Работа по любви (СИ) - Плотников Сергей Александрович

— Она ведь в вашем обществе и в обществе почтенного королевского рыцаря, — заметил настоятель храма. — Разве этого недостаточно, чтобы уничтожить любые сомнения в ее благонадежности?

— Ладно, начистоту, — сказал Мишель. — Добрая Герцогиня — двоюродная бабушка нынешнего короля, как гласит предание. Столичный Храм, увы, часто слишком глубоко погружается в политику, ставя ее едва ли не вровень с делом Света. Поэтому мне бы хотелось выправить жене моего друга документы заранее — чтобы Храм, под давлением королевской семьи, не затянул этот процесс! Или, чего доброго, вовсе бы не отказал.

Ага, так вот почему. Я упустил этот нюанс из виду. Счел, что главное — никому не рассказывать о злодейской сущности герцогини Прен, не злить попусту ее родичей. И все остальное спустя сто лет уже никому не будет интересно. А тут вот оно как. Король может решить, что он обязан отомстить Рагне? Или попытается ее шантажировать, чтобы держать на коротком поводке? А через нее — и меня с Ханной? Особенно Ханну, она ведь тоже ожившая легенда…

М-да, правда, стоило самому об этом подумать. Ну ничего, приучусь к местным интригам. Другого-то выхода у меня все равно нет.

Настоятель неохотно выдохнул: видно, он тоже подозревал что-то подобное и не хотел конфликта со столичным храмом — но и против совести идти не желал, особенно под тяжелым взглядом Мишеля.

— Хорошо, брат паладин, — сказал он. — Один я, второй мой помощник, третий вы. Проведем ритуал истинного зрения.

— Я бы хотел присутствовать, если возможно, — впервые за всю беседу заговорил я.

— Когда нужно засвидетельствовать наличие души у существа, подозреваемого в том, что оно нечисть, ритуал обычно проводятся на воздухе, при скоплении народа, чтобы было как можно больше свидетелей, — улыбнулся настоятель. — Так что, конечно, можете присутствовать — рядом с супругой!

Ритуал провели. Зрелищным он мне не показался: троица служителей Света просто стала вокруг Рагны в кольцо, воздела руки к небу и громко обратилась к богу Света. После чего у всех трех засветились руки и глаза — хорошо, день был пасмурный, и это хоть можно было разглядеть! Длилось шоу всего несколько секунд, затем настоятель громко сказал:

— Сим свидетельствую, что душа этой женщины в целости и сохранности и ничем не отличается от души любого разумного Многомирья!

Затем то же самое по моей просьбе повторили для Ханны и Леу — в облике ящерицы. Уж не знаю, зачем мне это понадобилось для Ханны, но чуйка встала: пусть будет. Насчет Леу мы сказали настоятелю Храма почти что правду: что она оборотень из другого мира, застряла в нашем случайно, как вернуться домой — не знает. Тот только поцокал языком, пожелал Леу удачи и счастья в браке со мной, но куда больше удивления у него вызвал наш «тройной» брак, чем сущность драконицы!

— Что ж… — сказал он неуверенно. — Странно, что богиня Любви такое благословила, но раз вы ее Избранник — значит, так надо.

И троим моим женам выдали соответствующие документы.

В следующем же поселении по дороге храма Света уже не было, зато попался храм Любви-и-Раздора — внезапно двойной! Почти такой же архитектурно, как храм Света, но наполовину розовый, наполовину черный. Меня долбануло испанским стыдом, но… а что делать? Тут о субкультуре эмо никто и слыхом не слыхивал! Да и в моем первом мире, кстати, о ней почти забыли.

Я уточнил, неужели местный жрец служит обеим богиням сразу? Оказалось, нет, жрецов двое, муж и жена. Муж служит Любви, жена Раздору. Представляю их семейную жизнь! Еще веселее моей, наверное.

В общем, у жреца богини Любви тоже было истинное зрение, и он за отдельную плату еще и удостоверил наши браки. Между прочим, почти один-в-один повторив реплику настоятеля Храма Света — мол, как-то странно богиня распорядилась, не ожидал от нее! Тоже пусть будет. Недорого, зато лишнее свидетельство.

Да, Леу так и ехала всю дорогу у меня на плече в виде ящерицы. Причем, по-моему, согласилась принять этот облик не из осторожности и не чтобы не создавать нам проблем, а потому что вовремя сообразила: как ящерицу мы ее можем подкармливать шедеврами Мишеля из общего котла, а как огромной драконице ей ну никак даже самой щедрой порции не хватит!

Для Ночки мы никаких ритуалов проводить не стали: и Мишель, и Ханна, и Рагна (все трое умели взаимодействовать с душами, хоть и каждый на свой манер) заверили меня, что ее душа совершенно в теле голема не видна.

— Этим придется заниматься уже после победы над Темным Властелином, — сказал мне Мишель, когда мы, собравшись у костра вечером за стенами очередного городка, обсуждали наши планы. — Тогда, надо надеяться, у нас на короткое время будет достаточно авторитета, чтобы пропихнуть какие угодно документы. Если хочешь непременно выправить ей бумаги разумного, придется ее сразу записать недееспособной и под твоей опекой. А пока, хоть ваш брак действительно ее и защищает, лучше не привлекать внимания к ее особенностям! Пока достаточно того, что она путешествует под богато одетым всадником, в компании паладина Света и королевского рыцаря.

— То есть ты полагаешь, что окно наших возможностей после победы над Темным властелином будет очень небольшим? — уточнил я.

В принципе, это соответствовало моему пониманию жизни, но хотелось удостовериться.

— Ну конечно, — вздохнул Мишель. — Пока мы герои и победа — если, конечно, мы ее добудем! — у всех на устах. Потом-то, понятное дело, наши заслуги попытаются присвоить, а награды отобрать. Так что очень важно воспользоваться моментом и не упустить своего!

— Вы удивительно разумны для паладина Света, — одобрила Рагна. — Мне казалось, что среди вас это редкость.

— Благородство и честность не синонимы глупости, — пожал плечами Мишель. — Кроме того, странная точка зрения для той, чья сестра — королевский рыцарь! Ханну-то, мне кажется, тоже наивной не назовешь.

— Меня-то? — вздохнула Ханна. — Еще как назовешь на самом деле. Никогда не умела в эти все… интриги. Задачи решать — умела. Пробиваться наверх за счет того, что вижу цель, верю в себя… — («И не вижу препятствий», — машинально додумал я, но Ханна продолжила иначе) — … и не боюсь трудностей, — умела. Рубить врагов и защищать друзей — тоже умела. Интриговать — не умела… Может, поэтому меня и послали в итоге на тот форпост, где я погибла.

— Да, именно поэтому, — холодно подтвердила Рагна. — Король и несколько старших рыцарей уже тебя откровенно побаивались. Это из того, что мне удалось раскопать. Кое-кому я… скажем так, помогла сделать его прегрешения более явными и получить воздаяние за содеянное. Не при господине Лираэнне будет сказано в подробностях.

Бывший королевский рыцарь сурово промолчал.

Если с Кэтрин он хоть и ругался постоянно, но при этом явно благоволил ей, то с Рагной у них отношения не сложились сразу и прочно — хотя за рамки вежливости ни рыцарь, ни некромантша ни разу не вышли. И, между прочим, вообще старались вести себя, как будто другой в отряде не существовал! Даже нынешнее упоминание Рагной Габриэля было редкостью.

— А вот я хочу услышать подробности, — попросила Ханна. — Но как-нибудь потом. И… спасибо.

— Не за что, — чуть удивленно ответила Рагна. — Как еще я могла поступить?

…Итак, это что касается документов и наших планов на будущее. Что касается природы и погоды, то здесь тоже все менялось — но, увы, не к лучшему. Июль плавно сменился августом, теплые, едва ли не субтропические окрестности Прена — более привычными мне средними широтами: мы вновь забирали к северу. В результате неудивительно, что на привалах снова стало холодно — а еще частенько по вечерам шли дожди, и, если подходящего укрытия не было, мы довольно много времени тратили на его возведение!

Я-то, правда, не мерз: меня по-прежнему здорово согревала Ночка. И еще дополнительно шею грела Леу, которая сворачивалась вокруг воротником. А после Ханниных «бархатных снов» я частенько вообще просыпался весь в поту!

А вот Кэтрин и Колин перебрались к Мишелю и Самуилу и стали спать в обнимку с паладином, привалившись к боку носорога. Мишель ругался, что они пинаются и не дают ему выспаться, но не прогонял девушку с ребенком. Даже звал присоединиться к ним Габриэля, но тот отнекивался: