Жена светлейшего князя (СИ) - Деева Лина

Наверное, можно было притвориться спящей, но разве я боялась? «Если только совсем чуть-чуть», — пронеслось в голове. И заглушая эту мысль, я разрешила:

— Входите!

Дверь открылась, и одновременно замерцал огонёк светильника.

— Я вас не разбудил?

В руках у вошедшего Геллерта был серебряный кубок, и я машинально потянула носом: не успокаивающий ли отвар?

— Нет. Я только легла.

— Замечательно. — Подойдя к кровати, Геллерт опустился на её край и протянул мне питьё. — Вот, выпейте, чтобы согреться. Сколько вы простояли на стене под ливнем?

Сев на постели, я взяла кубок и, прячась за его металлическим краем, ответила:

— Не знаю.

И очень вовремя сделала глоток пряного, но в кои-то веки не противного напитка. Потому что Геллерт проницательно поинтересовался:

— Вы ведь не сами отправились на стену?

Я отпила ещё, быстро обдумывая ответ. И сказала правду:

— Да. Но вся ответственность на мне, поэтому, простите, имя я не скажу.

Геллерт медленно наклонил голову.

— Я вас понял. Тем не менее прошу, не делайте так больше. Война не развлечение…

— А я и не развлекалась! — Точно ли надо было так горячиться? А тем более говорить следующую фразу? — Я волновалась. За вас.

— Не стоит, — за мягкостью тона Геллерта крылась жёсткость гранита. — Поверьте, светлейший князь — последний человек, кому грозит смерть в бою.

— Из-за Искусства?

— В том числе.

Я крепко сжала кубок в ладонях. И сказала, как с башни шагнула:

— Боюсь, женское сердце плохо прислушивается к доводам разума. Поэтому не уверена, что смогу оставаться спокойной, когда вы подвергаете себя опасности.

Что-то изменилось в чеканных чертах Геллерта. Какое-то чувство зажгло тёмный, магнетический огонь в глубине его глаз, и я вдруг осознала, что сейчас ночь, мы вдвоём, в спальне и, вообще-то, муж и жена. Меня бросило в жар, щёки и губы запунцовели, и скрыть это было совершенно невозможно.

— Я думал, вы мне не доверяете.

От бархатных интонаций у меня сбилось дыхание и сладко защемило в груди. Я отвела глаза и сдавленно повторила:

— Женское сердце плохо прислушивается к доводам разума.

Негромко скрипнула кровать, и поверх моих стискивавших металл пальцев легли сильные, горячие ладони.

— Кристин. Обстоятельства не в мою пользу, но всё-таки я не теряю надежды однажды убедить ваш разум согласится с сердцем.

Это было сильнее меня. Я подняла взгляд, и без того частивший пульс окончательно обезумел.

Так близко. Так желанно.

Наверное, надо было устоять. Отстраниться. Но воля и рассудок отступили перед глупым, наивным и всё же сумевшим преодолеть испытания чувством.

Не владея собой, я подалась вперёд.

— Уверены?

Вопрос коснулся моих губ сладким выдохом. Конечно, Геллерт не мог иначе. Как настоящий мужчина, он должен был дать мне возможность отступить.

— Совсем не уверена.

И расстояние между нами исчезло.

Глава 66

Утром я проснулась уже одна. Сладко потянулась, ощущая в теле приятную истому, и уткнулась носом в подушку, до сих пор хранившую тонкий аромат чужих волос.

То, что случилось ночью, было волшебством. Огнём и нежностью, невозможным блаженством. И потому даже сейчас, при свете дня, я не раскаивалась, что поддалась искушению.

— Я люблю его, — прошептала я подушке. — И не хочу думать, насколько это правильно.

Сомнения и душевные метания хороши для мирного времени. А когда враг у ворот, надо использовать любую возможность для счастья.

Вдруг завтра ничего уже не будет.

***

Я не разбиралась в военном искусстве, однако мне казалось, что Бальдоэн должен как-то отыграться за нашу ночную вылазку. Но прошёл день, другой, а в лагере осаждающих всё было спокойно. От Геллерта я знала, что королевские войска добрались до замка Верных и попытались взять его штурмом, но обломали зубы. Теперь владение Наварров так же, как и мы, находилось в кольце осады. А вот в долину Трёх сестёр, где правили герцоги Тьерсен, вражеская армия вообще не смогла добраться. Когда её авангард проходил через узкий Змеиный перевал, случился сильнейший обвал, и путь оказался перекрыт.

— Это сделал кто-то, владеющий Искусством? — спросила я, и Геллерт отрицательно покачал головой.

— Здесь сработали заряды с чинским порошком. Устроить обвал с помощью силы Источника сумели бы только Раймунд, будь он в своём замке, или Хранительницы. А Девы, как вы знаете, сейчас очень заняты.

Я молча кивнула. Уже второй день подряд, без перерывов на сон или еду, Хранительницы сидели в Зале Источника и плели магический узор, чтобы открыть переход в другой мир. Вот почему затишье в череде штурмов было нам на руку. И вот почему так боязно было, что король готовит новую мощную атаку, когда наша оборона ослаблена.

***

— Ваш обед.

Как-то само собой сложилось, что около полудня я приносила в кабинет Геллерта поднос с едой, и мы мирно обедали вдвоём. Этот короткий час да жаркие ночи — вот и всё время, что нам удавалось проводить наедине. Бесценная малость.

Но сегодня и в ней было отказано.

— Прошу прощения, монсеньор, госпожа княгиня.

Вежливый стук раздался, когда мы с Геллертом только-только уселись за стол. И, конечно же, не впустить сенешаля Амальрика было невозможно.

— Мне неловко вас отвлекать, но наблюдатели заметили в королевском лагере странное оживление. Это не похоже на подготовку к обычному штурму — удалось рассмотреть, что задействованы Ремесленники. А значит…

— Значит, мне следует взглянуть самому.

Отложив приборы, Геллерт поднялся из-за стола, и я последовала его примеру, готовая спорить, если мужчинам вздумается идти без меня. Однако ни один из них не высказал возражений, и на смотровую площадку донжона мы поднялись все вместе.

При нашем появлении дежурные наблюдатели вытянулись по стойке смирно и хором гаркнули: «Добр! Утр! Ваш! Ость!».

— Доброе, — кивнул им Геллерт и, подойдя к самому краю площадки, вынул из внутреннего кармана складную подзорную трубу. Я же, привычно чувствуя, как потяжелели браслеты, приложила ладонь козырьком ко лбу и тоже всмотрелась в лагерь противника.

На первый взгляд, там не происходило ничего особенного. Однако когда я вопросительно посмотрела на Геллерта, сковавший его черты мороз ясно показал — это только видимость.

— Что? — встревоженно спросила я.

И Геллерт протянул мне трубу:

— Взгляните сами.

С беспокойным любопытством я приложила окуляр к глазу. Да, среди солдат и возле катапульт суеты и впрямь не наблюдалось. Но вот чуть в стороне от шатров командования, почти скрытые их белоснежными полотнищами, стояли около десятка неподвижных фигур в пурпурных мантиях магистров высших ступеней. Наполнявшая линзы магия Источника позволяла мне смутно различать вязь творимой волшбы. И хотя я по-прежнему была далека от Искусства, на сердце легла холодная тяжесть.

Если Ремесленники готовят удар, чем можем защититься мы? Ведь Хранительниц нельзя отвлекать.

— Прикажите солдатам уйти с внешней стены, — между тем распоряжался Геллерт. — А вместо людей поставьте муляжи — враг не должен знать, что мы разгадали его план.

— Магический таран? — нахмурился сенешаль, знаком отправляя вниз одного из слышавших разговор наблюдателей.

Геллерт не ответил, однако я успела поймать его быстрый взгляд и поняла: из-за меня. Не захотел пугать.

Повинуясь щелчку пальцев, на каменный парапет грузно опустился Керриан и получил сообщение:

— Князь де Вальде приглашает герцогов Тьерсен и Наварр, графа Кератри и маркиза де Шеро в Зал Совета.

— Кр-р-р-а! — проскрежетал ворон и поднялся в воздух. А я в который раз с сожалением подумала, как хотела бы оказаться на этом совете. Просто, чтобы знать, к чему быть готовой и хотя бы на каплю меньше переживать за Геллерта.

«Может, попросить?»

Но не успела я собраться с духом, как Керриан вновь спикировал на площадку. Раскрыл клюв и голосом Первой Девы крикнул: