Основатель 7 (СИ) - Шиленко Сергей

Демид, когда угрожал мне давным-давно, хвастался не превосходством их войск, а скорее их огромным количеством. И вот теперь они оказались в ситуации, когда силы равны. И противостоит им не я, такой же капиталист, а Рагнар. Не знаю, кем был человек, взявший такое имя, но он был его достоин. Рагнар Лодброк имел огромный военный опыт, его уважали солдаты, он был способен побеждать на поле боя. Сейчас Правление столкнулось с тем, что их империя полыхает с трёх сторон: войска убыли на заведомо проигрышную кампанию, в тылах хозяйничают предатели — руководители среднего звена, а к столице уже маршем выдвинулся один из самых опасных полководцев современности.

— Пожалуй, я вам верю, — сказал я. — Насчёт нашей неминуемой победы.

— Так, — сказал Борис, и в его голосе прорезались деловые нотки, — чего будет стоить, чтобы я вышел из этой заварушки в плюсе?

— Вы хотите сохранить своё золото? — спросил я, усмехнувшись. — Сберечь всё нечестно нажитое добро, пока ваши дружки горят в огне?

— Они не друзья, они деловые партнёры, — без колебаний ответил Борис. — И, честно говоря, остальные заслуживают всего, что их ждёт. Я пытался их предупредить, пытался сказать, что за всем этим стоите вы. Но они не слушали.

Вот это было честно. Никакой показной лояльности, никаких сантиментов. Чистый расчёт.

— Сколько у вас там золота? Сколько вы рискуете потерять? — спросил я, мысленно вызывая Фому и заранее вводя его в курс дела.

— По меньшей мере десять миллионов золотом, — сказал Борис, и в голосе послышалась боль. — И несколько знаменитых артефактов, которые для нужного покупателя стоят миллионы. Я лишь прошу, чтобы вы позволили мне это сохранить. Хотя бы половину! Можете забрать вторую. Взамен я сделаю всё, что вы попросите. Дам информацию, направлю войска в другую сторону — что угодно. Назовите цену, и я это сделаю.

Внезапно снаружи раздался пронзительный, полный ужаса крик одного из охранников Бориса:

— Армия! Тысячи солдат с юга!

Второй голос, ещё более панический:

— Они едут верхом на диких зверях!

— Что за… Это драконы⁈ — завопил третий.

А затем — хаос. Звук падающих мечей и щитов, панический топот сапог по мощёной дороге, крики ужаса и команды, которые никто не слушал. Я услышал, как кто-то из солдат заорал об отступлении, но его голос потонул в общем гомоне.

Борис резко обернулся к двери кареты, его лицо побледнело.

— Что там происходит? — потребовал он, потянувшись к ручке.

Но я был быстрее. Выхватив нож из-за пояса, я одним плавным движением приставил лезвие к горлу мужчины, прежде чем он успел открыть дверь. Холодный металл коснулся кожи, и Борис замер.

— А происходит то, что вы допустили тактическую ошибку в своей оценке, — сказал я спокойно, слегка усилив нажим. — Вы предположили, что я предпочту информатора заложнику. Но вы ошиблись.

Снаружи звуки боя стихли — не потому, что сражение закончилось, а потому что сопротивление прекратилось. Личная гвардия Бориса была оттеснена и стояла в окружении, всё ещё с оружием в руках.

Однако защищать своего босса они не спешили.

…

Борис медленно поднял руки, стараясь не делать резких движений.

— Алексей, — сказал он тихо, — мы можем обо всём договориться. Я же сказал — я готов на любые условия…

— Теперь — да, — ответил я. — Мы можем обо всём договориться, но не на ваших условиях, а на моих. Пять минут назад вы пытались заставить меня вступить в ваш клуб убийц и вымогателей. Разница в позициях, понимаете? Сейчас моя гораздо сильнее.

Дверца кареты распахнулась, и в проёме показалось знакомое лицо.

Герман, в полном боевом облачении, ухмылялся во весь рот. Территорию вокруг моей кареты контролировали его люди, а боевики Бориса стояли поодаль, словно школьники на экзамене.

— Чёрт возьми, Морозов! — громко произнёс он. — А я-то думал, ты попал в переделку. Хорошо, что этот придурок так удачно расставил своих людей — мы их оттеснили, не потеряв ни одного бойца. Не похоже, чтобы они горели желанием умирать за него.

Взгляд Германа упал на нож у горла Бориса, и ухмылка стала ещё шире.

— А это что у нас тут? Новый друг?

— Старый враг, — поправил я. — Член Правления Торговцев. Борис, познакомьтесь — это Герман. Тот, кого ты назвал псом. Повторишь это ему в лицо?

— Пожалуй, я погорячился, — сглотнул Борис.

…

И тут из-за горизонта показались новые фигуры.

Люди Германа чуть сгруппировались, но не выказывали беспокойства.

Рядом возник Фома. Он обменялся с Германом коротким взглядом, и стало понятно, что они уже успели обо всём договориться.

Губы Фомы беззвучно шевелились, произнося заклинание, а глаза закатились так, что виднелись одни белки.

— Эй, Фома, что за цирк? — спросил я, но маг только махнул рукой, требуя тишины.

Воздух вокруг нас начал дрожать, словно над раскалённой печью. Сначала появились размытые тени, которые медленно обретали форму. Потом тени стали плотнеть, наливаться цветом и объёмом.

— Святые угодники, — выдохнул один из людей Бориса, когда из ниоткуда материализовались первые воины.

Это были не люди. Фома создал армию кошмаров — существ с серой кожей, покрытой шрамами и язвами, с оскаленными клыками и горящими красными глазами. Их доспехи были испещрены зазубринами и пятнами крови, а оружие выглядело так, словно его только что вытащили из чьих-то внутренностей. Воздух наполнился зловонием тления и металла.

— Это что за хрень? — пролепетал Борис, вжавшись в сиденье.

Иллюзорная армия росла с каждой секундой. Сотня. Две сотни. Пятьсот. Монстры выстраивались в боевые порядки с пугающей синхронностью, их красные глаза горели в сумерках, как угли.

— Боги милостивые, — прошептал капитан стражи Бориса. — Их… их же тысячи.

Первым дрогнул молодой солдат в заднем ряду. Он выронил копьё и попятился.

— Стоять! — заорал капитан, но в его голосе уже не было уверенности.

Фома опустил руки и вытер пот со лба. Его лицо было бледным от напряжения, но довольная ухмылка играла на губах.

— Главное — детали, — прошептал он мне. — Видишь, как у того урода кишки торчат из брони? А у этого половина лица сгнила. Страх рождается в мелочах.

Иллюзорные монстры двинулись вперёд. Их шаги не производили звука, но земля под ногами словно вибрировала от ужаса. Некоторые волочили за собой окровавленные цепи, другие точили клинки о собственные кости.

— К оружию! — крикнул капитан, но его голос сорвался на визг.

Второй солдат бросил щит и побежал. За ним — третий. Потом капитан увидел, как один из монстров оскалился прямо на него, и его нервы окончательно сдали.

— Отступаем! — завопил он. — Все назад! Это демоны! Исчадия ада!

И тут началась настоящая паника. Люди Бориса ломанулись врассыпную, бросая оружие и не разбирая дороги. Кто-то споткнулся и упал, и его тут же растоптали собственные товарищи. Всадники пытались развернуться, но обезумевшие от ужаса лошади вставали на дыбы.

Остались только люди Германа. Он действительно победил без потерь.

— Стойте, идиоты! — орал Борис, который, вероятно, догадался, что происходит, но слишком поздно. — Это же всего лишь…

Но его слова потонули в грохоте отступления. За несколько минут от гордой армии торговца остались только клубы пыли на дороге.

В результате этого представления бесхребетный и откровенно слабый Борис оказался у меня под арестом.

Герман ржал как ненормальный, а Фома принимал поздравления.

Я же был вынужден признать, что постройка его магической башни была крайне выгодной инвестицией.

Глава 25

Борис молчал уже третий час, и это молчание говорило больше любых слов.

Я изучал его профиль, пытаясь прочитать мысли за каменной маской. В бизнесе я встречал множество таких типов — людей, которые умели контролировать свои эмоции даже в критических ситуациях. Но обычно такое самообладание стоило дорого, и рано или поздно они срывались.