Лекарь для дракона (СИ) - Фар Майя

Неожиданно всплыло ещё одно из прошлого Амалии.

— Я искал твоих опекунов, но не нашёл их, — сказал Дарн.

Я подумала: «Любопытно, к чему это он вдруг вспомнил про опекунов?»

Всё стало понятно, когда генерал продолжил:

— Поэтому, если ты согласишься, то в отсутствие главы рода король может стать тем, кто передаст тебя мужу.

Я вздохнула: «Шустрый какой.»

А вслух произнесла:

— Вообще-то я вдова Бофор и сама собой распоряжаюсь. А если уж пошла речь про род, так я приняла покровительство барона Аронара.

Глаза генерала полыхнули:

— Это шутка?

— Нет. Я не знала, что он отец твоей первой супруги. Но роды были тяжёлыми, и мне пришлось…

Генерал зажмурил глаза.

— Прости. Значит, пойду просить твоей руки у барона.

***

Но барон отказал генералу.

И когда я пришла узнать подробности, то барон сказал:

— Ты сама не знаешь, что делаешь. Но я никогда не дам согласия.

— Но ты обещал, — напомнила я, — не заставлять меня.

— Я и не заставляю, — ответил барон. — А отказать кому-то из недостойных женихов я не обещал.

Так я попала в ловушку. И, судя по настрою барона, разрешать этот брак он не собирался.

Глава 53

В целом я не торопилась стать супругой лорда Каэнарра. Мне даже, наоборот, хотелось, чтобы он за мной ухаживал, мне хотелось проверить свои чувства, готово ли моё влечение перерасти во что-то большее.

Но моя драконица думала иначе. С каждой новой встречей мне становилось всё труднее контролировать её. Странное чувство, когда ты чётко понимаешь, что это ты, нов то же самое время в тебе просыпается кто-то большой и древний и все твои установки сносит инстинктами. Причём в этот момент ты не теряешь волю, просто твоя мораль становится другой. И, возможно, ещё поэтому я оставалась в доме барона. Потому как он был тем самым сдерживающим фактором, который не позволял мне отпустить себя.

Но мне, видимо, удавалось скрывать от генерала своё растущее влечение, которое уже сложно было назвать просто влечением, это была эмоциональная лавина, состоящая из влечения, возбуждения, тепла, жара, нежности, страсти. Страшная в своей несовместимости и насыщенности смесь.

А вот Каэнарр нервничал, он же не знал о договорённости с бароном, что тот не будет мне сватать нежеланных женихов, и переживал, что его кто-то опередит. Но никто кроме генерала пока так и не узнал, что я могу оборачиваться.

И это тоже играло на руку генералу. Потому что периодически меня тянуло в небо, а он был тем, с кем я могла безопасно для себя обернуться и потом вернуться обратно.

В такие моменты генерал беззастенчиво пользовался тем, что я не могу устоять, он относил меня далеко в горы, и там я оборачивалась и мы летали, всё небо было моим. Нет не так, небо было нашим, одно большое небо на двоих.

А когда я оборачивалась обратно, Дарн прижимал меня к себе, давая возможность привыкнуть и успокоиться, потому что было довольно сложно сразу переходить из состояния громадной рептилии в другое, и несколько раз это заканчивалось поцелуем, и жарким шёпотом, но пока мне удавалось сохранять дистанцию.

Зато, когда Рено Сайен узнал, что я летаю на шее барона, то вначале долго смеялся, а потом сказал.

-Лия, ты, конечно, можешь ещё много лет бегать от генерала Каэнарра, но он тебя никому не отдаст

-Почему, - удивилась я.

-Дракон, который отдал тебе место на своей шее, считает тебя своей семьёй, - ответл мне лекарь Сайен.

Я проверила учебники и нашла, что с точки зрения физиологии дракона, это место было самым уязвимым, именно поэтому там было комфортно, и мягко, и там магия дракона выходила напрямую.

Дарн постепенно приучал меня к себе, к своему постоянному присутствию в нашей с Александром жизни. Как бы барон Аронар ни сопротивлялся, он не мог запретить Дарну встречаться с сыном, потому что несмотря на то, что между мной и Каэнарром больше не было парной связи, сын и отец были связаны и подпитка отцовской энергией весьма благоприятно действовала на Александра.

Поскольку Дарн стал невольным виновником государственного переворота в Мельдоре, и вместе с этим получил весь откат от нарушения договора, король назначил его своим наместником. Герцог Мельдорский погиб, а вот принц и король выжили и принесли клятву верности, войдя в состав Энарры, так она обратно из королевства превратилась в империю.

Оказалось, что когда-то давно так и было.

Нашлись мои опекуны, которые уже не были опекунами. Когда у меня появилось время я озадачила Каэнарра разобраться с моим наследством. Оказалось, что они бросили дом, и бежали в неизвестном направлении. Генерал их нашёл, в соседнем государстве, которое располагалось на другой стороне моря. Через море нельзя было прыгнуть порталом, это означало, что они намеренно уехали, не собираясь возвращаться.

Не знаю, что генерал Каэнарр с ними делал, а только ему удалось узнать, что на самом деле они обманом стали моими опекунами, подделав документы, чтобы поживиться. И именно поэтому продали меня лорду Каэнарру, тоже чтоб получить деньги.

Но самое любопытное, что они меня продали ещё раз. Вот только покупатель теперь был неизвестен. Опекуны подписали разрешение на брак.

Спасло меня то, что, во-первых, никто не предъявил, а во-вторых, теперь у меня есть барон Аронар, который, судя по всему, вообще не разрешит мне выходить замуж.

От моего наследства остался дом, и долги по налогам, который генерал Каэнарр выплатил. А я на него за это ругалась.

Так прошло несколько месяцев.

И однажды барон Аронар утром, когда мы завтракали, спросил:

— Лия, это правда, что ты оборачиваешься в драконицу?

Я удивлённо на него посмотрела.

— Мальчишки вас видели, — сказал барон, — на лесном озере.

Ох уж эти мальчишки — сказала я, — да, Гилар, с тех пор как во дворце в Мельдоре я услышала зов сына, я стала оборачиваться.

Барон покивал:

— Род Опал, ты знаешь, что последняя женщина, получившая дракона, была именно в твоём роду?

—Да, мне Кларина рассказала, —сказала я.

—Она была очень мудрая и в её правление империя процветала, — задумчиво сказал барон.

А я не поняла к чему он ведёт, пока он не сказал:

— Ты могла бы стать императрицей.

Я вспомнила, как Дарн говорил мне почти то же самое, и как постоянно находил причины, чтобы мне не нужно было никуда выезжать из Сартаиса. Меня забавляла его ревность, по-женски было приятно, но казалось несколько наивной его желание спрятать и скрыть меня ото всех.

Барону я ответила вопросом:

— Если я решу стать императрицей, вы дадите согласие на мой брак?

— Ты видела нашего император? Раэндира?

Я отрицательно покачала головой:

— Нет.

— Он красив и умён.

— Думаю, что нет некрасивых драконов, — сказала я, и улыбнулась, — это была хороша попытка Гилар.

— Значит всё-таки Дарн Каэнарр? — барон посмотрел на меня и в его глазах я увидела отражение старой боли.

— И как твоя драконица относится к дракону Каэнарра? — вдруг задал вопрос барон.

Я читала, что если драконы приняли друг друга, то людские законы не указ, но разрешение и благословление главы рода необходимо, чтобы исключить любой риск для возникновения парной связи.

Я улыбнулась, потому что это был больной вопрос. Каждый раз оборачиваясь я как драконица наслаждалась обществом моей пары и никак не могла понять, почему я человек продолжаю сопротивляться нашей любви.

— Она любит его, — сказала я.

Барон замолчал. И когда я думала, что он просто таким образом прекратил разговор, он вдруг сказал:

— Я согласен. Согласен на ваш брак, но мы составим брачный договор и, если эта чёрная ящерица его нарушит, то откат будет посильнее чем после нарушения договора с Мельдором.

Узнав о том, что барон Аронар готов дать разрешение на наш брак, генерал примчался меньше, чем через час