприятия ходит. Дома же канал «Культура» смотрит да пластинки слушает.

– Нужно Тоше позвонить, обрадовать. Мы давно мечтали о комнате, но те, что могли себе позволить, оказывались клоповниками. Спасибо, что помогла.

– В расчете, – подмигнула ей Ари.

Комната им сначала не понравилась. Тоша, переступив ее порог, недовольно покосился на Варвару.

«Куда ты меня притащила? – говорили его глаза. – Тесно, мрачно, пыльно».

– Тут грязновато, но я предупреждала, – сказала Софья Петровна, заметив недовольство потенциальных жильцов. – Зато посмотрите, какой вид!

Для того, чтобы его показать, она пересекла комнату и раздвинула темно-бордовые портьеры из плюша.

За ними оказалось огромное арочное окно, из которого был виден зеленый сквер, но главное, широченный подоконник. На нем не только усесться вдвоем можно, но и улечься, если ноги не вытягивать, а закидывать.

– Можно сменить шторы? – спросил Тоша.

– Если хотите. Я даже дам вам их, у меня много разных скопилось, но как вы их повесите, если потолки три двадцать, а стремянки у меня нет?

– Разберемся.

Они обустроились быстро, за два дня. С хозяйкой поладили, с соседями познакомились. Мать Ари оказалась именно такой, какой ее описывала дочь: красивой, но вечно недовольной. То ли сектанты, то ли нудисты Варе же понравились. Всегда приветливые, веселые, похожие друг на друга: как родители, так и дети, в итоге получалось, что все четверо на одно лицо. С последней же соседкой-затворницей, Беллой Григорьевной, две недели увидеться не могли. Хотя стучали в дверь, да она не открывала.

– Королева Белла только почтальона с пенсией да мою маман к себе пускает, – объясняла Варе Арина. Она жила все это время в квартире уехавшей на юга тетки, но наведывалась в гости к новой подруге, при этом не навещая родительницу.

– Чем твоя маман ей так угодила? И почему ты старушку королевой называешь?

– Это не я, а журналисты. Белла в прошлом знаменитая шахматистка, международный гроссмейстер. Она в чемпионате мира участие принимала, но вроде не выиграла его. Я помню, как маленькой захаживала вместе с отцом к ней (тогда Белла принимала гостей) и видела на стенах фотографии и вырезки из газет, в том числе иностранных. На полках стеллажа призы, сувениры в виде шахматных фигур. Особенно мне запомнилась белая королева из слоновой кости…

– Белла одинока?

– Да. Поэтому моя маман о ней заботится. Доглядывает, как сама говорит. Уже два года как. За заботу о Белле она получит квартиру – та сделала ее своей наследницей. – Варя присвистнула. В этом доме квадратный метр жилья стоил чуть ли не как студия в ее родном городке. – Да, плата за труд королевская. Но Белла – старуха крепкая. Ей хорошо за восемьдесят, а умирать она не собирается. Ходит без клюшки, на сердце не жалуется, давлением не страдает. Ослепла только, но и то по своему желанию.

– Это как?

– Могла бы прооперировать свою катаракту, да не захотела.

После этого разговора Варя еще больше захотела познакомиться с затворницей, и только благодаря другу она это сделала.

Тоша как-то сидел на подоконнике с компьютером, рассылая резюме, и тут увидел, как распахнулись створки соседнего окна. Высунувшись из своего, он стал наблюдать за женщиной, проживавшей в смежной квартире. Королевой Беллой!

То была очень худая и пожилая дама с седым пучком на макушке. Горбоносая, с массивным подбородком, она и в молодости, скорее всего, не была красавицей. Но до чего хороши были ее руки! Морщинистые, покрытые пигментными пятнами, они сохранили изящество. Безупречность кистей подчеркивали серебряные перстни. Их было несколько, и все отличались оригинальностью дизайна. Тоше понравился самый крупный, с малахитом. Он венчал безымянный палец правой руки.

– Кто на меня таращится? – услышал он скрипучий голос женщины. – Ты что ли, Софка?

– Нет, ее квартирант. Меня Антоном зовут. Здравствуйте.

– Приятный у тебя голос.

– Я и сам ничего, – хохотнул тот. Тоша каким-то чудом умудрялся ляпать именно те глупости, которые умиляли пожилых дам. Все бабушки его обожали. – Говорят, на шахматного гения Бобби Фишера похож. Вы его знали?