Архимаг (СИ) - Бадевский Ян

Второй этап — построение внутренней сферы.

Здесь дела обстояли сложнее. Одним воздухом не обойтись, пришлось вплетать инфернальную тьму, с которой я очень не люблю работать. Вообще, то что я сейчас делаю, раньше не делал никто и никогда. Даже в теории нельзя представить всех последствий плетения.

Купол, выступающий из травы, поначалу не отличался от мыльного пузыря. Затем сфера стала матово-чёрной, и мне пришлось снизить интенсивность накачки. Расход эфира был средним, но я понимал, что это временно. Последний этап может осушить мои каналы досуха, если циркуляция не вытянет.

Третий этап — сращивание.

Я сплёл несколько заклинаний и пробил тонкие грани миров, объединённых лабиринтом. Но, что гораздо хуже, я начал встраивать новые измерения в пространство сферы. Плёнка инферно ограничивала применение техник, не позволяла чужеродной реальности встретиться с моей. За полутёмным куполом распускались сложнейшие фракталы.

Эфир полился рекой.

Сквозь распахнувшуюся многомерность я видел приближающуюся мглу, но останавливаться было нельзя. Стабилизирующее заклинание, укрепление узлов. Я перебирал грани измерений, словно ребёнок, забавляющийся с конструктором. Ошибиться нельзя. Для моей цели подходят лишь те элементы, которые несовместимы… скажем так, с враждебной субстанцией.

Приходилось работать на грани интуиции и сверхвосприятия.

Хаос приближался, и я понимал его лучше.

Четвёртый этап — мимикрия.

Волевым усилием я упрятал всё, что успел наворотить, скрыв свои эксперименты прежде всего на астральном плане. Под куполом осталось только блеклое изображение степи. Всё выглядело так, словно я выстраиваю силовой щит или пытаюсь наложить на монстра сдерживающие печати. Думаю, этого и хотели боги.

Хаос начал просачиваться в мой мир.

Я держал рвущиеся наружу измерения из последних сил, чтобы не спугнуть тварь. Раз уж нельзя победить в равном бою, почему бы не прибегнуть к хитрости?

Эфир хлестал из меня, каналы гудели от напряжения.

Но укреплённые узлы выдержали, не позволив энергетической системе рухнуть.

Живой Хаос наполнял внутреннюю сферу, втягиваясь через незримые микропоры. Уплотнялся, формировал ядро тьмы, расползался дальше…

Ещё немного — и враг попробует на прочность инфернальный барьер.

Жду.

Слишком рано.

Мой противник сейчас напоминает кляксу, расползающуюся по траве и подпитываемую тонкими серыми ручейками. Больше половины уже впиталось, и скоро мой противник начнёт соображать. Прощупает окружающее, почует подвох…

Измерения рвались в мир.

Незримые лезвия, смертельные грани.

А Хаос продолжал расширяться. Вот уже его щупальца раскручиваются, робко прикасаются к непонятному барьеру, пробуют его на прочность…

Расход энергии вновь вырастает.

У меня перед глазами всё плывёт.

Соберись, Гримаун!

Я начитываю вспомогательное заклинание и усиливаю циркуляцию, одновременно укрепляя внутреннюю сферу. Жду ещё несколько минут, растянувшихся в вечность, даю возможность твари полностью перетащить себя через грань между мирами.

И отпускаю измерения с поводка.

Фракталы распускаются прямо в сердце тьмы, разрывая Хаос на части. С трудом успеваю выставить ментальные барьеры и астральные шипы, потому что вопль существа превращается в оружие.

Шипы вынуждают Хаос отшатнуться.

Измерения продолжают методично перемешивать всё вокруг.

Теперь я перебрасываю остатки энергии на удержание внутренней сферы. Продвигаю внешнюю сферу и накладываю второй уровень защиты. Начитываю ещё несколько заклинаний, связывая оболочки воедино и замыкая энергетическую подпитку.

Фух.

Ловушка больше не тянет из меня эфир.

То, чем я накачал эту хрень, поддерживает оборону без моего участия.

Живительный поток эфира прокатывается по каналам, но расслабляться ещё рано. Пока Хаос агонизирует, перемалываемый десятками чужеродных измерений, я накапливаю энергию для наложения третьего слоя защиты.

Внутри двух оболочек происходит невообразимое.

В вихре изменений тьма разваливается на части, вновь пытается слиться и вновь терпит поражение. Волны агонии всё ещё прокатываются по многомерному пространству, но зверь явно слабеет.

Я готовлюсь к новой вспышке.

Начитываю ещё с десяток заклинаний и укрепляю сросшиеся оболочки печатями. Затем накладываю третью оболочку, усиливаю эфиром. Добавляю немного инферно и сверху — ещё три печати. Не уверен, что это сработает, но я никогда не сдаюсь.

Финальный этап.

В игру вступает новый пакет измерений.

Рушатся грани между бесчисленными мирами. Живой Хаос встречается с хаосом первозданным. Неразумным, бессмысленным и беспощадным.

Вспышка ТЬМЫ.

Передо мной — чёрная сфера, в которой нет вообще ничего. Я вижу эту ловушку даже сквозь землю. Через пару секунд фракталы схлопываются, межмировое сумасшествие отступает, и оболочки падают. Я больше не в состоянии удерживать защиту. Всё, чем был Живой Хаос, обрушивается на мои истерзанные надэфирные надстройки, заполняет мою сущность и вырывает из хронопотока.

Я падаю в траву.

Перед глазами разворачивается не пойми что — грани лабиринта, звёзды и облака, эфирные потоки, инфернальные вихри, вышедшие из-под контроля. Организм на автомате выставляет защиту, сам же я валяюсь в траве и не могу шевельнуть даже пальцем.

Нет звуков.

Ветер не дует.

Я словно в невесомости, не ощущаю собственного тела.

А тем временем энергия павшего Хаоса втягивается в меня, затапливает астральные уровни, поднимается «выше», если это слово вообще применимо в данной ситуации. В какой-то момент я понимаю, что ветры чужих миров улеглись, но поглощение твари продолжается. По спине бегут мурашки — я превысил допустимую для десятой оболочки норму. Утратил связь со временем. Вышел за какие-то непостижимые пределы.

Собравшись с духом, я взялся за настройку.

Понял: если это не сделать сейчас, завтра будет поздно.

Вжух выбежал из травяных зарослей с довольным выражением на окровавленной морде.

Значит, уже кого-то сожрал.

Сейчас питомец был в облике степного кота — довольно крупного, но поджарого, мускулистого. Уши удлинились, на их концах выросли кисточки.

— Думал, ты осваиваешь сложное искусство спячки, — прорычал котоморф, усаживаясь рядом.

— Умойся, — порекомендовал я. — И поработай над тембром голоса.

— Хам, — обиделся Вжух. — Я тут за него переживаю, места себе не нахожу, а он… Если ты не в курсе, ночь наступала четыре раза.

— Не аргумент, — я кое-как выпрямился, сложив ноги по-турецки. — Бывало и хуже.

Если вы меня спросите, каково это, проснуться архимагом вне категорий, я отвечу, что разница сходу неощутима. Я остаюсь человеком. Но теперь, когда моя десятая оболочка простирается в астральные дали, не могу понять, где заканчиваются границы возможностей.

Я больше не чувствую нехватки эфира.

У меня нет страха получить истощение, вложившись в ту или иную вязь.

Иногда мне кажется, что я способен повелевать эфирным океаном, но это не точно. Какое-то время я просто сижу, вслушиваюсь в шум ветра и шорох стеблей.

От Живого Хаоса не осталось и следа.

На месте ловушки — выгоревшая перепаханная земля. Пределы инфернальных сфер, сдержавших Хаос, обозначены плавно изогнутой линией. Выглядит всё так, словно пришельцы решили совершить здесь посадку, а затем передумали.

Вязь сработала.

Я не просто уничтожил Хаос, я переработал его и обрёл запредельную мощь. По меркам любого мира, включая мой собственный.

Остались сущие пустяки.

Выбраться в Пустошь и преподать урок вежливости Чертёжнику.

И это при том, что я не принадлежу к числу тронутых. Следовательно, моей судьбой можно манипулировать с помощью вероятностных машин Кормчих.

— Вжух! — позвал я.

Котоморф умывался и ответил не сразу:

— Мяу?

— Ой, не смеши. Ты же умеешь разговаривать.