Развод по-королевски (СИ) - Дурман Диана

– Он может броситься проверять на месте ли я, – напоминаю, пока меня начинает потряхивать от накатившей волны азарта. Та игра, которую затеял Даньян, начинает всё больше приходиться мне по душе.

Мой обольститель снова хрипло смеется и его смех будто пробирается под мою пылающую кожу, запечатляя там свои чары, пока он говорит:

– Да, но не сразу. Сначала он свяжется с Райшей или остальными соглядатаями из Фирузена, которые как один поведают о твоих злоключениях, заверив Лиама в том, что ты всё так же заточена в усадьбе и зреешь там как тот самый плод, что он планирует сорвать.

– Ладно, этот момент ты хорошо продумал. Вот только после этого Лиам точно заявится в гости и неизвестно к чему это приведёт, – на удивление связно продолжаю подвергать сомнению план Даньяна. Однако и на это у него готов ответ:

– Если он будет слишком взбешён, я не подпущу его к тебе и, не задумываясь, пожертвую одним из своих лис.

– Это ещё что значит? – встрепенулась, представляя, как наша глупая выходка оборачивается смертью для другого человека.

Правильно истолковав мою реакцию, Даньян нежно поглаживает меня по спине и успокаивающе произносит:

– Не бойся, никаких крайностей. Просто одному известному тебе магу придётся исчезнуть, а остальным подтвердить его кончину. Без Слова Пространства, Лиаму придётся потратить приличное количество времени на то, чтобы добраться до Фирузена. А к тому времени уже можно будет не скрывать своего гостеприимства, – последнее хоть и звучало откровенной угрозой, но мне от этого наоборот стало спокойнее.

– Хм, действительно всё продумал, – сказала я и не удержалась от смешка. Кажется, Даньян яростнее меня жаждал вышибить дух из короля Илруна – в прорезях для глаз даже алые всполохи проявились. Иначе к чему столько взвешенных решений и готовность к жертвам?

– Так что, хочешь самую малость поиздеваться над бывшим мужем? – достигает моего уха новая волна жаркого шёпота.

Уголки моих губ дрогнули и поползли вверх. Не будь на мне маски, то Даньяну пришлось бы увидеть не самую добродетельную улыбку – алчную и предвкушающую. Вместо этого он лишь услышал мой смешок:

– Ещё спрашиваешь? Конечно, хочу.

– Вот такая ты мне нравишься больше. Отважная и решительная леди. Если чего-то хочешь, просто иди к своей цели, а я позабочусь об осторожности. – Слишком прямолинейно признался Даньян. Отчего мне пришлось прятать смущение и неискренне возмущаться:

– Ты меня слишком балуешь.

– Нет, я тебя обольщаю, – решил никак “добить” меня слишком очевидный поклонник.

Наверное, именно поэтому теперь мне не хотелось увиливать или искать оправдания. Вместо этого я спокойно глядя в пылающие алым светом глаза признала:

– Надо заметить, что вполне успешно. Хоть и… недальновидно с твоей стороны.

– Отчего же? – поинтересовался Даньян, перед этим чуть замешкав. Видимо не ожидал, что я перестану избегать такой деликатной темы. Причина моего поведения была проста. Правда, озвучить её оказалось трудно.

– У меня есть изъян, который куда хуже развода за плечами, – практически вытолкнула из себя фразу, немного развеявшую витающую вокруг нас атмосферу. Но об этом надо было сказать. Нельзя позволить Даньяну зайти слишком далеко, только чтобы позже сильно пожалеть об этом и… разочароваться.

Однако прежде, чем у меня хватило смелости признаться в своём бесплодии, он вдруг со всей нежностью сказал:

– Если на то будет воля судьбы, я готов остаться без наследников. Лишь бы рядом со мной была та, кто захватил и мысли, и сердце, и душу.

– Ты невозможен, – только и смогла выдохнуть в ответ. Меня одолевало столько сомнений, столько противоречий. Бесконечные придирки к себе разъедали веру в настоящие, искренние чувства, а мужчина, что ворвался в мою темницу подобно вихрю, унесшему меня на далекий север, так легко нашёл нужные слова. И самое главное, продолжал их находить….

– Разве? – мягко смеётся Даньян. После чего ласково заверяет: – Я вполне реален и я здесь, рядом. Надо лишь сжать мою руку в ответ.

Так вот оказывается, как можно опьянеть без всякого вина? Меня затопило предвкушение от небольшой шалости, которая может обернуться бывшему мужу нервным тиком; осознанием, что идеальный мир предателя начинает давать трещины, в то время как мой наоборот становится всё целостнее. И как завершающий штрих во мне помимо желанной мести разгораются куда более приятные, важные чувства. Разве можно удержать этот поток и не устремиться за ним следом? Вот я и не смогла.

Полностью поддавшись порыву (просто неслыханная для меня роскошь!) и отдавшись на волю сильных рук, позволяю себе расслабиться, а затем последовать за Даньяном, чтобы уже с новой мелодией с головой уйти в танец. Это оказалось на удивление так просто. Словно сделать глоток свежего воздуха – бодряще и в то же время головокружительно приятно.

От захвативших меня чувств тело пело и само следовало за музыкой. Искрящаяся ткань платья взлетала подобно крыльям бабочки, ленты на головном уборе порхали за ними следом, опадая, будто живые локоны, а с моих губ не сходила улыбка. И пусть лицо Даньяна было полностью скрыто за тонкой пластиной металла, меня не покидала уверенность, что он отвечает мне тем же.

Музыка так гремела, так восторженно провожала каждый па и пируэт, что в какой-то момент изначальная цель танца потерялась где-то в радостном гомоне людей. Мне уже было всё равно кто на нас смотрит, а кто слегка сконфуженно отводит взгляд. Каждое новое прикосновение Даньяна, каждая его поддержка, с каждым разом становясь более естественной, более личной, будто мы не просто пара, а две половинки единого целого. Его обжигающий взгляд пленял, его надёжные объятья заставляли чувствовать себя нежным цветком, которому теперь ничего не страшно, а его близость разрушала последние оковы, что продолжали тянуть меня вниз.

Всего лишь танец. Всего лишь шалость. Всего лишь желание самую малость поквитаться за унижение. Вот только именно этот шаг всё изменил.

Воздуха отчаянно не хватало, сердце билось как бешеное, и потому уже нельзя было оставить всё как есть. Стихшая музыка оказалась для меня подобна сигналу. Теперь можно было затеряться в толпе и сделать то, чего так отчаянно мне хотелось на протяжении всего танца. А может и гораздо дольше.

Как мы покинули залитый светом зал, я плохо помнила. В памяти остался лишь укромный альков недалеко от выхода на террасу, мимо которого в прошлом мне доводилось проходить бесчисленное количество раз, а так же спешно задёрнутая занавесь. Именно там, в полумраке за плотным гобеленом с гордым единорогом на дыбах, я то ли в охватившем меня порыве, то ли стараясь от чего-то избавиться, практически сорвала маску сначала с себя, а потом и с Даньяна. После чего прильнула к мужской груди, обвила его шею руками и… впилась в манящие губы жарким поцелуем.

Всё, надоело бегать.

Глава 35

Знай я, что всё будет именно так, что мои эмоции могут настолько выйти из-под контроля, то точно не стала бы тянуть, взращивая голод. И уж тем более не решилась бы целовать Даньяна там, где нельзя полностью отдаться чувствам. Странно, но в этот миг мне казалось, что моё ожидание тянулось целые годы, а бушующий в крови азарт в полной мере пробудил влечение. И именно поэтому чувства обострились и тут же поглотить меня без остатка.

Все мысли просто смело невероятными ощущениями от “всего лишь” поцелуя: кожа пылала, кончики пальцев немели, всё внутри, то замирало, то трепетало, а голова шла кругом. Казалось, будто я тону, но делаю это добровольно и с возрастающим удовольствием. Никогда не думала, что касание чужих губ может быть настолько всепоглощающе приятным, что чужое сбившееся дыхание способно так будоражить – мы с Даньяном словно вошли в магический резонанс, взаимно раскачивая наши чувства, заставляя их расти, как снежный ком, готовый вот-вот обратиться лавиной.

Мои руки порхали, касаясь мужских щёк, шеи и зарываясь пальцами в густые волосы на затылке Даньяна. Желание сжать пряди в кулаке, потянуть их на себя, тем самым заставляя мужчину перестать сдерживаться и поцеловать меня куда как крепче, становится непреодолимо. И я не противлюсь такому дерзкому порыву. В ответ Даньян тихо стонет прямо в мои губы и даёт волю себе, начиная блуждать горячими ладонями по моей спине, талии и бёдрам, при этом углубляя наш поцелуй.