Старый, но крепкий 5 (СИ) - Крынов Макс

Гус замолчал, задумчиво глядя на меня. Затем внезапно сказал:

— Слушай, это… Пошли-ка со мной, Китт. Я кое-что тебе покажу. Еда не подгорит, мы недолго.

Он повел меня наверх по узкой лестнице на второй этаж, а потом и вглубь по коридору, к одной из немногих дверей во всем здании — тяжелой, массивной, запертой на ключ.

Гус достал ключ из кармана и осторожно открыл дверь.

Внутри оказалась небольшая комната, больше похожая на музей или мемориал памяти: здесь царила идеальная чистота и порядок. На стенах висели старые мечи и щиты, парочка кожаных доспехов стояли на специальных подставках; рядом — потрепанные книги и свитки, выцветшие карты местности и старинные рисунки.

— Это комната основателей школы, — негромко произнес Гус. Его голос звучал непривычно тихо и торжественно. — Здесь вещи моего брата. И моих парочка есть. Рука не поднялась продать — я бы скорее свой меч продал, чем его вещи. Все самое дорогое и важное для меня — в этой комнате.

Он осторожно провел рукой по старому мечу, лежащему на деревянной стойке, и продолжил задумчиво:

— Когда-нибудь меня не станет, но я надеюсь, что школа к тому моменту разрастется и сможет жить без меня. И тогда эти вещи станут чем-то вроде реликвий для тех, кто придет после. Может быть, кто-то будет смотреть на них с уважением или благодарностью… Или просто помнить о том, что когда-то жили простые люди, которые хотели изменить что-то к лучшему и не брали за это денег.

Гус замер, а потом медленно повернулся ко мне.

— Знаешь… ну, если честно, ты первый человек, кому я это показываю. Как думаешь, это не странно? Вот так хранить память о себе и своем брате.

Я внимательно оглядел комнату еще раз:

— Думаю, что совсем не странно. Наоборот — это правильно и достойно уважения. Ты создаешь не просто школу, ты создаешь наследие.

Я ненадолго замолчал и добавил уже тише:

— Думаю, твой брат гордился бы тобой сейчас.

В глазах Гуса снова мелькнула затаенная боль.

— Спасибо.

Мы еще какое-то время стояли молча в этой маленькой комнате памяти двух братьев, один из которых никогда и не думал, что его именем назовут школу боя.

А потом я с тактичностью слона испортил этот момент:

— А вообще я рад, что ты нашел другой способ справляться со своими проблемами, — сказал я без всякой злости или иронии и хлопнул товарища по плечу. Но мечник сразу скинул мою руку, вышел из комнаты. Я потопал следом.

— Да не было и нет никаких проблем, — мечник провернул ключ в замке с такой силой, будто сворачивал шею злейшему врагу и припечатал. — Это всякие утонченные аристократы выдумали, что мужики пьют из-за каких-то проблем. Мужик пьет потому, что ему нравится пить, понял? Он просто любит вкус рисовой водки, и не надо придумывать здесь лишнего.

Глава 24

Я задумчиво шагал к беседке школы Небесного гнева, что стояла на берегу реки.

В голове все еще крутились слова Гуса и его идеи изменить судьбу детей из городских трущоб, построив для них школу. Это решение было не лишено благородства. Я понимал его мотивы — он хотел дать ребятишкам шанс, которого у них никогда бы не появилось иначе, и я полностью поддерживал стремление мечника. Но одной лишь поддержки словами и монетами было мало. Я должен был помочь ему чем-то более существенным, чем-то, что останется надолго и действительно изменит жизнь этих детей. Да и маме поможет в медитации, если Самир сможет ее убедить.

Именно поэтому я не отправился в столицу, как хотел, а пришел к этой самой беседке. Здесь находилась особая формация, место, где была сконцентрирована духовная энергия. Те, кто медитировал в этой беседке, быстрее и глубже продвигались в своих практиках и техниках, так как энергия здесь была невероятно чистой и плотной.

Беседка пустовала, так что никто не помешает мне изучать ее. С речки дул приятный прохладный ветерок. Прекрасная обстановка, чтобы неторопливо поработать.

Я начал внимательно осматривать беседку. Снаружи она выглядела совершенно обычной: деревянные балки, каменные основания и крыша, покрытая черепицей. Но самое главное было скрыто от глаз. Не знаю, какие мастера устанавливали беседку, но они здорово постарались: руны и печати были вырезаны не на поверхности, а внутри дерева и камня. Их невозможно увидеть простым взглядом — можно лишь почувствовать.

Я закрыл глаза и сосредоточился, постепенно погружаясь в восприятие энергетических потоков вокруг меня. Постепенно перед моим внутренним взором начали проявляться линии и узоры, по которым текла энергия. Я внимательно прислушивался к каждому движению Ци, пытаясь понять принцип работы скрытых рун и печатей.

Открыв глаза, я шаг за шагом начал изучать каждый сантиметр беседки, каждую балку и камень, всматриваясь в движение духовных энергий. Замечал едва уловимые энергетические контуры, которые повторяли очертания невидимых для обычного зрения рун.

В центре беседки — под камнями пола — находился накопитель энергии. Его сияние было настолько мощным и ярким, что мне пришлось почти вжаться лицом в холодные камни пола, чтобы хоть как-то разглядеть энергетические линии вокруг него.

Постепенно, метр за метром я изучал и запоминал расположение всех узоров и печатей. Понадобилось немало времени, чтобы полностью изучить их структуру, но я справился до обеда, и когда я убедился в том, что запомнил все детали, вернулся в гостиницу и устало опустился на кровать.

Закрыв глаза, я начал мысленно анализировать увиденные мной печати. Их сложность была невероятной — даже с моим навыком анализа разобраться в них сходу было невозможно, только выяснить, что эти печати могут. Так что я попросту мысленно разделил пространство беседки на двенадцать частей — по числу самых крупных печатей — и внимательно изучил отдельно каждую из них.

Первая печать отвечала за притяжение духовной энергии извне внутрь беседки.

Вторая — за очистку этой энергии от посторонних примесей и загрязнений. То, что обычно человек делает сам при медитации.

Третья печать занималась стабилизацией потока энергии, делая его ровным и плавным.

Четвёртая — аккумулировала энергию в центральном накопителе.

Пятая печать была ответственна за равномерное распределение энергии по всему пространству беседки.

Шестая… Что-то непонятное, но связанное с людьми — такие руны я смог прочесть, а вот несколько незнакомых даже приблизительно не распознал. Воздействие только на людей, чтобы зверей не притягивать? Воздействие на определенные участки энергетических тел? Предполагать можно долго.

Предназначение седьмой ровно так же не разобрал.

Восьмая, девятая и десятая печати дублировали первую, третью и четвертую.

Одиннадцатая и двенадцатая печати оказались повреждены: течение энергии в них почти прекратилось, они едва светились и практически не выполняли своих функций. Одиннадцатая должна была обеспечивать самовосстановление печатей со временем (иронично, что именно эта печать была повреждена), а двенадцатая — ускорять процесс восстановления сил практиков после тренировки.

Теперь мне нужно было решить, какие элементы печати можно убрать или упростить для того, чтобы создать аналогичную конструкцию для квартала бедняков. Да, у меня не получится создать мощную формацию, даже трети от того, что в беседке, я вряд ли добьюсь.

Я решил отказаться от печатей с шестой до двенадцатой. Дублирование мне не нужно, а непонятные печати и чертить я не хотел, мало ли как они будут работать без остальных.

Убрав эти контуры и значительно упростив общую структуру формации, я понимал: новая печать станет гораздо слабее исходной конструкции школы Небесного гнева. Однако это даже даст некое преимущество: никто не захочет отбирать или разрушать столь простую формацию, а значит, люди из трущоб смогут спокойно медитировать и тренироваться здесь. Уповать на то, что на холме никогда не появится знающий практик, умеющий наблюдать за потоками окружающей Ци, было сродни слепой вере в чудо.