Изъ Москвы с любовью. Том 2 (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

Круто она о моём втором папе. Но всё же больше вину ставит матери — не буду на неё за папу цепляться. И не сказать, что она не права, вот в чём дело! И правда, единственная дочь, наследница, и на сафари пострелять на войну помчалась. Точно что дура дурой. Хотя в современном милитаристком обществе, будем смотреть правде в глаза, авторитет этим приобрела. Только стоит ли он того, такой авторитет?

— И Саш, это просто был апофеоз её тупости и наплевательского отношения к стране и семье, — пояснила тётьЛида. — Так и просто по жизни её финтов хватало, тётя Ира только за голову от проделок родной дочери хваталась. Так что нет, я хоть и грезила царицей стать, но куда больше не хотела, чтобы ею стала именно она. Кто угодно, у нас и другие кузины есть, и троюродные, но только не эта паршивка. И повторюсь, сейчас она кажется опытной и мудрой государственицей, типа перебесилась, но и сейчас у меня к ней вопросы, к её импульсивности, адекватности и недальновидности. И за слова свои отвечу, прямо ей в лицо всё выскажу, однако ты в это лезть не вздумай. Мы, взрослые тётки, сами разберёмся.

На том разговор закончился, обговорили мелочи типа «о погоде в Рио-де-Жанейро», после чего я вернулся на танцпол. Где, выпив, пошёл столбить за собой ту часть ареала, которая по соглашению с Геной закреплена за мной. За ареалом пригляд нужен, а то появится новый хищник и отожмёт себе что-то, что своим по праву уже считаешь. Непорядок!

Спустился вниз, дошёл до самого танцпола, где стояла и ждала меня грустная Алинка, бросая тоскливые взгляды на целующуюся с Никитой в за колонной ближе к сцене Машу. После чего развернулся и пошёл назад, к другому столику, за которым сидела другая сестра.

— Ты не вмешаешься? — плюхнулся я перед ними — они с Аней Голицыной о чём-то своём ворковали.

— А должна? — фыркнула Женя.

— Пока драки нет — вроде как нет.

— Значит, не вмешаюсь. — Презрительный взгляд. «Братик, это твои женщины, твои проблемы».

— А если я попрошу?

Задумалась.

— А сам что? Кишка тонка? Боишься, что не послушает?

— Послушает, — утвердил я, и был в этом точно уверен. Я ж читер, у меня связь близнецов в инструментарии. — Но через четверть часа она отойдёт, ещё выпьет и всё равно сделает по своему, как ей в голову втемяшилось. Скажем, завалится с ним в мужской туалет, где их не видно массовке, и сорвёт чужую свадьбу. Однако если я не просто попрошу, а попытаюсь объяснить, что нехорошо так поступать с людьми, которые станут твоими сподвижниками, твоей правой рукой… Такие материи из моих уст она проигнорирует.

— А ты решил приблизить Троекуровых? — усмехнулась сестрёнка, но задумчиво — в романтическую химию между мной и молодой наследницей этого рода не верила. — Хорошо целуется, чертовка?

— Так себе если честно, — сделал я ладонью жест «так-сяк». — Но мне они для другого нужны. Собираюсь с ними работать. Сделать их инвесторами какого-нибудь моего проекта. Чтобы в итоге и они получили прибыль, и я.

— Проекта! — фыркнула Женя.

— Прибыль!.. — поддержала её Аня… А вот это задело!

— Вам смешно, княжна? — зло уставился я на неё. Аня поняла, что перегнула палку — ей не позволено того же, что и моей сестре. Я всё же сын царицы, как ни крути.

— Прошу простить меня, ваше высочество. Я… Подавилась вином. Чуть не захлебнулась. — Она картинно прокашлялась. — Вы не так поняли.

Ладно, отмаз засчитан. Проедем.

— А что за проект? — смеялись глаза, но только глаза Жени.

— Щас, так я и расскажу!

— А ты расскажи! — не сдавалась сестрёнка.

— Алмазы, блин, в Якутии хочу с ними совместно добывать! Жень, не тупи — я только из комы вышел, и второй день в городе. Придумаю что-нибудь. Были бы люди, а идеи придумаю, — постучал себе пальцемпо виску.

— Уверен, что они достойны быть в свите самых близких? И что смогут не предать? — кажется, для Жени это главный вопрос.

— Не попробую — не узнаю, — как есть заявил я. — Жень, это моя первая ставка, первое кадровое решение. Но если моя сестра-близнец в первый же день так поступит с теми, кого я обозначил, что они мне близки… Я больше никого в команду не соберу. Никого и никогда. Помоги.

— Саш, прости, — а это Голицына, — а Маша точно тебя не послушает?

— В этом вопросе — нет, — уверено покачал я головой. — Есть вещи, которые можно обсудить с братом-близнецом. Шалости всякие. Те же поцелуйчики — я занимаюсь Алиной, она — Никитой, и нет, это я для красного словца, не договаривались. Но что-то подобное провернуть в теории — раз плюнуть. Но есть вещи, которые приличным девушкам должны объяснять их матери и старшие сёстры. Например, как создавать команду и поддерживать в ней здоровые, но конкурентные отношения. Она просто не поймёт, если об этом ей заявлю я.

— Всё хорошо, Саш, я тебя поняла, — посерьёзнела Женя. И повернула мордашку к Ане. — Как и говорила, время быстро летит. Слишком быстро. И не заметила, когда это шалопай вдруг стал взрослым.

— Конец детства, — произнесла Аня. — Саш, поздравляю со взрослением. И это… Обратной дороги из взрослой жизни нет, только вперёд, — с сожалением покачала она головой.

— Знаю, — кивнул я. — Викинги говорили: «Нет следа за кормой».

— Точно. Хорошо, раз ты повзрослел — помогу. Посиди пока тут? Это будет женский разговор. — Женя после этих слов внутренне вспыхнула — накрутила себя. Встала, и, как есть, злая, двинулась вниз, в сторону младшей сестры.

Схватка была короткой и бескровной, но красивой. Маша, отшвырнутая хрупкой, но тяжёлой рукой сестры, отлетела по танцполу на несколько метров. Приземлилась, вскочила, собралась было драться… Но увидев с кем, виновато опустила глаза.

Что говорила ей Женя — не слышно, группа продолжала играть — не останавливаться же им из-за разборок двух принцесс? Но размахивала руками она очень оживлённо. Выговаривала и выговаривала, а Маша стояла, опуская голову всё ниже и ниже. Наконец, видно, Женя посчитала, что та прониклась, и двинулась к нам. А Маша — за стол. В этот момент Никита получал по мордасям от невесты. Они стояли ближе, с нашей стороны танцплощадки, потому я некоторые реплики слышал:

— Я это делала чтобы тебя образумить! Чтобы ты понял, что не прав и нельзя так делать! А ты!..

— Как думаешь, простит? — улыбнулась мне Аня, глазами показывая на разбирающуюся парочку.

— А то! — усмехнулся я. — Там без вариантов. Но знаешь что… Мне кажется, она его реально любит, хоть брак и договорной.

— Это ты понял, целуя её? — поддела Аня.

— Будешь смеяться, но да. Это что-то на энергетическом уровне. Целуя меня, у девушки мысли далеко, с тобой она лишь план действий выполняет. Это… Чувствуется.

— А если я поцелую — меня ты тоже раскусишь? — засверкали непонятно каким пламенем её глаза. Что там сейчас празднуют в голове её тараканы не знаю, но определённо у них движуха знатная, сильно круче того, что у нас.

— Не попробую — не скажу! — заметил я…

…И мы целовались с Голицыной. На минуточку, розовой подругой моей сестры Жени!

Что могу сказать, Аня не заморочена, как была Алина. Ей просто весело. И поцелуй со мной, равно как и с другим мужчиной, она изменой девушке не считает. В отличие от Жени, от которой я наслушался обвинений — махала руками почти как перед Машей. Только тихо — вокруг столики со взрослыми слушателями. Рукоприкладствовать не стала, стукнула, но не меня — Аню. Но там они обе сильные одарённые, разберутся. Ах да, пока она орала, обе Зайки встали сзади меня и стояли стеной, горя глазами решимости предотвратить рукоприкладство любой ценой. Сомневаюсь, что это могло остановить разозлённую дочь царицы с «кровью Годуновых» в жилах, но совершенно точно стало дополнительным фактором, как та соломинка, что перешибает спину верблюда.

Глава 12

Хищник

Глава 12. Хищник

Взросление — это не лишение девственности, клубы, курение, наркотики и понты. Это, когда понимаешь, что материться не красиво, да и ходить пьяной тоже!