Волшебство с ароматом кофе (СИ) - Серебрянская Виктория

Пока Нора вела меня к моей комнате, я успела заметить, что Клайд с помощью кого-то из команды что-то готовит в комнате Мартиниана. Поблизости топтались другие матросы, негромко переговариваясь. А в конце коридора маячил юнга с тяжелым и явно наполненным чем-то ведром.

Едва мы вошли, и Нора заперла за нами дверь, как она принялась торопливо сдирать с меня мокрую одежду, приговаривая:

— Вот так! Быстренько раздеваемся!.. Сейчас я вас разотру!.. А потом будет горячая ванная!.. Вы же совсем окоченели, моя госпожа!.. Хотите заболеть?.. А нельзя!.. Вам еще за супругом ухаживать!..

Все вокруг были настолько уверена, что Мартиниан пострадает от собственной дурости и сегодняшней грозы, что становилось страшно. И невольно я сама прониклась, пропиталась странным настроением окружающих. Это не было паникой. Но и спокойствием это состояние назвать тоже было нельзя. И отделаться от навязчивого ощущения оказалось невозможным. Только отвлечься. Так что я сама охотно забралась в горячую ванную, сама терла кожу до покраснения жесткой тряпицей, играющей роль мочалки. И без споров проглотила травяной отвар, который принесла мне Нора. Только бы хоть немного ослабить тянущую тревогу.

Снаряженный за Мартинианом и сопровождавшими его людьми отряд вернулся довольно быстро: я только и успела, что принять ванную, обсушиться, одеться и причесаться. А уже из коридора донесся шум, извещающий, что принц Мартиниан благополучно вернулся.

Что меня на это сподвигло, я не знаю. Но я выбежала из комнаты, позабыв обо всем. Не обращая внимания на Нору, что-то кричавшую вслед. И как раз вовремя. Навстречу мне по коридору шел сам Мартиниан. Принц промок до такой степени, что с его одежды ручейками стекала вода. Ко лбу прилипли отдельные прядки волос, камзол на плече разодран, на подбородке ссадина. Я ахнула.

— Вы… Мартиниан, вы сильно пострадали?..

Очень умно, я знаю. Но почему-то в этот миг забылось все, что было. И ничего другого в голову не пришло. Не удивительно, что Мартиниан ответил на границе с грубостью:

— Все хорошо! Ступайте к себе, мадам!

Я даже осознать и обидеться на резкость не успела, а синеглазый хам вдруг начал заваливаться вбок!

Взвизгнув, я в панике бросилась к принцу, не зная, чем ему помочь. Удержать липового муженька у меня бы точно не хватило сил. К счастью, привлеченные моим криком, в коридор выглянули Клайд и парочка матросов. Они же и метнулись к Мартиниану, успев поймать синеглазого буквально в сантиметрах от пола.

Дальше начался какой-то сюр. Мне не позволили войти в комнату Мартиниана, чтобы помочь его переодеть и вытереть насухо. Клайд нахально захлопнул дверь перед самым моим носом, непреклонно сообщив:

— Я позову вас, ваша светлость, когда мы переоденем и уложим господина в постель!

Что б ему!..

Возвращаться к себе я отказалась наотрез. Так и мерила коридор шагами, пыхтя от возмущения и тревоги, прислушиваясь к почти непрерывным раскатам грома за стенами дворца и воющим порывам ветра, радуясь, что в этой части коридора не было окон наружу. Лишь двери в комнаты и магическое освещение. Благодаря этому в коридоре было сухо и относительно тепло. Хотя сквозняк все равно гулял по полу. Это и стало причиной ворчания Норы:

— Вы простудитесь, ваша светлость! — бурчала она. — Ни один супруг в мире, даже самый родовитый и любящий, не стоит того! Вам же еще рожать!

— Оставь меня в покое! — огрызалась я, когда брюзжание камеристки становилось невыносимым. И продолжала вымерять коридор шагами. Время тянулось резиновой лентой.

На самом деле я сама не знала, что заставляло меня так поступать. Понятно же, что Клайд меня позвал бы, где бы я ни находилась. Камердинер липового муженька попросту не рискнул бы меня обмануть. Но какое-то беспокойство все гнало и гнало меня вперед, не позволяя остановиться даже на минуту.

Клайд выглянул в коридор примерно спустя час. Гроза по-прежнему бесновалась за стенами дворца. Камердинер, потемневший лицом, наткнулся на меня взглядом и поджал губы:

— У Его Высочества глубокая рана на плече и несколько ушибов. И еще, несомненно, принц простужен. У него уже начинается жар. Мне нужно сходить, заварить для Его Высочества травы…

— Я посижу пока с Мартинианом! — решительно заявила я, подходя к двери в спальню фиктивного супруга и почти отталкивая с прохода камердинера. Кто б еще мне объяснил, почему я так волнуюсь за синеглазого гада, который эгоистично собирался лишить меня семьи в угоду собственным желаниям. — А ты, Клайд, возьми в помощь Нору! Она неплохо разбирается в лекарственных растениях!

Камердинер, наверное, ошалел от моего поведения и напора. И без звука позволил мне проскользнуть внутрь. Наградил задумчивым взглядом, пожевал губами. Но потом кивнул:

— Хорошо. Спасибо, ваша светлость.

Камердинер ушел, деликатно и бесшумно закрыв за собой дверь. Я слышала, как он подошел к двери в мою комнату и постучал. Потом расслышала мягкий голос камеристки. Но меня это уже не интересовало. Сами разберутся, не маленькие. Я же осторожно приблизилась к кровати, на которой лежал, тяжело дыша сквозь стиснутые зубы, Мартиниан.

Эта комната, так же как и та, в которой поселилась я, освещалась магическим светильником, закрепленным над дверью. Активировался он хлопком в ладоши. Чтобы погасить свет, требовалось хлопнуть в ладоши дважды. Но сейчас, в дополнение к магическому фонарю, на тумбочке рядом с кроватью горела свеча. Видимо, из запасов самого принца. Ибо у нас с Норой подобной роскоши не было.

Огонек свечи слабо колыхал сквознячок. Из-за этого по лицу фиктивного супруга бродили тени, делая его более взрослым, более нетерпимым. И более больным. Из-за того, что в свете свечи скулы казались резче очерченными, а под глазами залегла глубокая чернота.

— Ну и что? — процедила сквозь зубы, не сводя глаз с мужского лица. — Кому ты сделал лучше своим упрямством? Сколько теперь проваляешься в жару? Без нормальных лекарств. И поднимешься ли вообще! Вот куда тебя вообще понесло!

Естественно, Мартиниан промолчал в ответ. Да и не ждала я от него ответа. Так, сбрасывала пар. А выплеснув накопившиеся эмоции таким способом, подтащила поближе к кровати стул. Потом принесла и поставила на тумбочку таз с водой, отполоскала найденную тряпицу и принялась делать принцу компрессы с прохладной водой в надежде хоть немного уменьшить жар.

Очень скоро это действие превратилось в рутину. Я как заведенная повторяла по кругу одно и то же: смочить тряпицу, слегка отжать, расправить ее на лбу принца. И буквально через минуту повторить все сначала. У Мартиниана была настолько высокая температура, что он, применяя расхожее выражение, горел. Не успевала я положить ему на лоб компресс, как тот уже высыхал.

Через некоторое время появился Клайд. Встревоженно поглядел на своего господина, покачал головой. Вдвоем мы с ним кое-как залили в Мартиниана целебный отвар: принц сцепил зубы так, что жидкость проливалась мимо, что бы мы ни предпринимали. Принц проглотил, дай бог, треть жидкости. Остальное пролилось мимо и промочило подушку.

Камердинер молча вышел и через некоторое время вернулся с другой, сухой подушкой. По его замкнутому лицу нельзя было ничего понять. Но когда он попытался отправить меня спать, я воспротивилась.

— Клайд, иди сам отдохни! Тебе еще долго ухаживать за принцем. А я все равно сейчас от беспокойства не усну. Вот и посижу, поменяю Мартиниану компрессы.

Клайд не стал сопротивляться. Впрочем, и наедине с больным преданный слуга меня не оставил. Как оказалось, камердинер мужа был более опытным или более хитрым: за дверью в углу комнаты он обустроил себе спальное место из непонятно где добытого топчана. Я не обратила на него внимания, когда только вошла. Ну стоит и стоит. Вот там Клайд и устроился, сняв ливрею слуги и оставшись в рубашке и штанах. И, по-моему, уснул сразу, едва его голова коснулась подушки. А для меня потянулись нервные и однообразные часы.

Гроза по-прежнему бесновалась за окном, то и дело озаряя комнату вспышками молний. Мартиниан молча сражался с болезнью. Не стонал и не бредил. Не метался по постели. И от этой неподвижности было жутко. Через некоторое время после того, как я отправила камердинера отдыхать, кто-то тихо поскребся в дверь. Чтобы не разбудить спящего, я молча пересекла комнату и выглянула в коридор: передо мной переминался с ноги на ногу второй помощник Линнарта.