Волшебство с ароматом кофе (СИ) - Серебрянская Виктория

Цветов на камнях было мало: всего пять штук небольших соцветий, каждое размером с грецкий орех. Зато сразу отпал вопрос, сколько цветов нужно заваривать. Листьев оказалось больше. Или мне показалось. Подоспевшие матросы, увидав мою находку, сразу притащили деревянную бадейку, в которую набрали морской воды и аккуратно переложили мою находку. Обратно во дворец шли молча и очень быстро. Я аж запыхалась.

Оказалось, что найденное растение под названием киливия знают все. Хоть оно и было достаточно редким. Просто его целебные свойства были настолько высоки, что почти стали легендой. И увы, в моих подсказках люди Мартиниана больше не нуждались. Они и сами знали, как заваривать и как поить отваром больного, как прикладывать к ране широкие листья. А меня Нора почти насильно отправила спать.

Я думала, что нервное возбуждение не даст мне уснуть. Но провалилась в сон будто в черную воду, едва голова коснулась подушки. Все-таки я очень устала за эту ночь…

Полное выздоровление Мартиниана заняло пять дней. При этом на третий день принц уже вышел, поддерживаемый Клайдом из своей комнаты, чтобы посетить столовую. Он был бледен, шел, пошатываясь. Но при этом, стоило мне заикнуться о том, что он зря встал, синие глаза буквально проткнули меня насквозь.

Стало очень-очень неприятно. И обидно. Я поджала губы и молча села в торец стола напротив Мартиниана. Такими успехами мы никогда не покинем этот проклятый остров. Впрочем, мой липовый муженек был закоренелым и махровым эгоистом, но не невоспитанным хамом. На шестой день он сам ко мне подошел после завтрака:

— Прогуляемся?

Что-то мне это напоминало. Я собиралась идти после завтрака и разбираться с кофе. Вместо этого молча кивнула и пошла рядом с принцем, подстраиваясь под его шаг. А вот предложенную руку проигнорировала. Сделала вид, что не заметила. Ну его. Переживет. Не хочется мне прогибаться под хотелки капризного аристократа.

В какой-то момент у меня возникло дежавю: мы вновь шли по тому же коридору, что и до всех этих событий. Правда, на этот раз Мартиниан рядом со мной ступал куда менее уверенно и быстро. Видимо, несмотря ни на что, организм еще не успел до конца восстановиться. Так что до того окна, у которого разговаривали в прошлый раз, мы не дошли. Остановились, пройдя примерно две трети прошлого маршрута. И Мартиниан устало прислонился к стене:

— Я должен вас поблагодарить…

Мне не понравилась формулировка, и я поторопилась перебить принца:

— Вы мне ничего не должны!..

— Должен! — теперь уже он перебил меня. И попросил: — Эмма, помолчите, пожалуйста.

Даже не попросил, а потребовал. Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть. Ну не ругаться же в самом деле еще и из-за такой ерунды?

Убедившись, что я согласилась его выслушать молча, Мартиниан вздохнул:

— Я знаю, что жив только благодаря вам, Эмма. Если бы не вы… Я совершил первую глупость, когда, зная, что надвигается шторм, решил переждать его во временном укрытии вместо того, чтобы вернуться во дворец. Это была роковая ошибка. Повлекшая за собой множество неприятных последствий. И если бы не вы… — Мартиниан снова тяжко вздохнул. Кажется, разговор тяготил его. Но он считал своим долгом сказать мне все, что запланировал. — Эмма, я бесконечно вам благодарен. В знак признательности обязуюсь помочь всем, что будет у меня в распоряжении, в построении вашей империи. Также решу вопрос с родней настоящей Эммы, они не будут иметь на вас никакого влияния. Ну и наконец, я отказываюсь от своих притязаний сделать вас своей фавориткой.

Я обалдело открыла рот. Неужели мне не послышалось? Ничего себе Мартиниана торкнуло! Неужели лед тронулся?

Глава 15

— Спасибо! — вполне искренне выдохнула я после непродолжительной паузы. — Я… Для меня это по-настоящему ценно… И…

Мне хотелось сказать, что Мартиниан мне нравился как мужчина. И что при других обстоятельствах у нас что-то и могло получиться. Но не вот так: «Ты моя и будешь только со мной, а созданием семьи тебе придется пожертвовать». Но в последний момент сообразила, что упоминать об этом вслух не стоит. Еще, чего доброго, Мартиниан решит, что я его поощряю, что это у меня игры такие — набиваю себе цену. А мне не хотелось по новой отбиваться от эгоистичных замашек синеглазого принца.

— Жаль, что все так складывается, — грустно хмыкнул подставной супруг, глядя, как я мнусь. — Жаль, что я — наследник. И что королевой должна быть лишь девица из высокородного семейства. Не я писал законы и правила, не мне их отменять. А из тебя вышла бы очень хорошая королева. Я как-то подслушал, как тебя обсуждают моряки и наши с тобой слуги. — В этом месте я даже смущаться перестала и шокировано захлопала ресницами. Он еще и шпионит ко всем своим грехам вдобавок? Но я забыла про все глупые мысли, когда Мартиниан едва слышно добавил: — И нравишься ты мне так, что рядом с тобой больно находиться…

После этой фразы между нами окончательно повисла неловкая тишина. Она скользила по стенам и притаилась, жадно глядя на нас, на подоконнике. И, как назло, в голову не приходило ничего, что могло бы ее вспугнуть.

В конце концов, я с жалкой, натужной бравадой выдала, отведя в сторону взгляд:

— Ну и ладно! А я все равно буду императрицей! — А когда Мартиниан странно на меня посмотрел, пояснила: — Кофейной империи!

Мартиниан криво усмехнулся моей притянутой за уши шутке. В его синих глазах стыла тоска. И мне вдруг показалось, что сейчас принц проклинает судьбу за то, что родился наследником короля.

Обратно шли молча. Мартиниан от слабости уже еле ковылял, и я злилась, недоумевая: неужели нельзя было сказать то, что принц мне сообщил, не уходя далеко? Или синеглазый едва бредет, потому что полностью погружен в свои невеселые мысли?

Когда мы проходили мимо гостиной, занятой мною под производство кофе, сквозняком приоткрылась дверь, ведущая в комнату. Мартиниан бросил в ту сторону беглый взгляд, а потом поинтересовался:

— А как ваши опыты с этим напитком, кофе?

Мне показалось, или принц с радостью ухватился за первую попавшуюся тему, лишь бы переключиться с безрадостных размышлений на что-то другое?

Пока Мартиниан восстанавливался после контакта с ядовитым деревом, я закончила очищать высушенные ягоды. Можно было приступать к обжарке, помолу и собственно приготовлению напитка. Но я почему-то медлила. Жарить-то предстояло не с помощью аппаратуры, которая контролирует температуру и прочее, а на обыкновенной сковороде, да еще и на допотопной плите, на которой я не умела регулировать огонь…

— Пока сложно что-то сказать определенное, — стараясь выглядеть и говорить спокойно, ответила я. — Только вчера закончила очистку зерен. Теперь их нужно обжарить и смолоть. — И неловко закончила: — Пока можно сказать так: дело продвигается.

В противоположном конце коридора показалась группка матросов, весело переговаривающихся между собой. Заметив нас, они ненадолго умолкли, перестав перешучиваться, низко и почтительно поклонились Мартиниану, а потом продолжили свой путь. И едва свернули за угол, в сторону выхода из дворца, как под сводами старого здания вновь зазвучали их оживленные голоса. А между мной и принцем, наоборот, установилась странная, будто наэлектризованная атмосфера. Мне даже казалось, что воздух трещал. Я бы и рада была уйти, прервать тягостное общение. Но не знала, как это можно сделать.

Мартиниан, наверное, чувствовал тоже самое, что и я. Через несколько томительных мгновений он обернулся ко мне лицом, взял мою безвольно висящую ладошку и поднес ее к губам… склонившись передо мной в поклоне! Я ошарашенно заморгала, окончательно растерявшись. А мой липовый супружник, блеснув на меня голубыми глазами, с бесконечной нежностью поцеловал мне руку, выдохнув при этом:

— Я восхищаюсь вами, Эмма! Вы — поразительная девушка!

Дыхание Мартиниана в буквальном смысле обожгло мне кожу руки. До затарахтевшего с утроенной силой сердца. До сладкого замирания в душе. Все-таки синеглазый был на редкость красивым мужчиной. Его взгляд что-то будоражил в моей душе…