Зодчий. Книга I (СИ) - Погуляй Юрий Александрович

«…чтобы Его Императорское Величество решило, наконец-то, судьбу этого злосчастного кусоченька земли и определилось, кому же его отдаст» — проговорил про себя Фурсов и не ошибся. Игнатьев снова зарядил свою любимую присказку, потом мечтательно улыбнулся и добавил:

— Я не отступлюсь, Сашенька. Эта земля будет либо моя, либо пустая, чтобы Скоробогатов развивал её с нуля.

Граф щёлкнул пальцем, и слуга тут же оказался рядом с графином клюквенного морса и наполненным стаканом. Игнатьев сделал глоток, не сводя глаз с застывшего навытяжку барона.

— Поэтому мне совсем не нужны успешные соседи, Сашенька. А Баженов выглядит успешным. Сделай что-нибудь, хорошо?

— Непременно, ваше сиятельство!

— До этого ты прекрасно справлялся, Саша. Не разочаруй меня. Одна белочка мне напищала, что это последний Зодчий, которого нам прислали. Дальше уже будет приниматься нужное всем нам решение.

— Прошла всего неделя, — повторил Фурсов. — Я…

— Тебе показалось, что я не услышал этого в первый раз, Сашенька? — нехорошо прищурился Игнатьев. — Тебе действительно так показалось?

Голос графа стал громче и в нём появились нотки ярости.

— Простите, ваше сиятельство, — опустил глаза Фурсов.

— Прощаю. Больше рвения, Саша. Есть у меня слушок, что пропажа твоих детей связана с этим новым Зодчим.

Фурсов скрипнул зубами, задохнувшись от всколыхнувшегося гнева. До него такой слух тоже дошёл, но доказательств не было. А слух мог пустить и сам Игнатьев.

— Поэтому ты должен быть больше других заинтересован в решении этой проблемушки, дорогой, — продолжал граф. — Но учти, впутаешь меня в эту историю…

Он со значением сдавил стакан, и закалённое стекло лопнуло, рассыпавшись. Игнатьев же с улыбкой стряхнул осколки с ладони.

— Не беспокойтесь, ваше сиятельство, — ровным голосом ответил Фурсов. — У меня есть план.

Глава 25

— А ежели, скажем, ведро воды принести, это тоже будет две копейки за кило? — спросил хитроглазый житель Комаровки и вытер нос рукавом.

— Как звать? — посмотрел я на него. Есть дар к аналитике у человечка, надо отметить на будущее. Нет дара к манерам, но это поправимо, в отличие от мышления.

— Остапом кличут, ваше благородие, — чуть стушевался мужичок. А народ весь поднапрягся в ожидании ответа. Пришла почти вся деревня. Руслан Гудков долго долбил по висящей у его дома рельсе, объявляя внезапный сбор, но всё равно явились не все.

Ну да все мне и не нужны. Объявление было таким, какое само потом разбежится по округе. Орхово я уже обрадовал, и, по-моему, деревушка очень быстро опустела, а во дворах да сараях забурлила невиданная прежде активность.

— Воды, значит… — повторил я, глядя на жадные глаза крестьян. Повернулся к Игорю, который даже приосанился от важности. Он ведь управляющий и главный приёмщик товара. Я ему сто рублей сегодня вручил, разменянных у Паулины. Мелочью, разумеется. Приличная такая мошна вышла.

— Значит так, никакой воды, никакой земли принимать не станем. Ясно? — сказал я, и мой главный по переработке мусора быстро кивнул. — Все услышали?

Нестройный и разочарованный хор голосов был мне ответом. Медленно поднялась рука Гудкова, и я на опережение, добавил, памятуя о его связи с лесопилкой:

— Свежую древесину тоже принимать запрещаю! Несите хлам, хорошо? Берегите природу — мать вашу!

Староста Комаровки с тяжёлым вздохом руку опустил. Ишь, какие хитрованы собрались. Только объявил жителям о возможности подзаработать и избавиться от рухляди да мусора разного, так сразу нашлись предприниматели, готовые в прямом смысле за две копейки родину в утиль сдать.

Трансмутатор-то всё съест, но я предпочитаю не переводить в ресурсы весь мир. Старые добрые города-Ульи, окружённые мёртвой землёй, меня не прельщали и в прошлой жизни, но там я уже не мог ничего изменить. Играл по правилам, придуманным другими. А здесь можно избежать столь неприятного поворота истории. Так что технология в чужие руки попасть не должна, иначе ради выгоды здесь детей на реоген переработают.

— Если есть ещё вопросы, то задавайте, — я посмотрел на часы.

Вопросов не было. Вполне ожидаемо, для доверия между нами прошло слишком мало времени. Будем работать дальше.

— Тогда всем хорошего дня. Руслан Геннадьевич, останьтесь, пожалуйста, — попросил я старосту, и тот охотно закивал и торопливо проскользил ко мне навстречу.

— Слушаю вас, ваше благородие, — поклонился староста. Толпа потихоньку рассасывалась, поближе к домам и ставшим ценным мусору.

— Я посмотрел смету по лесопилке, Руслан Геннадьевич, — сказал я Гудкову. — В целом, возражений не имею и готов финансировать. Вас с деньгами тоже не обижу. С кем вы работали прежде по готовым материалам?

— С мануфактурой Леонтьевых, ваше благородие.

— Сможете восстановить контакты?

— Уже, ваше благородие. Я взял на себя такую смелость, простите, что вперёд вас. Хотел быть готовым. Они уже ждут от нас партию досок и пригонят транспорт, как только будет готово. Цены наилучшие в наших условиях, ваше благородие. И если позволите, то я могу уже сегодня сделать полный заказ на недостающее оборудование. А ещё у меня подобран персонал и…

А Гудков мне нравится, хоть и скользкий тип.

— Мне нужны ваши реквизиты для перевода, — прервал старосту я.

Тот потёр руки и с извиняющимся видом произнёс:

— Ваше благородие, со всем прискорбием, здесь края от современных благ далёкие и нет у нас особого доверия к этим вот видам оплаты. Хотелось бы чего-то более материального, если позволите. Для заказа по смете беды нет, это мы всё можем провернуть и електронными средствами, но куда проще было бы, если я съезжу и привезу всё лично. Со всем уважением!

Староста Комаровки резко изменился лицом, словно испугавшись, что я передумаю давать деньги:

— А работникам денежку, да мою часть вознаграждения оформим по всей строгости, выплаты два раза в месяц, в зависимости от работы. Вы не волнуйтесь, ваше благородие, ребята дело своё знают. Если позволите, уже завтра на заготовку отправятся, чтобы было с чем работать. И бригадира же попробую сманить из Приборово… Хороший специалист, и как раз недавно снова работу искать начал.

— Приборово это севернее, верно?

— Совершенно верно, ваше благородие. Земли графа Игнатьева. Если вы, конечно, не против людей из тех краёв.

— Человек нужный. Делай, — согласился я. — А ещё посчитай стоимость перевода лесопилки на электричество, с закупкой оборудования.

— Электричество? — ахнул Гудков. — У нас? Это… Это возможно?

Да как же им здесь жилось-то без меня?

— Возможно всё. Ближайший банкомат в Малорите, если не ошибаюсь?

— Совершенно верно, ваше благородие.

— Найди мне транспорт, вместе съездим. Заодно посмотрю внимательнее дорогу государственную.

— Мы поедем по старому тракту? — нахмурился староста, а затем тут же расплылся в улыбке. — Слушаюсь. Разрешите исполнять?

— Разрешаю. Свяжись со Снеговым, скажи, куда мы собираемся, пусть людей пришлёт.

— Зачем? — удивился Гудков.

— Мне действительно нужно объяснять свои решения? — не ответил я.

— Простите, ваше благородие, — тут же отступил староста.

Поездка в Малориту прошла без приключений, но довольно плодотворно. Удалось и деньги снять в нужном количестве, и закупиться всем необходимым по смете Гудкова и в деталях изучить дорогу, которой предстоит заняться в будущем. Шесть километров чужой земли. Огромные деньги, если делать хорошо. Но кое-какую лазейку по ней я отыскал.

Было о чём подумать, короче. В Томашовку мы вернулись, когда уже начало смеркаться. Вездеход, загруженный какими-то свёртками с одеждами, пилами, топорами, ящиками с инвентарём, банками с маслами, баулами с чем-то вообще мне не понятным да коробками — остался в Комаровке, а я вернулся в лагерь.

И когда зашёл в Конструкт, вызвав панель ресурсов, то не удержался от изумлённого возгласа: