Анастасия. Последняя княжна (СИ) - Хайд Адель

И задумавшись, Таня не заметила, как столкнулась на крыльце с Константином.

— Вам не кажется, — насмешливо прозвучало от Константина, — что это стало уже традицией

— Константин, доброе утро, — холодно сказала Татьяна, — пропустите, пожалуйста

Но Константин и не собирался освобождать дорогу:

— Татьяна, пока вы не скажете, чем я вас огорчил или обидел, я вас не пропущу, — улыбаясь так, что девичье сердце начало стучать в два раза быстрее, сказал Константин.

И Таня уже готова была начать объяснять, как вдруг по лестнице процокали каблучки и Константину подлетела одна из самых красивых моделей Дома, и невзирая на то, что по улице шли люди и рядом стояла Татьяна, повисла у него шее и поцеловала его прямо в губы.

Татьяне стало очень неприятно, и она поспешила обойти «занятого» Константина и пошла работать.

«Мне не обидно, мне не обидно, — повторяла про себя Татьяна, но отчего-то слёзы всё равно подступали к глазам»

Татьяна ещё некоторое время посидела, но потом вспомнила сестру и спросила себя: — «А что бы сделала Настя? Нет, не Настя, а Стася»

И взялась за карандаш, и к вечеру, когда мэтр зашёл проведать свою новую художницу, он остановился перед мольбертом и сказал:

— Я знал, Танья, знал, что вы сделаете мой Дом ещё более знаменитым.

На листе бумаги, была нарисована Стася, одетая в брючный костюм, в длинном приталенном пиджаке, на высоких каблуках. Она смотрела с картинки так, словно говорила всему миру:

— Я иду!

И это были первые женские брюки в этом мире.

***

Россима

Видимо что-то отразилось у Стаси на лице, потому что Урусов, с обиженным видом восседавший на кровати, вдруг изменился в лице и встревоженно спросил:

— Что случилось. Княжна, у вас такой вид?

— У меня пропал портал, а к нам гости и противоядия нет, — спокойно ответила Стася

— Не волнуйтесь, княжна, я с ними разберусь, — ответил Никита Урусов

Стася повернулась к нему и, сбиваясь на ты, проговорила:

— Никита, ты не понимаешь, у меня был план, вывести Шаховского на чистую воду и исключить его круга. Я могу это сделать, только, если князья увидят кто он на самом деле иначе не доказать. А теперь, придётся изобретать что-то ещё.

Урусов смотрел на княжну и понимал, что его бравада выглядит смешной. Княжна показала, что не боится Шаховского, но ей не хочется вступать с ним сейчас в открытую конфронтацию.

— Говорите, княжна, — внезапно проговорил Урусов, — что делать надо

— Действуем по обстоятельствам, — сказала Стася, — ничего не остаётся, только прорываться. Давайте попробуем найти портал, с ним, конечно было бы проще.

Они начали искать, перетряхивая постель, заглядывая под кровать. Собственно, когда дверь распахнулась и в комнату вошёл сам князь Николай Леонтьевич Шаховской, в сопровождении своих солдат, он и увидел князя Урусова, вылезающего из-под кровати.

Стася заметила, что те солдаты, кто принёс клятву ей, переминались с ноги на ногу позади двух сопровождающих Шаховского.

Увидев Урусова, глаза Шаховского выпучились, и он стал оглядываться в поисках, видимо, остальных.

Никого больше не найдя, князь улыбнулся, сунул руку в карман и спросил:

— Никита Алексеевич, а вы здесь какими судьбами?

— Никита, вали его, — вдруг совершенно не по-княжески крикнула Стася

Только сейчас Урусов заметил, что Шаховской вынимает руку из кармана, а там у него, что-то вроде стеклянного шара.

Стоявшие сзади солдаты Стаси бросились на солдат Шаховского, Стася и Никита одновременно прыгнули к князю, Урусов ухватил его первым.

— Руку его держи, — кричала Стася, — не дай ему разбить шар

Урусов держал Шаховского, тот сопротивлялся, пытаясь вырваться из «железного» захвата. Стася подошла из забрала стеклянный шар, в котором был какой-то порошок, из руки князя Шаховского. Обратила внимание, что глаза у князя Урусова снова стали полностью тёмные, без белков

— Что же вы, князь, как погань какая-то, словно бы и нет у вас достоинства, — проговорила Стася, обратившись к Шаховскому, рассматривая белый, перламутровый порошок.

В голове у неё прозвучало рычание: — «Убью, скотину»

И Стася поняла, что Урусов раскрылся. До этого момента она не слышала его и удивлялась, потому как Кирилла начала слышать сразу.

Как и Кириллу поначалу, Урусову Стася решила не сообщать об этой славной новости, но Шаховской ей нужен был живым, поэтому сказала вслух:

— Никита, вы бы не могли обезвредить князя, но сохранить ему жизнь

Услышав её голос, Никита Урусов мотнул головой. И Стася подумала, и вправду, как медведь. Но постепенно глаза его посветлели и стали человеческими.

И в этот момент произошло одновременно несколько вещей.

Сперва раздался взрыв и из образовавшегося портала в комнату шагнул Отто вон Шнафт, следом раздался ещё один взрыв и в комнату шагнул сын Шаховского.

Стася от неожиданности, когда ударило по ушам выронила стеклянны шар, который приземлился прямо перед носом старшего Шаховского, так и лежавшего на полу.

Стася успела увидеть только выражение ужаса на лице Николая Леонтьевича, зацепилась за похожее выражение на лице фон Шнафта, который достал из кармана похожий шар только с голубоватым порошком внутри. И когда шар с порошком у лица князя Шаховского треснул и из него вырвалось облачко, фон Шнафт бросил свой, разбивая его об пол.

Стася, всё ещё ничего не слыша от двойного «удара» по барабанным перепонкам, с ужасом смотрела как поднимается облачко белого цвета и начинает формироваться облачко голубого цвета, но облачко белого цвета было быстрее и вот оно расширилось, словно пытаясь добраться до всех, кто находится в комнате. Стася крикнула: — Не дышим!

Увидела, как фон Шнафт прыгнул к ней, доставая из кармана ещё один портал, Стася же прыгнула к Никите, понимая, что фон Шнафт будет спасать только её, а она не может оставить своего «медведя».

Урусов в этот момент отбросил от себя молодого Шаховского и повернулся к Стасе. Стася успела только увидеть, как между ними возникла белая взвесь и сознание её померкло.

Глава 55

Стася всё слышала. И даже видела. Она видела кайзера Вильгельма, который разговаривал с Отто фон Шнафтом, стоя рядом с кроватью, на которой лежала…княжна Анастасия Романова.

«А где тогда я?» — подумала Стася и попыталась окликнуть мужчин. Но ничего не произошло, даже она сама не услышала своего голоса. Её голос был исключительно в её голове.

«Странное ощущение, — вновь подумала Стася, — похоже, что у меня сейчас и головы-то нет, а мысли есть.»

Откуда-то из подсознания вынырнула фраза: «Я мыслю, значит я существую*»

(*Не точный перевод философского утверждения французского философа, математика и естествоиспытателя Рене Декарта)

И это немного успокоило Стасю. Прекратив слушать себя, он попыталась услышать о чём идёт разговор между Кайзером и фон Шнафтом.

— Она жива, просто не в себе, — говорил кайзер фон Шнафту

Судя по выражению лица Отто фон Шнафта, его такое объяснение, мягко говоря, не очень устраивало, но что-либо резкое говорить своему королю он не мог.

— Почему она не приходит в себя? — видимо, не в первый раз спрашивал фон Шнафт Кайзера

Тот терпеливо отвечал:

— Отто, я же уже говорил тебе, чтобы избежать воздействие того, что было в сфере у Шаховского, противоядие надо было принять раньше. По твоим словам, княжна вдохнула обе смеси сразу, именно поэтому то, что с ней произошло я пока не могу объяснить.

Кайзер взглянул на одного из самых верных своих людей, тяжело вздохнул, и попытался объяснить ещё раз:

— Отто, возможно нужно время

— Она уже неделю в таком состоянии, Ваше Величество, — проговорил Отто фон Шнафт, еле сдерживая раздражение.

Кайзер, который точно знал, что фон Шнафт никогда не выходит из себя удивлённо приподнял бровь:

— Отто, надо ждать

Стася, которая находилась здесь, но не понимала, где точно, подумала о том, что неделя — это действительно много, но, если кайзер говорит, что она жива, значит так оно и есть.