Княжич Юра V (СИ) - Француз Михаил

— А должна? — хмыкнула она.

— Да кто ж тебя знает, — пожал плечами я. А сам, вдруг, подумал о… «жучках». Или «маячках». Или чём-то, что объединяет в себе обе эти функции. А, так как Катерина — не технократ, а Одарённая, причём, Одарённая Воды, то этот «жучок»… как логично предположить, может быть простой капелькой воды, где-нибудь незаметно приставшей к моей одежде или даже обуви. Как минимум, мне самому бы этого вполне хватило. И больше того — я так уже делал: с Кайзером и Императором. И проканывало.

А луча внимания я мог не почувствовать из-за того, что направлено оно было не лично на меня, а на эту самую капельку, ведь Катрина знает о моей Разумности. Да и о самих Разумниках, уверен, осведомлена гораздо больше меня. В том числе, о способах противодействия им.

Пары секунд концентрации мне хватило на то, чтобы «просканировать» себя, свою одежду и обувь. И, блин, такая капелька-таки нашлась. В волосах. Только, была она значительно, значительно!.. меньше того, что мог контролировать и удерживать в стабильном состоянии я сам. Да ещё и находилась в каком-то странном, незнакомом мне и не совсем понятном агрегатном состоянии.

Я тут же выдернул тот самый волосок, вокруг ствола которого обернулась эта «капля», точнее всего несколько молекул воды. Я с недоумением и непониманием принялся этот волосок рассматривать, почти автоматически вызвав между ним и своими глазами систему увеличительных водных линз, дававших увеличение почти, как у хорошего оптического микроскопа. Даже с их использованием, я не столько видел, сколько чувствовал своим Даром это едва заметное утолщение на волоске.

— Что это? Впервые такое вижу, — решил прямо спросить у хозяйки-создательницы этого чуда я.

— Сверх-очищенная вода, — легко пожала плечами она, уже трогая машину с места. — Чем она чище, тем плотнее, и больше сила поверхностного натяжения.

— Но, как?.. Как она может быть настолько стабильной? Почему не испаряется? Почему остаётся чистой, не впитывает в себя окружающие примеси?

— Как? — задумалась Катерина. — Ну, кроме того, что я ей приказала оставаться стабильной, пожалуй, возможно ещё влияет строгая структурированность? Все её молекулы повёрнуты в одном направлении и сцеплены между собой электрическими силами, как у цепи звенья.

— Цепочка? — ещё больше удивился я. — Замкнутая в кольцо? Разве такое возможно?

— Цепочки, — со значением добавила она. — Несколько сотен параллельных однонаправленных цепочек, замкнутых в кольца вокруг волоса.

— Ну ничего ж себе! — искренне восхитился я, продолжая вглядываться в этакое чудо, само существование которого не слишком укладывалось у меня в голове, да и, в целом, в картине мира. — Это и есть уровень Богатыря, да?

— Пожалуй, — чуть неуверенно ответила она. — Не знаю. Я не сдавала экзаменов на Ранги после обретения Дара. Не было… возможности. Да и смысла. От mustergattin не требуется высоких Рангов. А потом… не до того уже было. Не бери в голову. Да и не бывает женщин Богатырей. Это само по себе — нонсенс или оксюморон.

— А как же… — даже как-то растерялся я.

— Это у вас, мужчин, всё чётко, ступенчато и структурировано. У нас же… Ведьма и есть Ведьма.

— Но… подожди-подожди, — нахмурился я. — Но я же точно помню, что у Семёновой был официальный Ранг Ратника. Мне Борис Аркадьевич говорил, что она — Ратник. Да и после: неоднократно видел значки на платьях женщин: что на Балу, что в Академии, что в Лицее… Та же Борятинская: экзамены вместе со мной сдавала.

— Нововведения, — поморщилась Катерина. — Мужики. Всё пытаются втиснуть свою систему там, где она не нужна… И всех под неё подогнать.

— А как же тогда определять силу? Как сравнивать?

— А никак, — улыбнулась Катерина. — Худшее и наиглупейшее, что может попытаться сделать мужчина, это начать пытаться сравнивать женщин. Ничем хорошим это для него не закончится. А сила… ну, до определённого момента Одарённая женщина — Кудесница, Чаровница, Ворожея, Ведунья… А потом: Ведьма. И у Ведьм нет градации силы. Она просто не имеет смысла. Ведьма — и всё этим сказано.

— То есть, у женщин не семь Ступеней, а пять? — прикинул я. Катерина хмыкнула.

— Видишь: в тебе тоже эта мужская дурость говорит. Всё на ступени переводишь и всех ступенями меряешь. У женщин не Ступени то, а просто разные названия-имена. Они не силу отражают, а лишь наклонность, особенность, разницу в подходе. Не больше… — наставительно проговорила она. А потом тяжело вздохнула. — По крайней мере, раньше всегда так было.

— А сейчас? — уточнил я.

— А сейчас — ты сам знаешь: сдавать и Ранжироваться заставляют и женщин. Да только, всё одно: нет Богатырей женщин. До сих пор, ещё ни одна официально седьмую Ступень не получила. Не только в России, но и в мире.

— А почему? Ты ведь, к примеру, точно не слабее Долгорукого или Борятинского, или Тверского…

— А зачем? — ответно фыркнула она. — Что мне это даст, кроме лишнего внимания?

— Хорошо, согласен. А другие? Ведь, ни за что не поверю, что других нет.

— А им зачем? — ещё раз фыркнула Катерина. Потом расщедрилась на пояснение. — Те, кто хотел бы себе эту «радость» — силёнками ещё не вышли, не дотягивают, молодые ещё слишком. Не могут. А те, кто могут — не хотят. У них своё понимание и представление о том, как и что должно женщине. Вот и нет Богатырей-баб.

— А Пестуны есть?

— Пестуньи? — задумалась Катерина. — Вроде бы, про одну я слышала… но краем уха, без подробностей. Как о забавном курьёзе.

— А Витязи?

— Ну, я же, вроде бы тебе уже говорила: мой официальный Ранг в Лицее — Витязь. По документам так записано. Хотя, на самом деле, экзаменов я никаких, ясное дело, не сдавала. Просто, чтобы Вадик не дёргался.

— Понятно, — тяжело вздохнул я. — Что ничего не понятно… А куда мы, всё-таки, едем?

— Приедем — узнаешь, — ухмыльнулась она. — Тебе понравится, — а потом чуть тише добавила, — … или нет.

— Как-то, мне казалось, что нам с тобой несколько рановато перешагивать сразу на ТАКОЙ уровень отношений, Кать, не находишь? — обводя взглядом помещение, в котором мы с ней по завершении довольно длинного и однообразного пути на её быстрой спортивной машине оказались. И, когда я говорю «длинного», то я имею в виду, что он действительно был длинный. То есть, занял не пять, не десять минут, а несколько часов.

Несколько часов по хорошей, гладенькой трассе, проложенной по живописнейшим местам. Живописным, но, повторюсь — однообразным. Горы. И долины. А на горы, за прошедшие недели, я уже успел насмотреться.

Причём, ехали мы очень быстро: за всю дорогу, стрелка спидометра на панели Катерининого спорткара ниже двухсот километров в час опускалась от силы раз пять или шесть всего. Да и то — вынужденно, на больших оживлённых перекрёстках, когда светофоры подыгрывали не в нашу пользу.

— От чего же? — улыбнулась она с вызовом.

— Ну, как минимум, прежде чем переходить к БДСМ, надо бы ступень, хотя бы обычного, традиционного секса пройти? Разве нет? — и про БДСМ, это было совершенно не иносказание. Мы реально с ней спустились в подвал без окон, оформленный в лучших традициях данного направления (или жанра?). Да и находился этот подвал не где-нибудь, а под зданием настоящего, всамделешнего, почти легального борделя. Или не «почти», а самого, что ни на есть? Честно говоря, как-то я не удосужился раньше узнать, легальна ли в Персии проституция?

Да и не только в Персии — про Российскую Империю я такой информации тоже не имею. Не входило это в круг моих интересов. Как-то женского внимания мне и без того хватало. Иногда даже слишком.

А так, да: глухие каменные стены, черные и красные драпировки, арочные своды, нарочито грубые деревянные приспособления интуитивно понятного фиксирующего назначения, вроде вертикальных крестов с ремнями и рам-арок с цепями-кандалами, стационарные деревянные же колодки с прорезями для головы и рук… Так же, по стенам, на специальных креплениях были развешаны разнообразнейшие плётки, хлысты, эстоки, кожаные наручники, ошейники, цепочки… в общем, обстановка не оставляла простора для иных трактовок назначения данного помещения.