Ключ к счастью попаданки (СИ) - Машкина Светлана

После сорока дней Пекас планировал устроить застолье и подошёл к вопросу серьёзно. Столы на весь двор, гулянка — до последнего посетителя.

Дед готовился к празднику, а я готовила подарки Фенечке. Кроме двух платков — разумеется, с голубями, куда же без них, купила несколько отрезов ткани для неё и малыша, цветные нитки для рукоделия, мягкой кожи. На башмачки Фене и малышу, когда он начнёт ходить.

За заботами время пролетело, я едва успела приготовить кулинарные изыски, которые обещала графине.

В этот раз кучер приехал на, хоть и простенькой, но довольно просторной карете. Вместе с дедом мы загрузили продукты, и я отправилась в путь.

В этот раз я ехала в замок королевишной. В новом, цвета спелой пшеницы, платье, с широким поясом и маленькими пуговками на спине. По подолу платье было украшено скромным, кофейного цвета, рисунком-вышивкой. Вышивала, конечно, не я. Запасливая Феня зимой специально расшивала готовые, разной ширины, ленты, чтобы потом украсить ими одежду.

Косу я заплела в «щучий хвост», на плечи накинула тонкую кружевную косынку. Тоже, естественно, Фениного производства.

По жаркой погоде чулки опять надевать не стала (Феня не видит этакого распутства!). Кожаные туфельки у меня мягкие, ноги не натрут, а тонких чулок здесь не предусмотрено, только тёплые, из колючих шерстяных ниток.

В замке я доверила слугам выгрузить сыры, остальное сама отнесла на кухню. Пекас специально сделал мне многоразовые ящики и корзины с крышкой, чтобы транспортировать нежный товар.

— Ладина, мне нужны подносы. Большие и поменьше, такие, чтобы на стол поставить не стыдно, — сказала я поварихе.

— На доски пока сложи, — та недовольно кивнула на разделочные доски.

Выглядели они чистыми, но кто поручится, что Ладина не резала на них чеснок, лук или зелень? Мне не надо, чтобы десерт пах мясными приправами!

— Нет, сразу в посуду, которую на графский стол понесут, — заупрямилась я.

Если не даст посуды, придётся разговаривать с графиней.

Ладина, вероятно, поняла мои намеренья, и прикрикнула на помощников, чтобы поторопились.

Когда я вытащила свои изделия из ящиков и корзин, народ в кухне тихо ахнул. Я аж загордилась собой — так приятно было смотреть на их вытянутые лица.

Ещё бы! Первую запеканку я украсила сбитыми сливками с добавлением морковного сока. Получился очень приятный цвет. В крем для второй выжала немного салатной травы, по вкусу напоминающей шпинат — получился зелёненький крем. Третья украшена кремом с соком свеклы. Все вместе запеканки выглядели по-настоящему празднично. С тортом я тоже постаралась. Крем у него был заварной, с добавлением молотого лесного ореха. Жаль, какао здесь нет ни в каком виде, очень я шоколад люблю.

Ладина два раза обошла стол, принюхалась и причмокнула губами:

— Мастерица ты, Улька, каких поискать, — нехотя признала она.

— Ульна, — тихо исправила я.

Ладина посмотрела мне в глаза, кивнула. Потом молча взяла со стены чистый фартук и протянула мне. Признала равной?

Что, мы не будем враждовать? Ты не станешь делать мне гадости, а я в ответ не отоварю тебя вон тем огромным половником? Надеюсь, ты не передумаешь, потому что мне совсем не хочется разборок.

Глава 66

Я повязала фартук. Чистый, белый, но мне длинноват, на кого-то более высокого шили. Зачем нужен фартук до самого пола? Впрочем, на кухне все такие носили, и я тоже буду. Один день потерплю, хоть он и мешается под ногами.

— Её сиятельство должна попробовать, — предупредила кухарка.

Я это предусмотрела и от каждого изделия заранее отрезала тонкий пластик и смазала кремом. Выложила свои пробники на тарелку, протянула Ладине.

— Сама неси, — сказала та.

Сама так сама, в сопровождении горничной я пошла в покои старой герцогини.

— Её сиятельство в мастерской, — объяснила горничная, поворачивая к винтовой лестнице.

Мастерская оказалась на третьем этаже. Небольшая угловая комната была наполнена светом. Ещё бы — на двух стенах по три высоких окна.

Судя по большому куску канвы, свисающему с пяльцев, графиня вышивала что-то объёмное

— Ульна! Ты вовремя, — обрадовалась графиня. — Проходи, я с удовольствием попробую твои изделия.

Я сделала шаг, наступила на дурацкий фартук и закачалась, как тростинка на ветру. В голове крепко зацепилась одна мысль — я не могу уронить выпечку!

Несколько секунд я балансировала, стараясь не завалится вперёд или на бок, но всё-таки завалилась. Я шлёпнулась на попу, подол широкого платья задрался до живота, зато я не выронила поднос и продолжала держать его на вытянутых руках.

Хорошо, что за прожитое здесь время, я наела себе очень даже приличное мягкое место. Прежними костями об пол приложиться — мало не покажется. Ещё и сломать чего-нибудь можно.

— Ульна! — графиня всплеснула руками и ринулась ко мне. — Ну как же ты так неосторожно?

Она взяла поднос, поставила его на низкий столик и вдруг замерла.

— Что это на тебе? — фыркнула графиня, пальчиком с большим перстнем показывая на трусы.

Ничего смешного! Нормальные трусики-шорты, правда, эти чуть длинноваты получились, но всё равно очень милые — не стала перешивать.

— Трусы, ваше сиятельство. Нижнее бельё, как у вас панталоны, — ляпнула я.

Графиня густо покраснела. Ой, что я наделала! Наверное, это жутко неприлично, говорить, что кто-то носит нижнее бельё. Благородные дамы не обсуждают, даже между собой, столь деликатные вещи. Но я же деревенщина, значит — мне можно.

— Ульна, в деревне носят такие… Турусы?

— Трусы. Трусики, проще говоря. Нет, не носят, там вообще ничего не носят. Но я ношу и сама их шью. Мне так удобно, — сказала я, поправляя юбку.

И тут графина, кажется, совсем слетела с катушек от моей бестактности — она потянула вверх мой подол!

— Откуда у тебя это? — её сиятельство бесцеремонно ткнула пальцем в шрам под коленом. — Откуда?

Я наклонила голову, разглядывая шрам. Словно я его впервые вижу! Всё такой же, белый и как будто нарисованный. Если приглядеться, шрам похож то ли на узор, то ли на подпись.

У нас в офисе менеджер похоже расписывался — овал, а за ним волнистая линия с загогулинами.

— Не знаю, наверно, в детве упала или за сук зацепилась, вот и зажило так неровно, — я пожала плечами и всё-таки поправила юбку.

— Сядь, Ульна. Нам надо поговорить, — строго сказала графиня.

В мастерскую заглянула Манака:

— Ваше сиятельство, — начала она, торопливо шныряя глазами по помещению.

— Выйди, — отмахнулась графиня.

— Но, ваше сиятельство! Вы же сами велели…

— Выйди вон! Надо будет — позову! — рявкнула на неё графиня.

Она что, уже знает про звуковую трубу? Где, кстати, граф, почему я его сегодня не вижу? Знает ведь, что я приеду в замок.

Когда на Манакой закрылась дверь, графиня повернулась ко мне:

— Ульна, присядь. Нам надо поговорить!

Я покорно примостилась на самом краю жёсткого кресла.

— Покажи ещё раз свой знак, — требовательно сказала графиня.

— Шрам? — уточнила я.

— Знак, Ульна! Знак рода! У каждого благородного рода есть на теле родовой знак. У мужчины благородного рода! Женщины при рождении знака не получают, кроме одного единственного случая — когда великие боги хотят признать новорождённую девочку ребёнком рода.

— Если она от папы-мамы родилась, что её признавать? — не поняла я.

Графиня усмехнулась:

— Если от папы-мамы, которые являются мужем и женой. А если нет?

— Не поняла, — призналась я.

Графиня вздохнула и опять принялась разглядывать мой знак. Теперь я тоже поверила, что это не шрам, а именно знак — надо было раньше внимательно присмотреться.

— Ну как тебе объяснить? Ты ещё слишком молода, чтобы понять такие вещи, — графиня покраснела, вздохнула, сцепила руки на животе. — Хорошо, я попробую.

У благородных, как и у простолюдинов, далеко не все дети рождались в браке. Благородные, как обычные люди, иногда предавались греху прелюбодеяния, причём как с равными, так и с теми, кто находился ниже их по социальной лестнице.