Бывший. (не)простой выбор императора-дракона (СИ) - Минц Мария

— Я не удержался и пошёл за тобой следом, — усмехнулся Антэро, прижав меня к себе, — как вижу, не зря.

Я прерывисто вздохнула. От прикосновения его рук меня охватило такое щемящее тепло, что стена пошла трещинами, и я почти услышала их треск.

Всхлипнув, я резко развернулась и уткнулась лицом в его плечо. Он без слов обнял меня, и кольцо его мощных рук отгородило меня от внешнего мира надёжным заслоном.

— Я прощаю тебя, — едва слышно пробормотала я, — даже не представляю, как ты всё это пережил…

Антэро прижался щекой к моему затылку.

— А я не могу представить даже малейшей толики твоих мучений, — негромко сказал он, — все эти несчастья, которые сыпались на твою семью… на их фоне мои злоключения выглядят блёкло.

Благодарность затопила меня. Благодарность — и уже давно позабытые чувства безопасности и уверенности.

И тут я вспомнила ещё кое-что и, вздрогнув, отстранилась и посмотрела ему в лицо.

— А что случилось с Паулиной? Почему о ней ничего не слышно?

На лицо Антэро набежала тень, и он поморщился при воспоминании.

— Из-за того, что она вмешалась в наследование короны в нашей империи, королевству Римар, чьей принцессой она является, выставили ультиматум. Её вернули им, а взамен выторговали особые условия условия для нашей империи. В любое другое время они бы их не приняли, но я просто не оставил им выбора…

Винтер жёстко усмехнулся.

— Я передал им через послов, что либо они идут с нами на сделку, но на выгодных для нас условиях, либо я предаю огласке всё произошедшее, и все страны будут знать, что Римар вмешивается в дела соседей.

В его голосе звенела сталь, и я невольно поёжилась. Да уж… незавидное положение у Римара прямо-таки скажем.

— Но оставим все эти дрязги. Паулина никогда не была мне интересна. Тогда как ты, Каролина Лотта… — вновь услышала я голос Антэро. Но на этот раз в нем звучали какие-то новые, лукавые нотки. Его глаза заискрились, и я почувствовала, как моё сердце подпрыгнуло и учащённо забилось в предвкушении чего-то невероятного, — словом, я повторю то, что сделал два года назад.

Он отодвинулся, оставив меня стоять в полном недоумении, и опустился на одно колено. Я прижала ладони к губам, потеряв дар речи от неожиданности и изумления.

— Каролина Лотта, — торжественным голосом произнёс Антэро, — согласишься ли ты сделать меня самым счастливым человеком в этом мире? Ты станешь моей женой?

Я потрясённо уставилась на то, что он держал в руках — маленькую бархатную коробочку, в которой поблёскивало изящное золотое кольцо с капельками драгоценных камней.

— Я… — начала я и поперхнулась. На меня напал смех, и я прижала руку к губам, не в силах совладать с ним.

Винтер изогнул бровь.

— Ну, знаешь, — усмехнулся он, — я, конечно, многого ожидал, но смех…

— Извини, — выдохнула я, смахивая выступившие от смеха слёзы, — просто ты сидишь в сугробе! Том самом, куда не дал мне упасть!

Антэро повернулся, кинул быстрый взгляд вокруг себя и захохотал.

— И правда. Похоже, я слишком переволновался!

Он ловко вскочил на ноги и, на обращая внимания на налипший на колени снег, повернулся ко мне.

— Каролина…

— Я согласна! — не дав ему закончить, выпалила я и едва не потеряла сознание от счастья, увидев бесконечную радость, вспыхнувшую в его глазах.

Он бережно надел кольцо мне на палец и, не успела я опомниться, как он тут же подхватил меня на руки и закружил на месте.

— Ты всё для меня, — прошептал он мне на ухо, — я тебя никогда не отпущу!

***

День Зимнего Солнцестояния

Огромный зал был залит светом тысячи свечей. В воздухе витали цветочные изысканные ароматы дамских духов, мужских одеколонов. К ним примешивался и свечной дым, но это не портило атмосферу, а лишь делало её более домашней.

В центре зала высилась гигантская ёлка, украшенная хрустальными шарами, лентами, бусами и бантами. У ёлки стоял священник. К нему тянулся, пересекая зал, красный ковёр, по обе стороны которого стояли многочисленные гости. У меня даже слегка зарябило в глазах от многоцветья нарядов и блеска украшений…

На мгновение я мысленно перенеслась в тот самый день, когда мы с Матиасом стояли на пороге этого зала, и вздрогнула от болезненных воспоминаний.

Нет. Сейчас всё по-другому. И всё, что связано с Матиасом, Паулиной и прочими, должно остаться там, где им и полагается — в прошлом.

— Ты готова, дочка? — ласково спросил меня отец. Он стоял рядом, румяный, жизнерадостный, в новом костюме. К моей радости папа излучал счастье, и было понятно, почему. Антэро полностью избавил от проклятья нашу семью, и виноградники быстро пошли на поправку. Эта новость облетела всю империю, и нас засыпали заказами те, кто так соскучился по нашему знаменитому вину Алиготе Бьянко.

По другую сторону от меня стояла сияющая Аурелия в пышном светло-салатовом платье.

Я глубоко вздохнула и кивнула.

Мы зашагали по красной дорожке. Я держала сестру и отца под руки, и с каждым шагом чувствовала, как жизнь словно озаряется солнечным светом. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь разноцветные витражи, играли на длинной белой юбке моего подвенечного платья, и казалось, будто по ней рассыпали целую горсть самоцветов.

Я специально настояла на том, чтобы мое платье не было вычурным. Так что из украшений на нём была только белая вышивка на широком поясе, изображающая виноградную лозу, и серебряная брошь в виде виноградного листочка, приколотая к воротнику.

Волосы я собрала в высокий пучок, на который накинула полупрозрачную фату.

Около священника уже стоял Антэро, и у меня захватило дух, когда я увидела его. В чёрном, расшитом серебром, костюме он смотрелся сногсшибательно и величественно. От его статной фигуры веяло безоговорочной властью и могуществом.

Неужели это действительно произойдёт? Неужели мы наконец-то поженимся?

Невероятная, просто огромная радость нахлынула на меня. Антэро протянул мне руку, и отец с сестрой, почтительно склонившись, отступили на шаг, разжимая руки, чтобы я могла подойти к любимому.

— Мне не верится… — прошептала я, когда он поднял мою фату и бережно накрыл мои ладони своими, — наверное, это сон…

Антэро усмехнулся и притянул меня к себе.

— В таком случае, — выдохнул он мне на ухо, — я сделаю так, чтобы он никогда не заканчивался.

Эпилог

Год спустя

— Поверить не могу! — потрясённо сказал Антэро, склонившись надо мной, — просто не верится!

Я откинулась на подушки, разгорячённая, ужасно уставшая, но сияющая от заливающего меня счастья.

— А уже пора бы привыкнуть к этой мысли, — шутливо проворчала я, любуясь двумя крохотными детскими мордашками, выглядывающими из мягких пелёнок, в которые дети были завёрнуты, — нам же доктор Аугуст сказал об этом ещё в первый месяц беременности!

— Да, — хмыкнул Винтер, — но я до сих пор не могу привыкнуть к мысли, что у нас целых три ребёнка!

И прижался губами к затылку третьего малыша, которого держал сам.

В его огромных мощных руках наш сыночек выглядел ещё более крохотным и хрупким, но я была уверена: все наши дети вырастут здоровыми и сильными, и сделают всё для процветания нашей страны.

— Два мальчика и девочка… — мечтательно произнесла я, гладя малышей по головкам, — представляю, какой шум они будут устраивать! Я уверена, что мальчики точно пойдут в тебя, а ты в детстве явно был шебутным.

— О да, — усмехнулся Антэро, и его глаза заволокло туманом воспоминаний, — няньки от меня готовы были на край мира убежать. А уж когда я перекидываться в дракона научился и начал летать…

Я улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ и осторожно присел рядом со мной и детьми, бережно передав мне сынишку.

— В одном я уверен, — тихо проговорил он, нежно целуя меня в висок. Я благодарно прижалась к нему щекой, а малыши заёрзали, недовольно покряхтывая, — это будут самые счастливые дети во всём мире. Ведь у них такая невероятная, самая лучшая и красивая мама…