Волшебство с ароматом кофе (СИ) - Серебрянская Виктория

— Забудь! — холодно и повелительно перебил меня собеседник. — Я этого никогда не допущу!

Сначала я растерялась. В голове не помещались эти слова:

— То есть, как это: не допустишь?.. А если Мартиниан будет упорствовать?.. — Неожиданно в голову пришла новая мысль, и я вскинула на божественные глаза взгляд, спросив с нескрываемым подозрением: — А не ты ли засунул нас на этот остров? Зачем?..

— Я, — не стал отпираться божественный прохвост. — Вот затем и засунул. Я долго искал по всем мирам ту, что смогла бы привлечь внимание принца, увлечь настолько, чтобы он забыл про других. Мартиниану нужна крепкая семья и надежный тыл, чтобы удержать свое королевство и не допустить междоусобиц. Но в этом мире таких нет. А вот ты подходишь идеально и будешь ему хорошей спутницей жизни. Я не зря положил столько усилий на эту комбинацию. Вот увидишь, принц вот-вот в тебя влюбится. Так что беги спасать своего супруга! Поговорим потом. Будешь себя хорошо вести — приду еще!..

На этот раз я даже вякнуть не успела, а глаза угасли, словно их здесь и не было. Только ветер бесновался вокруг да гораздо чаще стали вспыхивать молнии. Осознав, что демиург попросту сбежал, я с горечью пробормотала в пустоту:

— Ты не учел одного: чувство долга Мартиниана. Он даже мысли не допускает, что я останусь его женой. Зато в роли фаворитки будет рад видеть. А меня это не устраивает.

По всему выходило, что нас сюда заманили для того, чтобы у нас с Мартинианом было время консумировать брак. Ну, может быть, еще для того, чтобы спрятать принца от его ненормального братца. Но пока не будет выполнено главное условие, мы не сможем покинуть остров. Просто прелестно! Представляю реакцию фиктивного супруга на это известие! Впрочем, чтобы эта реакция вообще была, Мартиниана для начала нужно вернуть во дворец. А как это сделать? Как на мои слова о необходимости идти в ночь и грозу искать принца отреагирует капитан? Вряд ли поверит. А если и поверит, то есть еще одна сложность: куда идти? О направлении поисков не было сказано ни слова. И я скрипнула зубами, осознав, что нужно было задавать совсем другие вопросы.

В этот момент словно проснулись мои спутники:

— Гроза вот-вот начнется, — проворчал тот, кто работал со мной на кофе. — Госпожа герцогиня, идемте назад! По-моему, сейчас вот-вот начнется светопреставление!..

— Погоди, Франц! — вмешался самый молодой из троицы. А я хмыкнула про себя: ага, вот как его зовут! — Здесь только что что-то было… Магией фонит так, что дышать тяжело.

Все трое одномоментно повернулись ко мне и с осуждением уставились. Я невольно поежилась под этими взглядами. Ну вот, теперь не нужно изобретать велосипед, чтобы снарядить экспедицию за Мартинианом. Главное, чтобы мне поверили:

— Это демиург приходил, — нервно вздохнула я. — Идемте к капитану, у нас проблемы.

Матросы подчинились без звука. Мы развернулись и вчетвером помчались обратно в столовую. Но там бравого капитана уже не было. Я занервничала. Но удариться в истерику не успела. Линнарт появился со стороны лестницы, ведущей в подвал. И я бросилась к нему.

— Что такое? — несколько ошарашенно приподнял брови при виде нас капитан.

Меня спас Франц. Я еще только подбирала слова, чтобы рассказать о предупреждении демиурга, как пожилой матрос, работавший со мной на кофе и, видимо, уже проникшийся ко мне уважением, взволнованно выпалил:

— К нашей леди приходил демиург!..

У Линнарта повторно дрогнули брови, поднявшись еще немного выше, и он потрясенно уставился на меня:

— Это… правда?..

Мне оставалось лишь кивнуть:

— Правда. Он приходил, чтобы предупредить: принц Мартиниан совершает ужасную ошибку! Он здесь неподалеку, но идти во дворец не хочет, решил переждать грозу в каком-то убежище. А демиург предупредил, что это убежище будет просто сметено с лица острова стекающими с его центра потоками воды.

К вящей радости, Линнарт даже на секунду не засомневался в моих словах:

— Надо спасать Его Высочество! Дойл! Пек! — крикнул он в пустоту коридора.

Мне можно было гордиться. В моих словах не засомневались, поверили сразу, не требуя никаких доказательств. Но меня мучило другое. Едва капитан позвал помощника и боцмана, как в коридоре поднялась суматоха. Примчались все, даже камердинер принца и Нора. И все дружно изъявили желание идти в грозу и спасать наследника трона. Я же в этот момент думала, как им всем объяснять, что сама не знаю, в какой стороне от дворца упрямое высочество решило переждать бурю.

Линнарт, по каким-то одному ему известным соображениям отобрал половину команды. Возглавил поисковый отряд Дойл, как более сильный, чем капитан, маг. Все это, несмотря на нервозность и суматоху, заняло не так уж и много времени. Но когда мы дружной гурьбой вывалились на крыльцо, оказалось, что молнии уже пропарывают темное небо почти непрерывно, что вою ветра вторит глухое ворчание грома, а по листьям смачно шлепают пока еще редкие капли дождя. Гроза все приближалась.

О том, чтобы я сопровождала отряд, даже речи не шло. Дойл, стоя на пороге, начал выплетать какое-то заклинание, вытребовав у Клайда расческу с волосками Мартиниана. И когда он закончил, все пораженно ахнули, включая капитана и циника-боцмана: от порога дворца куда-то в лес, левее дороги к роще с кофейными деревьями, уходила широкая, подсвеченная по краям пульсирующими световыми точками, лента. Будто указательная стрелка, куда следует идти.

— Такое действительно мог только демиург сотворить! — зачарованно выдохнул кто-то у меня за спиной. А я обхватила себя за плечи. Мне бы радоваться, что избавилась от необходимости как-то объяснять, куда нужно идти за Мартинианом. Но я почему-то чувствовала себя ненужной и испытывала обиду. Словно меня незаслуженно задвинули, отдав пальму первенства другому.

Поисковый отряд не стал мешкать. Несмотря на хорошо подсвеченную дорогу, риск для людей возрастал с каждой секундой. Ветер уже выл, не замолкая ни на мгновение, деревья, которые я могла бы обнять руками, гнулись до самой земли и трещали как тростинки. Этому треску вторили сухие раскаты электрических разрядов и грохот грома, будто кто-то сыпал на металлическую крышу булыжники. Гроза набирала обороты. Мне даже казалось, я слышу, как о прибрежные скалы разбиваются волны. Чего никогда не было слышно в обычное время. Становилось страшно. Ведь в заливе оставался наш парусник! Кораблю просто некуда было деться из залива. А если он разобьется… мы останемся здесь навсегда.

— Хоть бы демиург позаботился о нашем Драконе! — кто-то суеверно прошептал, вторя моим горьким мыслям.

Я еще долго оставалась на пороге после ухода поискового отряда. Смотрела, не мигая и обхватив себя за плечи руками, на оставшуюся подсвеченной тропу, не замечая того, что творилось вокруг. Не чувствуя, как хлещет меня наотмашь ветер пополам с дождем, как пробирает до костей холод. Пока Нора не обняла меня за плечи, мягко, но непреклонно увлекая внутрь:

— Пойдемте, ваша светлость! — как ребенка уговаривала она меня. — Вы уже вся промокли и можете заболеть! А кто же в таком случае станет ухаживать за Его Высочеством?

Я дернулась в руках камеристки от этих слов и, медленно повернув голову, посмотрела в лицо женщине:

— Думаешь, Мартиниан пострадал?

Наверное, у меня был шок. Даже почти наверняка. Но я не отдавала себе в этом отчета, требовательно глядя в глаза камеристки.

К чести Норы, она не отвела глаз, бесстрашно выдержав мой взгляд:

— Принц почти наверняка простудится, — подтвердила она. — А болеющие мужчины хуже маленьких детей. Только любимая женщина еще и может как-то на них повлиять. Иначе никак не заставить упрямцев пить лекарство и не раскрываться.

Я вздохнула. Любимая женщина… Вряд ли это про меня.

Настроение испортилось, вдобавок к владеющей мною тревоге. И я безропотно позволила камеристке увести меня с порога дворца. Впрочем, делать там было уже нечего: дождь усилился настолько, что хлестал косыми струями наотмашь, как плетью. Мы с камеристкой промокли уже с головы до ног. Да и ветер почти сбивал с ног. На мокром мраморе порога было довольно сложно удержать равновесие. Наверное, поэтому я и не сопротивлялась желанию Норы уйти. Подсознательно сама понимала, что оставаться и дальше на улице глупо и опасно. Поскользнусь, упаду и расшибу голову. Хорошо, если только сотрясение мозга заработаю. А если убьюсь?