Тактик 7 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar"

Старуха поняла, что Фомир не является всеобщим любимчиком и многие магическую роту тоже недолюбливают за особый статус и то, что они не обязаны нести тяготы военной службы, хотя получают все бонусы и защиту ввиду особой ценности.

Я этот «Дом-2» конечно по возможности пресекал. Мне не надо было, чтобы у меня велись конфликты внутри армии.

Поэтому я постоянно выгонял ведьму за город и вообще следил денно и нощно.

Меня даже посещали малодушные мысли, что зря я с ней связался. Бабка была тем ещё старым крокодилом. Подготовит народ, чтобы булили Фомира, а он у меня человек с тонкой душевной организацией и алкоголизмом. Уйдёт в штопор, как я его потом из запоя выведу? У него даже было заклятие, которым он мог сотворить из воздуха кувшин с вином.

Словом, с одной стороны, ведьминская рота постепенно становилась нормальное боевой единицей, они что-то могли и практиковали. А с другой, маг сам раздраконил старую ведьму (и это было не фигуральное выражение) и меня теперь пугали последствия.

Для армейского единства это всё равно, как когда левая рука воюет с правой.

Глава 23

Личная просьба

Ночью я проснулся от странного ощущения. Воздух в комнате словно стал гуще, было ощущение, что приближается гроза. И почти в ту же секунду я сообразил, что сейчас конец зимы-начало весны, ну какая к лешему гроза?

Рефлексы заставили меня шустро достать тесак, который я всегда прятал под подушкой. Ну, вот кто-то плюшевого мишку в кровати держит, а я тесак в ножнах. Инстинкты воина заставили в плавном, но быстром и беззвучном движении сесть, однако после этого я застыл.

У окна, в полосе лунного света, стояла сгорбленная фигура. Это была Бреггонида.

Я поселился в постоялом дворе, близ ратуши. причём арендовал его полностью. Очень благоприятное расположение, он был как раз между Квадратным районом и ратушей. Удобства тут не очень, а вот локация вполне удобная. Спал в изолированной комнате на третьем этаже под крышей, двери мои караулили мои охранники, а на крыше был пост для эльфов-стрелков, это Фаэн настоял, на случай, если какой злодей прилетит или умеет сигать по крышам.

Однако, несмотря на наличие охраны, старая ведьма каким-то образом обошла посты и запоры, чтобы сейчас стоять у окна.

Кстати сказать, и я этот момент почти сразу же оценил, она стала у окна, то есть на виду у меня вполне себе специально, чтобы я понял, кто пришёл.

Старая ведьма спокойно рассматривала карты на моём столе, будто пришла ко мне в кабинет с обычным докладом, а не проникла через оцепление посреди ночи.

Её кривой посох отбрасывал длинную тень на пол и эта тень, казалось, жила своей жизнью, извивалась и замирала.

— Я никого из стражи не обидела, Хиккаей-покровительницей клянусь.

Её голос звучал тише обычного, почти устало.

Я накинул штаны, рубаха уже была на мне, сунул ноги в адски ледяные тапочки. Нож убирать я не спешил.

Старуха медленно присела на стул для посетителей, показывая отсутствие агрессивных намерений. В какой-то момент она потянулась к лампе и применила заклятье, то есть что-то пошептав себе под нос, с треском зажгла фитиль лампы.

Старуха повернулась ко мне лицом, и в свете масляной лампы вместо привычной язвительной усмешки на её лице читалось что-то похожее на смущение:

— Прости, генерал, что вваливаюсь вот так, без предупреждения… И спасибо, что не позвал охрану с первого этажа и не атаковал сам. Я старая уже, не успела бы применить скрывающее заклятье… наверное.

Я кивнул. Это она так типа меня благодарит? Пока не особенно понятно.

— Было бы здорово узнать, в чём причина визита? Предполагаю, что ты не пришла совершить ритуальное убийство, иначе бы уже попыталась. И, наверное, что-то важнее чем то, что мы проверили заклятье на странице одиннадцать и двое наших застряли внутри камней по пояс и мне теперь нужна помощь сапёрной роты?

— Ой, ну такое всего разок было… Ну, трижды, — отмахнулась ведьма. Бреггонида тяжело вздохнула и откинулась на кресле, словно собираясь с мыслями. В лунном свете морщины прорезали её лицо глубокими тенями, делая старуху ещё древнее.

— Прости ещё раз, что ночью вламываюсь. Гордость… проклятая гордость не даёт мне просить тебя при всех. Но ты… ты уже сдержал слово. Не сделал из нас шутов для потехи солдат. Дал работать, одёжу, мы даже первое жалование получили. За это… спасибо.

Слова давались ей с трудом. Благодарность явно была редким гостем на её губах. Молча ждал продолжения, чувствуя, что главное ещё впереди.

— Я тут поспрашивала не только про Фомира, этого надменного индюка… Я вообще много чего про твой этот Штатгаль поузнавала и про тебя. Как ты казнил, кого обещал и жизнь тому худосочному троллю спас, на телеге его тащил, как с горожанами Бинндаля торговал, ни разу с них мзду не попросил, не обманул, хотя мог, что бы они тебе сделали? Выходит, ты человек правды, и поступаешь так, как поступаешь, не потому, что боишься чего-то, а потому, что так решил и твоя внутренняя вера…

Она запнулась, явно потеряв мысль.

Некоторое время мы молчали. Я всё же убрал тесак, но недалеко, привычки так просто не забываются.

Ведьма достала из складок одежды маленький медальон. Простенький, потёртый временем, с выцветшим портретом девочки лет десяти.

— Давай к делу, ладно? — спросила она меня.

— Давай, я не против.

— Это вот моя внучка. Этна её зовут. Единственная родня, что осталась.

Голос Бреггониды дрогнул. Она злилась на себя за эту слабость, но продолжила:

— Дочь моя, мать девчонки, много лет в ссоре со мной. Вышла замуж против совета матери. Да я уж давно простила и приняла… Приняла бы, если бы не несчастье. Они морской торговлей занимались, там…

Бабка показала в направлении стены, однако было ясно, что она имеет в виду стороны света и, вероятно, неосознанно ориентируется по какому-то внутреннему компасу.

Я прикинул. Вроде бы, она показывает на запад.

— Ведьминская дочка и муж её сгинули. Пираты пожгли их корабль три года назад. Малышка была в доме родни отца, то есть мужа дочкиного в Порт-Арми. Город такой, портовый… Ну, это из названия понятно. Они же вроде бы «благородная» семья, торговцы среднего пошиба. И она теперь у них, сиротка никому не нужная. Из милости не гонят её, небось тяжка её доля.

Я вспомнил про Дайре и то, как ей приходилось в доме дяди, но не стал озвучивать свои мысли, чтобы не сыпать соль на раны.

— Точно я не знаю, конечно, небось приняли сиротку из милости… но держат в чёрном теле.

Костлявые пальцы сжали медальон до белизны костяшек.

— И вот. Я пыталась забрать её, ездила туда. Но какие права у ведьмы? У всеми презираемой изгнанницы? Тем более, они меня впервые видели. Меня и на порог не пустили. Сказали, радуйся, что девчонку не на улицу выкинули, а сама иди. И вот теперь…

Старуха подняла глаза. В них плескалась отчаянная надежда пополам с ненавистью к собственной беспомощности.

— Я для них никто. Могла бы применить магию, но опасно это на чужой земле, меня бы там же и казнили за ведьмовство. Не стала, смалодушничала.

Кивнул. Семейные споры — это сложно, а прибавить туда ведьмовство, это совсем уже взрывоопасный коктейль получится.

— А ты человек, дворянин, охфицер, человек опять-же прилично одетый. Ты сильный. У тебя есть власть, армия. Ты можешь… может быть… я знаю травы, которых нет больше нигде. Знаю ритуалы, что считались потерянными. Всё отдам, всему научу. Только помоги вернуть девочку.

Ах, вот оно что. Просьба личного характера, ещё и не особенно законная.

Последние слова прозвучали почти шёпотом. Я встал, подошёл к окну. За ним спал город Вальяд, но по улице шёл сводный патруль, один стражник из местных, два солдата из роты Зойда. Это, между прочим, личное достижение Клайца, что мы смогли настолько преодолеть разногласия, что запустили по городу сводные патрули.

В свете лампы я развернул карту Бруосакса.