Молот Солнца: Камень Нируби (СИ) - Смит Дейлор

— Им… — коротко ответил Кли и одними глазами указал куда-то девушке за спину.

Лата окаменела на несколько мгновений. Затем очень медленно повернулась всем телом и замерла от страха. Шагах в десяти от нее, над кустом малины, висели в воздухе шершни. Их было много, просто умопомрачительно много. Тысяча, а может и несколько тысяч, и были они очень крупными, некоторые экземпляры достигали даже размеров кошки. Если бы эта бескрайняя стая не висела на фоне деревьев, можно было бы сказать, что она заслонила собой небо, но небо она не заслоняла. Не полностью, во всяком случае. Да и солнце сейчас находилось не за стаей, а перед ней, и освещало ее, заставляя оранжево-черные тела сверкать и поблескивать. Их крылья двигались очень быстро, создавая размытые ореолы и погружая поляну в мерный гул.

— Мамочка… — снова сказала Лата шепотом. — Мамочка… Мне страшно…

— Вам нечего бояться, сударыня, — заверил ее Кли. — Если я не ошибся, если вы та, кто я думаю, то сейчас они признают вас своей богиней.

Лата уже чуть не плакала.

— А что будет, если не признают?

— Вероятно, они нас сожрут.

— Мамочка… Нас сожрут…

Но мастер Кли в ответ на это только рассмеялся, и смех его прозвучал очень даже натурально, хотя и совершенно не к месту. Потом сказал:

— Подойдите к ним. Богиня должна приветствовать своих подданных.

— Я ненавижу вас, мастер Кли! Противный, мерзкий мастер Кли!

Лата не находила в себе сил сделать хотя бы шаг навстречу гигантской гудящей стае и, скорее всего, так и не нашла бы, если бы мастер Кли не подтолкнул ее в спину. Словно заметив его движение, стая шершней колыхнулась в их сторону, моментально став ближе на несколько шагов. Гул усилился. Кли тут же склонился, уткнувшись лбом в землю.

— Идите же к ним, сударыня! — зашипел он. — Они очень долго вас ждали и сейчас не могут поверить своему счастью!

Всхлипывая и утирая текущие по щекам слезы, Лата несмело шагнула навстречу гудящей стае. По стае в свою очередь прошла волна, и она тоже приблизилась к девушке на пару шагов. Лата обмерла. Внутренне она уже приготовилась к тому, что через несколько минут жизнь ее закончится в страшных муках, что вот-вот она почувствует сильный удар в грудь, который собьет ее с ног, а за ним последуют еще тысячи ударов и укусов, и с каждым из них она будет терять кусочек своей плоти. А уже через минуту будет биться в предсмертной агонии в луже крови, обглоданная до костей…

Подойдя к гудящей стае, она уже буквально рыдала, плечи ее непрерывно вздрагивали, а пересохшие губы неслышно шептали: «Проклятый Кли… Мерзкий Кли…»

— Вам следует успокоиться, богиня, — услышала она себе в спину шипящий голос кэтра. — Подданные не должны видеть вашей слабости. Если вас не убьют сейчас, то жить вы будете очень долго!

Лата остановилась, замерла. Вся напряглась, чтобы заставить свое тело перестать дрожать, чтобы плечи перестали предательски подпрыгивать. И еще она закусила губу — сильно-сильно, даже прокусила слегка, отчего побежала по подбородку капелька крови. Тогда Лата вытерла ее запястьем, а слезы на щеках размазала кулаками.

И сразу перестала всхлипывать. В упор уставилась на ближайшего к ней шершня, который размером был чуть меньше ее собственной головы. Он медленно отделился от стаи, облетел Лату по кругу и завис прямо у нее перед лицом. Она видела каждую щетинку на его черно-оранжевом тулове, видела его плоскую голову, которую почти полностью занимали два огромных коричневых глаза, видела, как плавно шевелятся его членистые усики…

И вдруг поняла, что больше не боится. Это гигантское насекомое больше не казалось ей страшным и омерзительным, и не опасностью вовсе веяло от него сейчас, а покорностью и преклонением. И шершень не замедлил это продемонстрировать воочию, опустившись в траву у самых ног девушки и замерев в ожидании ее дальнейших действий.

Тогда Лата расправила плечи. Он протянула вперед правую руку, и сразу вся стая, как по команде, опустилась на поляну, превратившись в черно-оранжевое живое озеро. Красные муравьи куда-то моментально исчезли — спрятались, видимо, в свой муравейник, не желая вступать в конфликт со столь многочисленным и хорошо вооруженным противником.

— Они вас признали! — послышался из-за спины радостный голос мастера Кли. — Они признали вас своей богиней, сударыня!

Лата не спеша осмотрела поляну, осмотрела окрестные деревья, окрасившиеся в те же черно-оранжевые цвета, и остановила взгляд на мастере Кли, который уже поднялся с колена и тоже осматривался с довольным оскалом через все лицо.

— И что мне теперь с этим делать? — спросила Лата.

Кэтр ей игриво подмигнул.

— А теперь повторяйте за мной, сударыня: «Орнамио дила зафа! Джиргуло оста!»

— Орнамио дила зафа… — повторила Лата.

— Громче! — крикнул ей Кли. — Теперь вы богиня! И говорить должны, как богиня!

— Орнамио дила зафа… — закричала Лата. — Джиргуло оста!

Оглушительный гул поглотил эхо ее слов. Стая шершней взмыла в воздух и зависла над поляной шевелящейся тучей, теперь уже точно заслонив собой все небо. В траве перед девушкой остался сидеть только один-единственный шершень. Он не двигался и низко склонил голову.

— Протяните ему руку, — сказал Кли. — Он ждет.

Лата не стала уточнять, чего именно ждет этот шершень. Он уже не казался ей опасным, страшным или каким-то отвратительным, он больше напоминал ей… своего домашнего котенка, с которым она игралась когда-то в детстве!

И она послушно протянула к нему руку, ладонью вверх. Шершень расправил крылья, неторопливо поднялся над землей и опустился ей на ладонь. Потом медленно, с каким-то виноватым видом, переполз на запястье. Был он очень тяжелый, и удерживать его на вытянутой руке было непросто.

— Сейчас он сделает ритуальный укус, — пояснил мастер Кли со знанием дела. — Не бойтесь, сударыня, это не очень больно…

Подлый кэтр обманул ее — это было больно. Так больно, что Лата едва не закричала, когда жало шершня впилось ей в запястье. Но все-таки она не закричала, и не затрясла от боли рукой, хотя именно это и хотела сделать в первое мгновение. Но жесткий шепот Кли у самого уха: «Терпите, сударыня! Вы — богиня!» заставил ее замереть и вытерпеть все до конца, до того самого момента, как шершень виновато поднимется с ее руки и камнем упадет в траву.

Стиснув зубы, Лата посмотрела на укушенное запястье. Оно слегка припухло и на нем был виден отчетливый шрам в виде правильного треугольника.

Страшный визг пронесся над поляной. Сотни шершней устремились вниз, и Лата подумала, что они летят именно на нее, и даже отшатнулась слегка, но к ней никто приблизиться не посмел. Они напали на сидящего в траве шершня, сделавшего ритуальный укус, и каждый из них нанес ему свой удар. Один, другой, третий… Сто третий. Тысячный. Очень скоро в траве перед ней остались лежать лишь пузырящиеся ошметки, по которым даже невозможно было угадать, что совсем недавно это был шершень…

— Они убили наглеца, который осмелился сделать вам больно, богиня! — довольно сообщил мастер Кли. — Отныне они убьют каждого, кто осмелится обидеть вас. Вы можете призвать их в любой момент… Вы хорошо запомнили заклинание?

— Орнамио дила зафа, — сказал Лата негромко. — Джиргуло оста…

Глава 17

Путь лежал вдоль высоких бурых холмов, через лес, кишащий волкогонами и мелкими ящерами, непугаными настолько, что они буквально под ноги бросались, пытаясь на ходу откусить свой кусок от ноги зазевавшегося путника. Поэтому тропа была усеяна трупами хищников, а руки уже порядком устали рубить и колоть.

— Тренируйся, сопляк! — с усмешкой сказал Ягрр Фру, глядя, как Битер Сью с яростным криком добивает поверженного динозавра, нанося по истерзанному телу беспорядочные удары своей саблей. — Когда убьешь своего десятого ящера, только тогда я пожму твою доблестную руку и скажу: «Молодец, сынок!»

Битер Сью смог наконец отрубить динозавру голову, отпнул ее в сторону, а извивающуюся шею прижал ногой к земле. Тяжело дыша, посмотрел на Ягрра Фру.