Двойник короля 18 (СИ) - Скабер Артемий

Прикинул, как и что делать. Бабочки серой зоны Монголии. Способность к быстрому перемещению, острые как бритва крылья, ядовитые усики и взрывающие жертву хоботки делали их грозными охотниками.

Отправлять других монстров бессмысленно. Хомячки показали себя совершенно беззащитными перед этими летающими мясорубками. Они могли только умирать, не нанося никакого вреда противнику. Пустая трата ресурса.

Мысленный приказ, и сотни маленьких тел начали отступление, возвращаясь в безопасную зону вокруг меня.

Ладно, посмотрим, что вы можете ещё против моих насекомых. Передовой отряд в тысячу особей плюс-минус — рассредоточил их. Но стоило им приблизиться, как бабочки тут же начали трясти крыльями. Это не было обычным полётом. Выглядело как-то иначе: будто они намеренно создавали вибрацию в воздухе. Их крылья двигались с такой скоростью, что превращались в размытое пятно. Какая-то пыльца распространилась по воздуху — мелкая, мерцающая, её было много.

Она похожа на блестящую пудру, которая м

гновенно облепила моих насекомых. Их как магнитом притянуло. Каждая частичка пыльцы словно сама находила цель и прилипала к хитиновому покрову. Сначала ничего не происходило, и я уже начал надеяться, что эта атака неэффективна, но мясные хомячки вдруг стали падать вниз. Словно невидимый груз внезапно привязали к каждому из них. Сначала замедлились, потом снижались, после просто камнем рухнули вниз. Яд? Должно быть, паралитический компонент пыльцы.

А потом зверьки загорелись. Вспыхнули, как спички, один за другим. Маленькие огненные шарики падали на землю, оставляя за собой дымные следы. За секунды отряд превратился в горстку пепла.

Неплохо, прям очень неплохо. Парализующая пыльца и какой-то воспламеняющий агент, яд от усиков, плюс режущие крылья и взрывающие хоботки.

Хоть внутренний хомяк переживал потери моих монстров, его маленькое сердечко колотилось от расстройства. Ещё бы, он считал всех этих созданий своей армией, своим достоянием, и терять любого из них было для него настоящей трагедией. К сожалению, это необходимые жертвы разведки. Мысленно успокоил своего внутреннего зверька. Лучше уж пожертвовать несколькими сотнями насекомых и пушистиков, чем собственной шкурой.

Следующий этап — морозный паук. Он направился к бабочкам. А я сосредоточился на нём, лучше чувствую его инстинкты.

Сейчас многоглазик боится, ну, или опасается. Он оказался на месте, присел в траве и замер. Бабочки не обратили на него внимания. Хорошо. Они продолжали свой хаотичный танец в воздухе, кружась и пикируя друг к другу.

А вот и способ, как к ним подобраться. Тут же залез на его собрата, и мы двинулись на место. Голему приказал следовать за мной на расстоянии. Не хочу спугнуть, но и иметь какую-никакую защиту нужно. Каменный великан двигался осторожно, стараясь не производить лишнего шума, что было сложно, учитывая его размеры и вес.

Двести метров. Ветер донёс странный аромат — что-то среднее между цветочным нектаром и металлическим привкусом крови. Запах бабочек? Скорее всего.

Сто метров. Теперь я мог слышать тихий шелест их крыльев — ритмичный, почти гипнотический звук. Казалось, он проникает прямо в мозг, вызывая лёгкое головокружение. Пришлось напрячься, чтобы блокировать этот эффект.

Я рядом. Морозный паук замедлился и остановился. Посмотрел уже своими глазами на монстров, и то, что издалека казалось просто яркими бабочками, вблизи оказалось гораздо более жутким. Их тела были похожи на насекомых лишь отдалённо: слишком крупные, слишком… неправильные.

Крылья странные — вроде бы прозрачные, но при этом такие острые. Свет проходил сквозь них, преломляясь и создавая радужные переливы. Но края этих крыльев отражались металлическим блеском.

А ещё… У них на головах глаза, как у животных. Не фасеточные, как у насекомых, а настоящие глаза с радужкой и зрачком. Ярко-жёлтые, с вертикальными зрачками, похожие видел у кошек. Эти глаза постоянно двигались, сканируя пространство вокруг с пугающей осмысленностью.

И ещё пыльца… Она тут повсюду, только сейчас заметил. Воздух был наполнен мельчайшими частицами, которые медленно кружились, опускаясь на траву. И там, где пыльца касалась земли, появлялись крошечные проплешины — выжженные, мёртвые участки.

Приказал остальным многоглазикам приблизиться. Кристаллы на их спинах вспыхнули ярче, наполняясь энергией. Воздух вокруг заискрился от мороза, температура резко упала. Моё дыхание превратилось в облачко пара.

Пауки синхронно выстрелили струями ледяной паутины. Тонкие нити одна за другой опутывали бабочек, сковывая крылья, лишая их главного преимущества — мобильности. Элемент неожиданности сработал. Первые несколько существ даже не успели среагировать. Они запутались в ледяной паутине и рухнули на землю, бессильно трепыхаясь.

Эта долбаная пыльца по факту как-то связана с ними. Я заметил, что в местах, где паутина коснулась воздуха, мелкая пыль словно притягивалась к ней, оседая на ледяных нитях. И затем… происходило что-то странное: пыльца словно передавала сигнал обратно бабочкам.

Если я правильно понял, как только она соприкасается с чем-то вроде нас, бабочки сразу понимают, что рядом враг. Это не просто защитный механизм, а система раннего обнаружения, сложная сенсорная сеть.

«Уходите!» — приказал паукам. Пришла пора сменить тактику. Мои ледяные помощники уже выполнили свою задачу — отвлекли внимание, создали хаос в рядах противника. Теперь им нужно отступить, пока бабочки не сориентировались и не начали массированную контратаку.

Голему поступила команда поторапливаться ко мне. Его тяжёлые шаги звучали как приближающаяся гроза.

Ну что ж… Посмотрим, что у нас с магией? Яд… Шары сорвались с моих пальцев, с тихим свистом разрезая воздух. Их полёт был настолько быстрым, что глаза едва могли уследить. Зелёные сгустки энергии устремились к бабочкам, выбирая цели с пугающей точностью.

Стоило снарядам коснуться крыльев или тел монстров, как те тут же начинали пищать. Высокий, пронзительный звук, от которого заложило уши. Бабочки извивались в воздухе, пытаясь стряхнуть с себя смертоносную магию.

Там, где яд касался их полупрозрачных крыльев, появлялись дыры, словно от кислоты. Металлический край крыльев темнел, покрывался пятнами, утрачивая свою смертоносную остроту. Бабочки кружились, теряя высоту, и наконец, падали на землю.

Дёрнул уголком губ. Неплохо. Яд действует эффективно, почти идеально. Глянул на пыльцу и подумал: «Что-то не так».

Кожа покрылась тонким слоем сверкающего инея, затем он начал утолщаться, превращаясь в настоящий ледяной панцирь. Сначала руки и ноги, затем туловище, и, наконец, голова…

Пыльца вспыхнула: взрыв один, второй, третий. Меня пару раз швырнуло, подбросило в воздух, затем с глухим ударом вернуло на землю. Ледяной панцирь треснул в нескольких местах, но выдержал.

Что, суки, огонь решили использовать? Я тоже умею! На руках вспыхнуло пламя, несмотря на то, что я во льду. Огонь пробился сквозь ледяной панцирь, не растапливая его, а словно сосуществуя с ним. Красно-оранжевые языки пламени танцевали вокруг моих пальцев.

Взмахнул, и красные шары тут же полетели в тварей. Они двигались быстрее, чем ядовитые. Словно маленькие метеоры, оставляющие за собой дымный след. При соприкосновении с монстрами огонь сжигал их крылья. Бабочки вспыхивали, как спички. Мгновенное возгорание, яркая вспышка, и затем… Оставались туши, падающие на траву. Обугленные, почерневшие тела, от которых поднимались тонкие струйки дыма.

Почувствовал, как онемела рука. Боль пришла секундой позже — резкая, пронзительная, словно в плоть вонзили раскалённый прут. Один из монстров спикировал вниз, и его крыло прошло рядом. Разрезало к хренам лёд и руку. Кровища. Рана была глубокой, от локтя до запястья — длинный, ровный разрез, обнаживший мышцы и сухожилия.

Вот урод! Почти до кости. Боль прострелила всё тело, на мгновение затуманив зрение. Я тут же достал лечилку. Крышка отлетела в сторону, и я вылил содержимое на рану. Зелье шипело и пенилось, соприкасаясь с открытой плотью. Знакомое жжение прокатилось по руке. Края раны потянулись друг к другу, словно их сшивали невидимой нитью. Кровотечение замедлилось, затем остановилось.